Василий Евстратов - Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Шатун

– Нет. Будущее я не вижу. Я вижу, как у вас тела и… тела короче, будут развиваться. Вот он, – указал на меня, – тоже со временем сможет за здоровьем у других проследить, только исправить ничего не в состоянии, только подсказать. Если, конечно, учиться начнёт.

На что я кивнул утверждающе. Такому стоит научиться, сколько б оно ни стоило.

– У тебя тоже вижу, что лет через пять новый дар сможет проснуться. Никак не раньше.

– То есть, через пять лет я смогу новый дар пробудить? А говорите, будущего не видите.

– Не вижу. Если выживешь, пробудится новый дар, а нет, так и дара никакого не будет.

– А…

– А у вас я ничего не вижу, еще не определить, что выйдет.

Я только теперь внимание обратил, что за всю беседу, кроме нас, никто больше в разговоре не участвовал. Как это Дмитрий Анатольевич и Елена Алексеевна смогли столько молчать и только теперь голос подали?

– Я не о том хотела спросить. Как к вам обращаться, а то неудобно?

Действительно. Как встретились, по именам и не обращались друг к другу и со знахарем не познакомились. Неудобно получилось.

– Имя не столь важно, сейчас оно одно, потом другое. Что вы хотели спросить?

– И все-таки, а то неудобно. Меня Елена Алексеевна зовут.

– Ну, если вы настаиваете… Меня Жнецом сейчас зовут.

– А были и другие имена? – Тут же Шельма уточнила.

На что он только тепло улыбнулся ей и повернулся опять к Елене Алексеевне.

– Вот еще вопрос: почему у вас у всех такие… прозвища? Почему я не могу свое имя себе оставить?

– Вы – можете. Женщинам в этом мире это позволяется, а мужчинам обязательно новое нужно. И примите на веру, этот обычай не на пустом месте возник, со старыми именами мужчины тут долго не живут. В новом мире у него должно быть новое имя.

– Но почему не назваться… Вот Игорь, например, почему ему не назваться Сашей? Почему обязательно такое прозвище придумывать? Вот вы тоже – Жнец?

– Новый мир, новые условия жизни и новые имена. Хотя иногда и встречаются такие, как вы и сказали, но очень редко. Не принимает Стикс наши прошлые имена, стирает… – и после небольшой паузы продолжил, – вместе с носителем. Многие женщины тоже, кстати, имена меняют на другие, но все же чаще на земные. К вам мир в этом отношении милосерднее относится.

– Хорошо. С этим понятно, хотя, если честно, то не очень. Скажите – назад в наш мир вернуться есть возможность?

Как все замерли, даже дышать перестали.

– Нет! Назад вы не вернетесь! Это теперь ваш мир и учитесь поскорей его воспринимать таким, какой он есть, как принимали прошлый.

– Но тут же убивают…

– Таков этот мир, и его не изменить. Если вы хотите выжить здесь, то учитесь, пока у вас есть крестный, который вас за руку водит.

А ведь действительно, я получается крестный у них у всех, а Шельма крестная, выходит. Вот она уже и мамой стала, будет повод подколоть.

– Ну что ж, – поднялся он на ноги. – Отдохнули, поговорили, теперь у каждого своя дорога. Будем прощаться. И да… Идите по дороге. Сегодня, правда, вы далеко уже не пройдете, а завтра до полудня из леса выйдете, а там и до стаба недалеко.

Когда мы собирались расходиться, распрощавшись с ним, он сначала отвел в сторону Ольгу, о чем-то переговорил с ней, а потом и меня отозвал.

– Отдашь Хельге ее, понял! – И до этого пронзительный взгляд сейчас, казалось, в самую душу мне смотрел, отпечатывая его слова.

Я, если честно, ничего не понял.

– Кого ее?

– Отдашь Хельге! – повторил он, и больше я ничего спросить у него не успел. – Прощай.

И он, не оглядываясь, легким шагом пошел по дороге прочь. А чуть погодя из леса выскочили и те двое монстров, которых мы до этого видели, окинули нас плотоядным взглядом, оскалились, показав внушительные клыки, и кинулись нарезать круги вокруг Жнеца, удаляясь по дороге вместе с ним.

И что это сейчас было? Этот вопрос и еще много других нецензурных слов крутилось у меня в голове, пока я смотрел вслед столь необычной компании.

До меня только сейчас дошло, что все это время мы сидели на обочине, абсолютно не контролируя округу и вообще ни о чем не беспокоясь, даже о монстрах забыли, хотя машина раскуроченная, вон она, недалеко стоит. Неслабо он нас чем-то приложил, что мы так расслабились. И действительно, зачем ему оружие с таким сопровождением и умениями, только вопрос открытый остался: почему эти твари нас пропустили, а ту машину вскрыли?

Как только они скрылись за поворотом, обернулся к остальным. Жалко, фотоаппарата нет, такое зрелище стоило увековечить. Все с такими выражениями на лицах замерли, что в обычной жизни редко увидишь.

– Что вы так смотрите? – Как только Жнец и компания скрылись за поворотом, перевели взгляд на меня. – И такое здесь тоже, оказывается, бывает.

– По дороге дальше пойдем? – Шельма, наконец, отмерла.

– После его тварей там мало найдется тех, кто нам угрожать будет. – И Белый туда же, а остальные его поддержали. Как им всем по лесу не хочется пробираться.

– Ну, что ж, рискнем. Пойдем по дороге. Только пойдем с авангардом и арьергардом. Я впереди, Хельга с Белым сзади, остальные – все в центре.

Ольга на свое новое имя только кивнула, похоже, Жнец ее окрестил, и она свое новое имя приняла.

Предсказание Жнеца не исполнилось. К краю леса мы вышли не на следующий день, а только на третий.

Вчера с самого утра Сергей Николаевич, которого я мысленно называл Колобком, но никогда – вслух, чтобы не обидеть хорошего человека, так вот, он подвернул ногу и подвернул неслабо, идти дальше он уже не мог. Пришлось в глубь леса отойти и там ожидать, пока она у него пройдет. То, что недолго ждать, я по своим ранениям сужу, заживает на нас всё быстрее, чем на собаках.

Но и тут не обошлось без недовольных. Дмитрий Анатольевич, которого я мысленно называл Шнурком, начал капать на мозги:

– Как можно на ровном месте ногу подвернуть? Уже бы к людям вышли, если б не некоторые. – И вроде бурчит под нос, но почему-то все это слышат.

Пришлось вежливо его просить заткнуться, а то достал своим брюзжанием. Так до вечера в этот день никуда и не пошли, пришлось ночевать еще одну ночь в лесу.

Вот так и получилось, что только на третий день в десять утра я, последний раз проверив округу «радаром», первый вышел на опушку леса, за которой виднелось открытое пространство, но обрадоваться этому не успел.

Сзади раздался пронзительный визг. Резко обернувшись, увидел, как лес буквально ожил и кинулся к нашей средней группе, постепенно приобретая черты монстра, с которого, казалось, как вода стекала невидимость.

С такой тварью мы еще не встречались. Под три метра ростом, тело с очень развитой мускулатурой, приспособленное передвигаться, как на четырех, так и на двух лапах. Они тоже впечатляли размером и внушительными, чуть загнутыми когтями.