Михаил Дребезгов - Пепел умерших звёзд

Президент считал, что одна из его основных задач – ни в коем случае этого не допустить.

– Что ж… – сквозь крепко стиснутые зубы процедил Валруссон. Усищи топорщились под дикими углами, казалось, в их рыжине потрескивают электрические искры, – уговорили, Хагфиш, давайте посмотрим на вопрос с точки зрения великих пророков. Кому вы намереваетесь помогать? Костуару! Колдунам-идолопоклонникам, не признающим Великого, мерзости в Его глазах! Как там писано? «Ворожеи не оставляй в живых»? Йаэрна и не оставят. Заполыхает весь Костуар!

Золотое правило идеологической борьбы: не можешь разгромить чужое учение – воспользуйся его аргументацией и оберни себе на пользу. Тонкость: для правильного пользования этим правилом желательно в совершенстве знать чужую аргументацию.

– Если бы, – ответил министр иностранных дел. – Йаэрна редко кого убивают. Обычно они, повторюсь, берут в рабство. Каково, а? – это в прогрессивном двадцать третьем веке! – тут он явно передразнил оппонента. – Что же до основного вопроса, я вам отвечу: в отличие от Кьярнада в Костуаре живут люди. Самые обычные люди, такие же, как мы с вами, пусть и погрязшие в ложном учении. Они не йаэрна, порожденные Лукавым, они в любой момент могут отвернуться от ереси и прийти к истинному учению. Наша же задача – всячески им в этом способствовать. Но сумеют ли они обрести Великого в эльфийском плену? Сомневаюсь.

– Война – не время для проповедей. Даже если вы направите на помощь Костуару сотню тысяч капелланов, едва ли это сработает, – хмыкнул Валруссон. – Ладно, отставим в сторону религиозную полемику. У вас есть еще аргументы в пользу того, что мы должны поддержать Костуар?

– Есть, – кивнул Хагфиш. – Прямая выгода. Насколько мне известно, империя активно использует некое инновационное средство защиты. Доступ к нему дает крайне весомое преимущество, как тактическое, так и стратегическое. В настоящий момент ему практически нечего противопоставить. Присоединившись к йаэрна, мы лишь отсрочим их поражение – а имперцы, в свою очередь, едва ли поделятся разработкой с теми, кто поддержал их врагов.

Министру обороны явно хотелось придушить соперника, который ухитрился обойти его в профильной области.

– Есть, конечно, и другой путь, – продолжил мысль Хагфиш. – Это определенно не имперская разработка, она пришла в Костуар извне. От гномов или даже от нас. Нужно разыскать производителя и…

– Он давно найден.

Валруссон и Хагфиш вздрогнули. Президент улыбнулся, хотя и он с трудом сдержал удивление.

Слишком легко было забыть о главе тайного департамента, даже когда он сидел рядом.

Если министр обороны выглядел ярко, министр иностранных дел – обыкновенно, а сам президент республики – невзрачно, то наиболее засекреченный из министров попросту не выглядел. Никак. Серый, тусклый, абсолютно незапоминающийся, не отпечатывающийся в памяти человек. Ни особых примет, ни ярких черт, тихий голос без интонаций. Безликая тень, и все тут. Незаметен до такой степени, что приходилось постоянно напоминать себе: он здесь, рядом. Сидит напротив президента, высвеченный лучами заката.

Йон Сивибин не знал, как достигался подобный эффект, но про себя подозревал, что без теургии тут не обошлось. Впрочем, какая разница? Главное, что ведомство работает, и эффективно, а уж какими методами это достигается… Безликий министр довел работу главной правительственной спецслужбы до совершенства – в пределах Истинной Земли она считалась городской легендой, а за рубежом о полумифическом тайном департаменте и вовсе мало кто слышал. Да и кому какое дело до того, чего как бы и нет? Ведь даже имя главы департамента было засекречено настолько, что его не знал никто. Президент порой подозревал, что настоящее имя давно позабыл и сам министр.

– Он давно найден, – повторил человек без лица. – Максимилиан Аневич-Эндриксон, сорок четыре года, гражданин Истинной Земли, проживает на Марсе, в КЗА; недавно отлучился на курорт Луэррмнаграэннайл. Основатель и руководитель средней руки исследовательского центра, известного как ИЦМАЭ. Упомянутую защитную разработку запатентовал семь лет назад, однако до недавнего времени она не привлекала ничьего внимания.

Присутствующие помолчали, переваривая полученную информацию. Наконец президент, сцепив пальцы в замок, вкрадчиво поинтересовался:

– Скажите, почему мы узнаем столь ценную информацию только сейчас?

Он заранее подозревал, каким будет ответ, и знал, что этот ответ ему не понравится.

– Статус-кво, – полностью подтвердив его ожидания, ответил министр. – Это изобретение способно полностью подорвать существующий порядок вещей. Кардинально изменятся военная доктрина, ситуация на рынке, равновесие между технологическим и магическим векторами развития цивилизации… После совещания могу предоставить полный отчет нашего аналитического отдела. Первыми последствия поняли сами директора центра, постаравшись как можно быстрее замять эту историю. Это понял и сам Андрей Первый – насколько мы можем судить, он знал о разработке Аневича-Эндриксона довольно давно, однако решил воспользоваться ею лишь сейчас.

– Почему он решился на этот шаг? – быстро спросил Хагфиш.

– Темпорин, – отозвался глава тайного департамента. – Кьярнад уже нарушил статус-кво, пустив в ход технологию нейбов, и император Костуара решил сделать свой ход, предприняв ответные меры. Кого бы мы ни решили поддержать в этой кампании – победитель необратимо изменит облик Галактики. Равновесие будет нарушено. Прежде чем сделать выбор, необходимо просчитать все последствия и решить, какой вектор развития нам более выгоден. У вас есть что сказать по этому поводу, граждане?

Йон Сивибин едва заметно поморщился. Сам он в тесном кругу предпочитал старомодное обращение «господа», а слово «граждане», с его точки зрения, отдавало некоей массовостью, и обращаться так всего лишь к трем лицам казалось неудобным. Президент обвел взглядом присутствующих: тайный министр непроницаем, Хагфиш и Валруссон – в глубокой задумчивости.

– Полагаю, всем нам нужно время на размышление, – произнес он. – Расходимся, господа, о дате следующего совещания вам сообщат.

Луэррмнаграэннайл, независимая планета-курорт

Двадцать шестое ноября 2278 года по земному летосчислению

В особняке Нифонта на первый взгляд все было как обычно.

Но только на первый взгляд.

Марх не первый раз отлучался по поручениям патрона, но в этот раз он покинул дом вместе с Эржехтом – такого на памяти Элланиса еще не случалось. Они отсутствовали полдня и вернулись с парой тяжелых контейнеров, которые были немедленно доставлены на верхний этаж – святая святых, личные покои Владыки. Спригган уважал чужие тайны, но что-то в произошедшем его насторожило, и он решил подступиться к гному: для чего Марх брал его с собой?