Мария Стрелова - Нас больше нет

– Почему я? – прохрипел парень. Ему показалось, что горло сжали тиски, перестало хватать воздуха, перед глазами запрыгали черные мушки.

– Тебя не жалко, – просто ответил Рябушев. – Если тварь вырвется, она тебя растерзает. Это тоже будет частью нашего исследования. Если такое произойдет.

– Нет… – прошептал Женя. Ноги его не держали, он упал на колени и вздрагивал.

Полковник брезгливо посмотрел на него, кивнул часовым. Пленника подняли на ноги и заставили приблизиться к столу. Дверь захлопнулась, оставляя несчастного наедине с его ужасом и омерзительным монстром.

Мутант пристально смотрел на него затянутыми мутной пленкой глазами. Женя забился в угол, скорчился и уткнулся лицом в колени. Ему казалось, что он до сих пор спит где-то там, на поверхности, и ему снится его предсмертный бред. Такого не бывает. Так не может быть!

– Так не может быть… – чуть слышно выговорил он, не поднимая головы.

Тварь подняла чуткое ухо, прислушалась, принюхалась, задергалась в оковах. И снова закричала.

Сверху – вниз. Сверху – вниз. Тает воля к сопротивлению, в голове путаются бессвязные, полные паники мысли. Сверху – вниз. Нет сил терпеть. Сделать что угодно, лишь бы это прекратилось. Перестань. Пожалуйста, перестань… Разбить голову об стену, лишь бы не слышать. Сверху – вниз. В сознании ширится, зреет черное небытие. Еще несколько секунд страха – и спасительное забвение. Сверху – вниз. Звуки исчезли. Господи, спасибо тебе!

Декабрь 2033

Женя с криком проснулся. Всего лишь сон…

Парень лежал на чистых простынях в медпункте. На щеке ощущался приятный холод компресса, тело ныло.

После ночного кошмара сердце колотилось, как сумасшедшее. Женя присел на кровати, пытаясь отдышаться. Сил не было. Тусклая лампочка под потолком светила в слезящиеся, воспаленные глаза. Парень до сих пор слышал в голове тревожное глиссандо сверху вниз. Оно что-то напоминало – очень знакомое и очень страшное. Оно предвещало беду еще до того, как пленник услышал тот крик в камере. Знакомое… Юноша силился вспомнить, ему почему-то это казалось очень важным.

И вдруг его осенила догадка. Ручная сирена. Сверху вниз, сверху вниз, сигнал тревоги. Вот почему крик твари казался таким жутким. Сирена, вестник Катастрофы.

Спать расхотелось. Женя откинул одеяло и уставился на свои ноги, неестественно худые и синюшные. Ступни опухли, растрескались и болели, на бедрах и голенях чернели старые кровоподтеки. Неутешительное зрелище. Парень встал, с трудом натянул брюки, лежавшие на стуле у кровати, накинул рубашку и вышел в коридор, морщась от боли. Было темно и тихо, бункер спал. Из приоткрытой двери кабинета отца виднелась полоска света, слышались приглушенные голоса.

Коровин-младший постучался и вошел. Егор Михайлович, мрачный и злой, сидел за своим столом, напротив него на жестком стуле расположилась Марина, бледная, усталая. Женя увидел, как неловко она держит больные руки, не зная, как их лучше устроить. Кажется, ей до сих пор не оказали помощь.

– Ты чего явился? Отправляйся спать! – жестко приказал командир вместо приветствия.

Евгений отшатнулся, поднял руки, подсознательно ожидая удара, однако не ушел.

– Отец, – начал он.

– Я сказал – иди спать! – оборвал его Коровин-старший.

– Не стоит так, – мягко улыбнулась Алексеева. – Женя, добрый вечер. Я рада тебя видеть.

– Сколько времени прошло? – спросил парень, будто не слыша никого вокруг.

– Сейчас десять вечера. Мы вернулись где-то в шесть утра. Думаю, тебе и правда стоит еще отдохнуть, – ответила Марина.

– Что ты с ним сюсюкаешься? Я тебе не только отец, но и начальство! Спать иди! – взвился Егор.

– За что, папа? – тихо спросил юноша, делая шаг назад. На его лице отразились обида и непонимание.

«За что отец так со мной? Разве я для этого сюда вернулся?» – с жалостью к себе думал Женя, отступая к дверям.

– С тобой мы потом поговорим! – резко оборвал его Егор. – Уходи.

– Мне кажется, на сегодня нужно завершить разговоры, – спокойно остановила его Марина. – Мне необходима медицинская помощь, вы можете ее организовать? И позвольте мне побеседовать с вашим сыном.

– Медик спит, – неприветливо буркнул начальник. – Пусть вот Женя тебе и оказывает помощь, раз вы такими друзьями стали. Где бинты, он знает. Идите отсюда, до утра никаких разговоров.

Женщина коротко кивнула и вышла за дверь.

– Что происходит?! – крикнул парень, оказавшись в коридоре.

– Идем. Помоги мне перевязать руку. И тише, пожалуйста. Люди спят.

Они вошли в медпункт, Марина села на кушетку и закрыла глаза.

– Объясни! – потребовал Женя.

Он устроился рядом и осторожно смазывал ладони женщины мазью.

– Твой отец не поверил мне, – тихо сказала Алексеева. – Он считает тебя предателем, думает, что полковник знает о жизни вашего бункера от тебя, что ты сознался под пытками. Осторожнее!

Парень неосознанно сжал ее руку, Марина вскрикнула.

– Но это не так!

– В бункере голод, твой отец в панике, он сознает, что впереди только смерть. Однако уходить отсюда он не собирается. «Метровагонмаш» обещал оказать гуманитарную помощь. Прости Егора, он нервничает, потерял способность мыслить критически. И… он не ожидал увидеть тебя таким.

– Таким? Сломленным? Жалким?! – Женя пытался говорить спокойно, но срывался в крик. – Мне до сих пор снится та камера! Он даже представить себе не может, что мы пережили там!

– Тише, тише. Все уляжется, все пройдет. Пойми отца, он отправлял в разведку сына, бравого парня, который не боялся мутантов и умел улыбаться. А я вернула ему… – Марина осеклась.

– Ну, продолжай! Ты вернула ему плаксу и тряпку, вот кого! Замученного, хромого, перепуганного мальчишку, лишний рот в умирающий бункер. Еще и сама с ним вместе явилась, – из глаз юноши брызнули непрошенные злые слезы, а в голосе звучало такое отчаянье, что ей стало почти физически больно за него.

– Перестань, – прошептала она. – Время покажет. Сейчас нужно отдохнуть, всем нужно отдохнуть.

Марина уложила парня на больничную койку, укрыла одеялом. Женя отвернулся к стене. Его плечи вздрагивали.

В коридоре мелькнул силуэт, на мгновение в медпункт заглянула женщина.

– Не держи все в себе. Плачь, проклинай этот чертов мир. Я подожду за дверью, пока ты успокоишься, – мягко прошептала боевая подруга, коснувшись на прощание руки юноши.

Алексеева вышла и столкнулась лицом к лицу со Светланой.

– Добро пожаловать, – как старой знакомой, улыбнулась ей та. – Успокоила его?

– Успокоила, – устало пробормотала Марина. – Спать хочу и соображаю плохо.

– Чаю – и в кровать?

– Неплохо. Пошли?

Женщины поспешили по коридору. Женя замер у приоткрытой двери. Ему вдруг показалось, что Марина и Света знакомы куда дольше, чем несколько часов, что беглецы провели в убежище. «Не верь никому в этом мире», – прозвучал в голове тихий голос его спасительницы. Может, лучше было выбрать смерть от руки полковника Рябушева? Эта мысль больно полоснула по сердцу. «Если и она предаст меня, мне незачем будет оставаться в этом мире. Можно будет возвращаться к военным и просить их о расстреле. Так будет проще. И не так страшно», – с горечью подумал юноша.