Алекс Каменев - Офицер

– Это если подлететь на высокой скорости, – ответил Топтун. – Но если зависнуть подальше, не входя в область поражения так называемого «радиуса безопасности», то шансы сблизиться вырастают. Подлетим в скафах. Это займет немало времени, но куш того стоит.

– В шахтерских скафах увеличенные аккумуляторы, – задумчиво произнес Леви. – Есть встроенные портативные двигатели. Возьмем дополнительные блоки с регенераторами, сможем хоть целые сутки не вылезать из них.

Зорг дернул руками, привлекая внимание собеседников.

– Спятили? Какая разница, на чем лететь, на буксире или в скафах? Нас по-любому сожгут. Может, у них там просто небольшой ремонт. А тут мы заявимся. Спорю на что угодно, это один из военных кораблей корпорации. Они же сначала стреляют, а только потом смотрят в кого.

Топтун покачал пальцем перед собой в отрицательном жесте.

– Если двигаться очень медленно, используя круговой вектор сближения, система не воспримет такие объекты опасными. Особенно если находиться в спящем режиме, экономя энергию. Я уже встречался с такими случаями. Правда, если на борту искин последнего поколения, тогда ничего не выйдет.

– Это безумие. В твоих словах что-то слишком много если, – сказал Зорг все таким же недовольным голосом.

– Можем послать вперед какую-нибудь приманку. Начнет стрелять – отойдем обратно и снова вернемся к транспортировке булыжников, – сказал Леви, не отрывая взгляда от монитора, где горела заманчивым огоньком сигнатура висящего в пустоте брошенного корабля.

Препирались недолго. Возможность заполучить прорву денег за настоящий боевой межсистемник перевешивала все доводы осторожности.

Понадобилось два часа на сборы и еще десять на полет в скафах, чтобы подобраться поближе к небывалому трофею.

– Какой красавец, – с чувством сказал Топтун, глядя на стремительные обводы хищного силуэта эсминца. – Имперцы всегда умели строить прекрасные корабли. Даже просто глядя на него, становится страшно. Представляю, какой он в бою.

– Надеюсь, этого мы никогда не увидим, – проворчал Леви в микрофон шлема. – Моя шкура мне все так же дорога.

– Если в медкапсулах найдем баб, то я первый, – влез Зорг, державшийся чуть позади.

– Ты первый пойдешь сейчас, сблизишься и попробуешь боковой шлюз, – ответил капитан, недвусмысленно указывая рукой в направлении видневшейся острой кромки на боку звездолета.

– А почему я? Это Топтун у нас спец по всяким корабельным штучкам. Вот пусть он и лезет вперед.

– Заткнись! И делай, что говорят! Иначе уменьшу долю. Понял?

Еще что-то проворчав, кажется, проклиная все на свете, Зорг тем не менее вынужденно полетел вперед. Лишаться существенной части добычи ему не хотелось.

Как ни странно, последний километр старателю в шахтерском скафандре удалось преодолеть беспрепятственно, никак не потревожив систем корабля.

А дальше и вовсе невиданное дело – шлюзовой переход гостеприимно распахнулся от набранного универсального кода, применяемого спасателями для экстренных эвакуаций на терпящих бедствие гражданских судах.

– Парни, я зашел, – сообщил Зорг, стоя в полутемном шлюзовом переходе.

Но вместо ожидаемой радости Леви неожиданно скомандовал:

– Не нравится мне все это. Открой створки, создай разгерметизацию.

– Зачем, нам же самим придется не снимать скафы?

– Делай, что говорю, и не вякай.

Обиженно замолчав, Зорг все же выполнил приказ, запустив принудительную разгерметизацию помещений на борту.

И только спустя еще полчаса, убедившись, что внутри все так же тихо, как и раньше, Леви с Топтуном присоединились к товарищу. Вся троица весело пошла в направлении мостика.

Но дойти до цели никто не успел. Сделав всего с десяток шагов, старатели замерли на месте, круглыми от ужаса глазами разглядывая небывалую картину.

Прямо посередине коридора, в условиях абсолютного вакуума стоял парень в одном лишь черно-красном комбезе, без каких-либо дополнительных защитных средств. Стоял и улыбался, наблюдая за вторжением на корабль. Нехорошо так улыбался…

Приграничная территория Содружества. Окраина неизвестной системы. Эсминец «Разбойник»

«Адаптация завершена».

«Каанр полностью развернулся в организме носителя».

«Уровень интеграции – 100 процентов».

Три коротеньких сообщения сразу после пробуждения перед глазами мгновенно заставили вспомнить, где я нахожусь и что произошло.

– Кэп? – мысленно спросил я, призывая искина-симбионта.

В прошлый раз после превращений именно он давал пояснения произошедшим изменениям. Никаких ссылок в нейронной сети не появлялось с подробными объяснениями, что, как и почему. Технология Древних работала совсем по иному принципу, нежели Галанет.

– Личный сеграст готов к работе, – сразу же отозвался мой неизменный спутник.

Голосовой ответ дублировался обычным сообщением чуть выше центра, смещенного вправо в полупрозрачном окне.

– Доложи о новых отличиях. Сколько слот-сознаний доступно на данный момент? Сколько каналов подключения для элементов искусственного увеличения отдельных характеристик организма?

На долю секунды возникла пауза.

– Количество слот-сознаний, готовых принять новые образы, возросло до двенадцати единиц. Количество каналов взаимодействия через нейронное подключение возросло до тридцати шести единиц. Доступна функция частичного преобразования физической оболочки. Взаимодействие с каанром вышло на абсолютный уровень полного слияния.

Так, а раньше было десять и тридцать вроде как. Не столь большой прирост, как рассчитывалось, но и не маленький. В любом случае это намного лучше, чем при использовании обычной нейронной сети с имплантами. А про способность физической трансформации, хоть и частичной, раньше и вовсе речи не шло.

– Преобразование затронуло физическую оболочку носителя. Изменения коснулись строения ДНК-архитектуры и всего генома. На данный момент общие отличия от изначального образца достигли показателя в тридцать процентов.

Припомнив, с каким удивлением я разглядывал себя в зеркале на корабле баронессы, мне сразу же захотелось увидеть себя нынешнего.

– Дай картинку с камеры наблюдения внутри медкапсулы. Выведи через нейросеть напрямую, – приказал я.

Сказал и тут же подумал, что это можно сделать позже. Не обязательно сейчас. Потому что на самом деле сильного любопытства я не испытывал. Скорее наоборот, равнодушие и безразличие в данный момент превалировали над остальными чувствами.

Никаких переживаний по поводу прошедшей трансформации, никаких беспокойств. Лишь едва заметный интерес к новому состоянию, появившемуся сразу после прихода в себя. Что-то новенькое, раньше ничего подобного не замечалось…