Юрий Табашников - В паутине чужих миров. Эвакуация

Мне пришлось замолчать. Как оказалось, дела в неизвестной Линии обстояли намного хуже, чем виделось вначале. Нечто кровожадное охотилось на людей при помощи неизвестных приборов, засекающих местоположение жертвы из другой реальности. Затем охотник открывал окно и утаскивал добычу в своё мрачное логово. Кроме невидимых охотников совсем рядом с людьми поселились пришельцы, заменившие привычных животных, неведомые мне хищники. Не хорошее местечко, что и говорить.

По мере продвижения с группой, пленившей нас, я с удивлением осматривался. Лагерь на проверку получился у создателей далеко не маленький. Зеркала окружали довольно обширную искусственную возвышенность, некогда возведённую возле школы, а на ней, скучились палатки и лачуги, образовывая всюду правильные улицы. При нашем появлении многочисленные обитатели, среди которых я видел и детей, и женщин разбегались и испуганно прятались, стараясь не попасть на глаза Сибиряку и его окружению. Страх, похоже, являлся тем постоянным чувством, что преобладал в эмоциях и помогал выжить тем, кому повезло уцелеть.

- А как же зимой? – не удержался я, чтобы не задать вслух вопрос.

Серый недовольно посмотрел на меня, но промолчал.

Довольно скоро застроенная часть оказалась позади, а мы попали в центр поселения, на обширную пустую площадь-площадку, на которой находилась одна-единственная хижина, относительно крупная по сравнению с другими.

Как-то незаметно провожатые сзади обступили меня, образовав полукруг. Вслед за прибывшим отрядом к вернувшимся из внешнего мира людям принялись быстро присоединяться остальные обитатели посёлка.

Действие происходило в полнейшей тишине. Толпа чего-то ожидала.

Нас же, немногочисленных пленников вытолкнули вперёд и выстроили в ряд перед строением. Кто-то надавил с силой мне на плечи, заставив опуститься на колени. Я подчинился. Странно, но движения не вызвали никаких неприятных ощущений. Полученные ранее раны, похоже, успели затянуться.

Справа от себя я увидел Ирину, за ней массивно возвышался Федя, грозный с виду даже в силу насильственно навязанного унизительного положения тела. За ним едва можно было разглядеть худенькую Олю. Слева же первым ко мне оказался Саня Царёв. Лицо его показалось мне непривычно бледным и каким-то потерянным. За ним лежала, оперевшись локтём о землю, выставив перед собой как Карл под Полтавой, перевязанную ногу баба Клава. А за ней вытянулись в ряд несколько безжизненных тел.

Все ждали кого-то.

Я примерно догадывался, кто должен был явиться.

Напряжённая тишина удушливо повисла над нами, мешая дышать.

- Ириска, а ты, куда возле стены подевалась? – едва слышно спросил свою соседку.

- Попробовала убежать, - она улыбнулась. Вымученно и тяжело. – И ведь получилось. А потом хватило ума, потянуло на подвиги. Решила проследить за вами, и пошла следом, а через полчаса меня схватили.

- Одна бы ты здесь всё равно не выжила, - попытался утешить её довольно слабым аргументом.

- Я знаю, - просто ответила она. – Я видела.

Дверь хижины, представляющей собой небольшой деревянный сарайчик с покатой крышей, открылась. Я ощутил вполне осязаемую вибрацию воздуха, когда по толпе пронёсся то ли вздох, то ли приглушённый стон.

А в дверном проёме показалась фигура человека. Он вышел на свет, гордо подняв голову, хозяин и господин каждого, кто смог добраться до спасительного убежища.

Я сразу узнал его.

Просто раньше уже видел совсем близко от себя. Когда-то вместе с ним мы лежали рядом в пещере в потайном мире полинезийского бога Тангароа. В его лице бог битвы и смерти желал снабдить меня могущественным помощником, поместив сознание Каду в тело мёртвого воина. Чуть позже копуваи, демоны, подчинённые богине мёртвых Миру напали на нас и не дали возможности в полной мере воплотить затею. На моих глазах они выпили все жизненные силы из тела. Потом, как сказал Вхиро, бог-ящерица, Каду попал как и положено в мир мёртвых, но очень желал вырваться на свободу.

Вероятно, кто-то помог ему.

Я знал его. И знал его имя – Каду.

На полинезийце, как и принято в его народе, кроме набедренной повязки не было заметно и клочка одежды.

Знакомые узоры покрывали тело, расположенные несколько иначе, чем у меня. Почему иначе? Потому что они рассказывали совсем другую историю.

В правой руке Каду держал очень похожую на мою боевую дубинку. Как и все известные мне представители его народа, он имел довольно резкие черты лица, обезображенные татуировкой и суровыми буднями убийцы-людоеда.

Полинезиец обвёл тяжёлым взглядом коленопреклонённых пленников и при виде меня, его глаза явственно расширились. Он и не попытался скрыть торжествующую улыбку.

Каду я ждал, но вот появление из дверей хижины его спутников оказалось полной неожиданностью. К татуированному человеку присоединился ещё один свирепый полинезиец, вооружённый и одетый точно так же как и его патрон. Следом из темноты вышел демон. Его чешуйчатое тело переливалось синевой, тонкая кожная ткань соединяла пальца, а вместо человеческой головы на плечах находилась хищная акулья морда с открытой пастью и выпученными глазами. Помню, мне уже несколько раз приходилось видеть такие создания.

Мне раньше попадались и собакоголовые копуваи и такие вот акульи демоны. Просто удивительно, как они напоминали удалённые во времени и пространстве египетские образцы, соединив в своей внешности что-то от человека, а что-то от рыбы или животного.

При их появлении наступило такое молчание, что я услышал, как возле моего лица пролетел какой-то жук. Троица сковала страхом всех, кто имел смелость находиться перед ней, включая бесстрашного Сибиряка и его отчаянных головорезов. Наверное, путь к лидерству был кровавый и страшный.

- Ароа, Оеха! – радостно пророкотал Каду на полинезийском. Теперь-то я точно знал, кто подстроил мне ловушку, изменил направление червоточины и перенаправил тоннель в эту дыру. Каду.

- Ароа, - поздоровался я с ним, не показав и малейшего страха.

- Этот червь и есть твой враг, Каду? - спросил своего босса на языке народа Акульего бога незнакомый мне воин. - Что-то он не похож на нас. Я не вижу на лице родовых знаков и изображений, рассказывающих о победах. Он кажется мне таким же слабым и глупым, как местные хаоле.

- Разденьте его! – отрывисто и гортанно, на ломанном русском приказал Каду. Меня заставили подняться, чужие руки потянули за одежду, торопливо и грубо срывая её с тела. Я не сопротивлялся. Скоро остался в одной привычной набёдренной повязке, такой же, что была на моих врагах. Только вот в отличие от них замысловатый узор у меня заканчивался в районе шеи и кистей.