Михаил Дребезгов - Пепел умерших звёзд

Но как только оперативники приказали ему ложиться на пол («…и без глупостей!»), а Уррглаах приготовился присуждать им пятерку, Нифонт сделал неуловимое движение правой рукой, в которой, как оказалось, держал небольшой замаскированный приборчик. Яркая вспышка, ощущение полета и тяжелый удар чужой спиной о стену едва не заставили Уррглааха потерять контакт. Однако он удержался и продолжил смотреть, хотя это было тяжело – перед глазами десантника носились разноцветные искры. Стоп! Дракон пригляделся к цветной вакханалии. Кажется, это не галлюцинации.

Радужные туманы и искры закручивались вокруг долговязой фигуры, торжествующе хохочущей в центре комнаты. «Эффект перенастройки», – пораженно осознал Уррглаах. В помещении перестраивались физические законы, что выглядело манифестацией самого хаоса. Потоки полихромного тумана, хаотично мечущиеся огни, колышущиеся и меняющие форму стены… Комната то уменьшалась до размеров спичечного коробка, то разрасталась, становясь шире футбольного зала. Посреди пола возникла воронка и странным образом переползла сразу на потолок, бешено вращаясь против часовой стрелки. Застывшая молния, возникшая сразу после активации неведомого устройства, судорожно пылала, меняя цвета как безумная. Цветные дымы и всполохи медленно сконцентрировались вокруг Нифонта и застыли невообразимо красивым переливающимся многогранником. Странный кристалл завис над сценой… а потом втянулся в пол. Все гротескное представление заняло какие-то секунды.

В единый миг все пришло в норму. Люди и нелюди, которых беснующиеся энергии вжали в стены и в пол, начали медленно подниматься и приходить в себя. Ничего не изменилось… Только вот Владыки Пламени здесь больше не было.

В переулке неподалеку от «притона» дракон разорвал ментальную связь и открыл глаза.

– Эффект перенастройки для отдельного человека, – размеренно проговорил он. – В закрытом помещении. Очень интересно, клянусь всеми духами…

Нифльхейм, планета в составе империи Костуар.

Город Ледоград

Двадцать второе ноября 2278 года по земному летосчислению

Нифльхейм вошел в состав Костуара совсем недавно – лет семь назад. Назвали планету в честь мифологического царства тьмы и холода, и недаром – местный климат отличался неестественным однообразием и большую часть планеты круглый год покрывал снег. Впрочем, носить это имя ей оставалось недолго – империя давно готовила проект терраформирования этого кладезя полезных ископаемых. Через пару лет Нифльхейм станет цветущим садом.

А пока что в предгорьях, в паре километров от разработанных месторождений, расположился единственный здешний город – Ледоград. Хотя он был выстроен в полном соответствии с традициями имперской архитектуры, кое-что роднило его с марсианским КЗА. Вокруг города переливался призрачный купол, вызванный из небытия чарами – он ограждал столицу Нифльхейма от морозов, поддерживая на улицах приятное весеннее тепло.

Именно к этому куполу, высящемуся среди снежной равнины, ковылял Мацуо. Обычно путь от обледенелых горных отрогов преодолевался на снегоходе – но сегодня не повезло. Невесть откуда выскочивший зургоб, местный хищник, привел машину в полную негодность – проклятые республиканцы опять подсунули сущий хлам, а немногочисленным ледоградским чудотворцам недосуг было зачаровывать каждое транспортное средство. Хищника Мацуо отогнал парой выстрелов, но снегоход это не спасло. Пришлось ковылять пешком, увязая в снегу.

Но и тяжелейший путь рано или поздно заканчивается – Мацуо наконец-то подошел к основному въезду в город. На первый взгляд, охранять единственный город на планете было не от кого, но у прохода тем не менее несли вахту, охраняя улицы от враждебной фауны.

– Здорово, Мац! – вскинул руку знакомый охранник, здоровенный и широкоплечий детина. – А чего вдруг пешком?

– Зургоб… – коротко вздохнул Мацуо.

– Ясно, – посочувствовал охранник. Посмотрел вверх, прищурился – и вдруг нахмурил брови. – Так, погоди-ка…

Охранник принялся шарить по карманам под недоумевающим взглядом приятеля. Затем вытащил из кармана портативный бинокль и уставился вверх. Мацуо почувствовал внезапный озноб.

– В чем дело?.. – шепотом спросил он. В ответ охранник заорал благим матом:

– Вторжение!!!

В небесах показались эльфийские корабли.

Капитан звездолета «Синебрюхий» мрачно взглянул на собеседника и дернул щупальцами. За время полета весь экипаж возненавидел порождения проекта «Иллайом». Серокожие желтоглазые недомерки, кутающиеся в хламиды с капюшонами, обладали неимоверно скверным заносчивым характером. Неясно даже, как при подобном темпераменте удалось придать им надлежащую субординацию. Ибо основная особенность новых гомункулусов делала бессильными классические методы принуждения эльфийских рабов.

– Значит, шесть «летающих плащей», – повторил капитан. – На всю вашу группу.

– Именно так, – раздался из-под капюшона ответный скрип. Отвратный голос прекрасно сочетался со сварливым характером тварей.

– Что ж, вы их получите.

«Летающий плащ» – удивительное порождение биомагии Кьярнада. Колония уникальных микроорганизмов, обволакивающих одежду или тело носителя, а затем поднимающих его в воздух за счет вложенных создателями чар. Будучи невероятно чувствительным к ментальным волнам, «летающий плащ» повинуется малейшему желанию носителя – для управления не нужно даже быть телепатом.

И шесть капсул с этой удивительной культурой перешли в распоряжение творений «Иллайома», готовящихся первыми десантироваться на поверхность планеты. Через десять минут после их высадки, согласно директивам сверху, надлежало вскрыть контейнеры проекта «Ксифоза».

Выстроившись у люков, шестеро коротышек в балахонах слаженно шагнули наружу. На остальных кораблях вторжения происходило то же самое.

Первая волна десанта пошла в бой.

С высоты хорошо было видно суету, охватившую Ледоград. Под колдовским куполом стоял заунывный рев сирен. Все боеспособные люди вооружались, тогда как остальные спешили в укрытия. Никто из смертных не ожидал, что война придет на Нифльхейм так скоро.

На границе купола препирались двое. Один, по всей видимости, с пеной у рта рвался в бой, тогда как другой, повыше и пошире, пытался убедить его убраться под купол и не отсвечивать. «Что ж, пусть собачатся, – подумал глава десантной группы с насмешливым презрением. – Чем дольше они будут собачиться, тем легче их будет перебить».

Словно в ответ на эту мысль, один из спорщиков обернулся. Его глаза в ужасе расширились, а потом он вскинул лучемет. Полыхнуло – и один из десантников рухнул вниз грудой угля. Но второго выстрела не последовало – другой «Иллайом» вскинул руки.