Pax Blank - В Тенях и Темноте

— Так что, они подложили бомбу? — с отвращением произнес Хан. Путь трусов. Если ты собрался убить кого-то, имей немного приличия, чтобы взглянуть своей цели в глаза перед этим.

— Две. Мон раскрыла детали около часа назад. Мадин организовал и провел операцию, а она дала разрешение. Больше никто не знал, они хотели избежать утечки информации.

— Избежать утечки! — с сарказмом повторил Хан. — Они хотели избежать несогласия — это более вероятно. Все обернулось быстро и аккуратно, да?

Она опустила глаза, и Хан перевел свой взгляд на Чуи, который что-то скорбно причитал в согласии. На самом деле Хан понятия не имел, как принять эту новость, понятия не имел, хорошо это или плохо. Он только знал, что несмотря… ни на что, малыш был его другом, а он мало кого так называл. И теперь…

— Это точно? — неловко спросил он, ругая себя за поиск надежды.

Лея кивнула:

— Да. Мадин получил подтверждение, что он был внутри отсека во время взрыва. Начиная с рассвета, мы прослушиваем все официальные каналы — все они очень оживленные, но не упоминается ничего, что могло бы опровергнуть это.

В полном замешательстве, не зная, что он должен делать дальше, Хан кивнул. В конце концов, скривив плотно сжатые губы и стиснув челюсть, он направился к выходу ангара с выражением грозовой тучи на лице. Лея собралась догнать его, но Чуи придержал ее за руку и, мотая головой, что-то проворчал — зная, что она поймет его жесты, если не слова:

— Дай ему уйти.

Халлин вернулся в медблок после очередного и очень тревожного вызова по комлинку, тревожного не только из-за личности вызывающего — Императора, требовавшего почти ежечасного отчета о состоянии пациента — но вновь из-за самого содержания разговора.

При первом вызове несколькими днями ранее он был тщательно опрошен по каждому аспекту ран Наследника, пока фактически находился в операционной с вытянутыми перед собой руками в перчатках, а комм для него с весьма брезгливым видом держал офицер. При этом пять хирургических дроидов продолжали работу над внутренними травмами Скайуокера, а команда еще из пяти дроидов пыталась восстановить раздробленные кости руки.

Прибегая к недвусмысленным выражениям, Палпатин довольно ясно дал понять, что, несмотря на объяснения Халлина о необходимости ампутации левой руки Наследника из-за обширности ее повреждений, делать это при любых обстоятельствах было запрещено. За исключением ситуации, когда травма станет прямой угрозой жизни. Но даже тогда, это допускалось только с прямого разрешения Императора. Если в будущем рука вызовет осложнения, тогда эту проблему и решат. В данный же момент задачей Халлина было стабилизировать Наследника в ожидании прибытия Лорда Вейдера.

При втором разговоре Император уточнил, какие препараты могут использоваться, а какие нет, учитывая их действие на организм форсъюзеров.

В следующий раз он сообщил, что в случае смерти Наследника Халлину необходимо собрать различные органические образцы его тела и сделать это нужно будет до того, как начнется распад на клеточном уровне. В абсолютной конфиденциальности от всех, включая Джейд, Рииса и Лорда Вейдера.

Во время последней коммуникации Халлину было разъяснено — способом, каким умел это делать лишь Палпатин — как отразится смерть Наследника на продолжительности собственной жизни доктора. И перспективы эти были не слишком радужны.

Все это ставило Халлина в весьма затруднительное положение. Потому что преданность его принадлежала Скайоукеру, а не Палпатину; так было уже некоторое время. И снова, для обсуждения этих разговоров, он зашел в апартаменты Рииса, которые Наследник регулярно очищал от приборов слежения, а затем, на обратном пути в отделение интенсивной терапии, который раз тревожно обдумывал факт, что пока Наследник не очнется, у них попросту связаны руки.

Он прошел через многочисленных солдат и посты охраны, организованные перед входом в медблок и устало поплелся по темному отделению; подойдя к палате Скайуокера, доктор заглянул внутрь через стеклянную стену, закрытую жалюзи под углом, позволяющим наблюдение… и встал, замерев на месте.

Как и все четыре предыдущих дня, Мара Джейд по-прежнему находилась в палате, свернувшись в прикроватном кресле. Золотисто-рыжие волосы пылали в тусклом освещении. Она спала, опираясь головой о приподнятый край больничной кровати, изогнув и положив руку так, что ее пальцы переплетались с пальцами командующего…

Халин стоял неподвижно, как истукан. Не загляни он в нужный момент, он никогда бы не увидел этого. Неужели между ними есть связь…?

Все время, что Халлин знал командующего, Мара почти всегда была рядом, и доктор знал, что тот намеренно держит ее так близко и никому не позволяет оскорбительно отзываться о ней…, но в то же время Люк предупреждал и Халлина, и Рииса, что ей нельзя доверять. С другой стороны, он никогда не раскрывал своих карт, пока не чувствовал, что это необходимо — и пока он не был уверен, что они должны что-то действительно знать, шансов на то, что он расскажет им это, не было. Но даже Халлин мог видеть, насколько сногсшибательной женщиной была Мара. Внезапно подумалось, а знал ли об этом Риис? Или Халлин просто все не так понял?

Подойдя к двери, доктор пнул по ней и громко кашлянул, прежде чем зайти внутрь с опущенной головой… и вот, когда он вошел и поднял взгляд, Джейд сидела, вытянувшись в струнку и положив обе руки на подлокотники кресла.

Интересно…

.

Спустя пять дней Халлин спускался по рампе шаттла, приземлившегося на одну из небольших посадочных площадок вблизи частного медцентра Дворца, сопровождая лежащего в медкапсуле Скайуокера. Массивная и оснащенная всем необходимым оборудованием капсула служила системой жизнеобеспечения. Состояние Скайуокера оставалось критическим, он по-прежнему находился в коме. Однако с прибытием Лорда Вейдера на корабль ухудшение состояние приостановилось; Вейдер проводил часы со своим сыном, часто стоя у изголовья кровати, опустив в концентрации голову и приложив затянутые в перчатки руки к его вискам, либо стоя сбоку с ладонью на оперированной груди Люка.

Скайуокера дважды возвращали в операционную — при резком падении давления; во второй раз над ним работал особый специалист-травматолог, для которого «Экзекутор» делал остановку, чтобы тот смог взойти на борт и дать экспертную оценку врачебной бригаде. От способностей которой сейчас зависела не только карьера ее членов, но, вероятно, и их жизнь.

На данный момент они бились только за то, чтобы удержать Наследника среди живых.

Процессия, сопровождающая Скайуокера, остановилась лишь на краткий миг, когда к ним подошел Император. С напряженным выражением лица, болезненная желтизна которого была особенно заметна при резком свете дня, он на мгновение приложил ладонь к плотно закрытой капсуле и затем отступил, позволяя небольшой группе нервничающих врачей с серьезными лицами пройти дальше. Внимание всех было устремлено к их хрупкому пациенту.