Денис Владимиров - Шкуры из стали

Ага, вижу! Вот он характерный горб первого! Навести… И, когда волкан поравнялся с линией, которую наметил Джек, я, не колеблясь, вдавил спуск. Если бы не характерный рывок револьвера в руках, то вряд ли стало понятно, что он выстрелил. Ни вспышки, ни звука, ни дыма от пороха.

Не наблюдая за результатом, промахнуться с такой дистанции в подобную мишень, это надо быть слепым, я сразу же перенес огонь на второго. Когда прицелился в третьего, то его горб уже рвали пули, выпущенные Джеком. Они разбрызгивая абсолютно черную в моих очках кровь. Но все равно, успел и я, на автомате приложился. Патрон потратил. Зря.

На периферии зрения мелькнули системные сообщения, это я их так настроил, совсем убирать не стал, но теперь они не мешали обзору. А так, хороший маркер. Раз мелькают, значит, готовы, господа волканы-полканы!

Напарник вскочил, показывая знаками – «делай, как я», преодолел несколько метров, разделяющие нас и жертв засады, практически в одном прыжке. Схватив сразу двух образин за шкирки, как котят, а ведь в каждой тварине не меньше двухсот килограмм веса, потащил их в наш тоннель. Метров через десять бросил.

Я последовал примеру, с трудом, волоком, матерясь про себя, смог пока Джек затаскивал четверых, перетащить своего клиента. И наполовину – второго.

Псиной и тухлятиной от них несло так, глаза даже под очками слезились. И ощущения мерзкие, перчатки из кожи змееклюва, стоимостью в сто восемьдесят реалов, несмотря на отличную защиту, позволяли все тактильно чувствовать.

Напарник, подбежав ко мне, одним рывком забросил волкана в общую кучу, приказал жестом оставаться на месте. Обсыпав попутно каким-то порошком, отчего засвербело в носу. Сжал треугольный амулет, вокруг и по мне пронеслись светло-фиолетовые всполохи магической энергии. И о чудо, сразу мерзкий запах псины пропал!

Джек, не останавливаясь, принялся также колдовать на месте побоища, вот он исчез, похоже за куполом тишины, вновь появился, дальше и дальше. Исчез-появился.

Я вытащил гильзы, затолкал новые патроны, и, взяв, револьвер наизготовку, принялся, сам не знаю… или страховать, или просто ждать товарища. Да и ракурс отсюда получался не очень удобный. Видимость была плохой. Но с места не сходил, раз опытный спутник сказал, то стоял и делал. Не спрашивал.

Напарник провозился меньше двух минут.

– Следы я скрыл, наблюдай в оба и с этого места! Здесь мне тебя будет видно. В первую очередь обращай внимание на сторону, откуда волканы явились. Если, что-то увидишь, махни рукой, не отреагирую, брось в купол камешек. Буду чистить тварей.

Ответа моего он не ждал. Заигрались ребята, заигрались. Командор «Стального братства» 59 сказал – боец под козырек: «есть, сэр!». Вот только я не ваш пехотинец! Злости столько… А все из-за чего, бордель напарника, вместо согласования действий. Например? Да я большинство его жестов и пантомим не понимал!

Постепенно откат от адреналиновой встряски сходил «на нет». На первый взгляд, все просто, постреляли, волканов, положили.

Но в кровь его неплохо качнуло. И в основном из-за неизвестности, кто нам противостоял, знал бы, что будет так просто, то без всяких волнений. Хотя черт его знает, у меня одна попытка пока, а не девять.

Я вглядывался в очертания завала. Вслушивался.

Ти-ши-на.

Еще захотелось пить. И, как всегда бывает в таких обстоятельствах, зачесался нос. С первым, самым сильным приступом справился. Тогда запершило в горле.

Так, а это что? Вроде бы… Нет, показалось, просто круглый, как чья-то голова камень.

И что он возится?

Долго еще?

Прошел час, да я не зная строения этих тварей, если мне покажут, что из них брать, вскрою их на раз – два, мы же не мясо с них забираем и не кишки моем. Да и куда его грузить? Почти все пространство внутренних карманов, значительно расширившееся у меня, и неизвестное у напарника забито необходимыми припасами.

Ждать я привык, но, когда сам все планирую, сам все делаю, и никакой напарник нигде не маячит.

Это что? Ну-ка, ну-ка… Нет, опять показалось! Причудливо изломанная тень напоминала неведомое чудовище.

Второй час заканчивается.

Нет, и где пропал? Выспаться под благовидным предлогом решил?

Время еще больше замедлилось, сделалось тягучим, липким, каждая секунда, как гудрон в битумных болотах Ангельских предгорий[5]. Надувается, надувается пузырь, потом чпок – секунда. Еще пятнадцать минут сверху.

Все. Считаю до сотни, а потом – инспекция. С Джека станется, дрыхнет наверняка, а я тут как дурак сижу, караулю, не зная обстановки.

Раз… Два… Три…

Успел до пятидесяти двух.

А затем непонятная неведомая сила, стиснула меня до хруста шейных позвонков за горло. Мгновенная потеря ориентации… И… я вишу, прижатый к стене, не доставая до поверхности пару десятков сантиметров.

А легко держала меня хрупкая девица лет восемнадцати на вид в каком-то простом платьице. Отчего ситуация напоминала совсем абсурдную. Обворожительно красивая, а глаза… эти глаза убивали, дарили, обещали, грозили. Чуть фиолетовые, как сами магические поля, миндалевидные. Лицо же белоснежное. Высокий лоб, прямой нос, с едва заметной горбинкой, припухлые губы. Удивительная, милая…

Стоп! Стоп, Гаррот!

Несмотря на «подвешенное» в прямом смысле состояние, даже попытался головой потрясти. Какого черта, чуть в любви не стал признаваться?

Какая это красивая девушка? Это чудовище! От локтя у дамы начиналась мерзкая, трупного вида, лапища, которой она легко держала мои больше сотни с амуницией на весу. Это игра… Да, да, игра.

Та же, будто наслаждалась метаниями маленькой пойманной рыбки, улыбалась, провела языком по верхней губе, может, это и смотрелось эротично, но в другом месте и не при таких акульих зубах. Все, как один острые, желтые. А это что? Между передними явственно были видны обрывки волокон… сырого мяса!

И сразу пахнуло протухшей требухой, гнилью и псиной. Тут она заговорила, голос такой, цепляющий что-то в душе, заставляющий трепетать, не было бы ее лапы у меня на шее, и не висел бы я сейчас в полуметре от поверхности… За один голос можно полюбить.

– И кого мы тут ждем, мальчик?

Неожиданно что-то сверкнуло справа, а нелюдь беззвучно свалилась на каменный пол, разжимая мерзкую лапу на моей шее, я сполз по стене.

– Тебя, девочка, тебя, – хрипло произнес Джек, склоняясь над чудовищем.

Еще на Терре… тьфу ты, на Земле, массмедиа постоянно транслировали жизнеутверждающий тезис, что каждый из нас обладает уникальной «магией». Забавная метафоризация относительно индивидуальных способностей и особенностей человека. В мире Перпетуума, оказалось так же. У Джека имелась свое волшебство – за минуту тот спеленал тварь почти в кокон, на голову ей нацепил странную конструкцию, больше напоминающую об игращах садо-мазо. А сверху водрузил мешок, который обвязал серебристой нитью.