Уильям Кинг - Крестовый поход Махариуса

Неподалеку клубились облака фосфоресцирующего газа. Слабый ветерок заставлял их вихриться, будто смешавшиеся призраки всех бесчисленных бойцов, которые погибли на изрытых траншеями долинах и равнинах Локи. Временами мне казалось, будто из тумана на меня скалятся демонические лица. Интересно, видел ли их, кроме меня, кто-нибудь еще?

Я попытался вспомнить карту траншейной системы. Только с огромным усилием мне удалось достать ее из затуманенных болезнью глубин разума.

— Попробуйте левый переход, по траншее Мертвеца, — сказал я. — Она узкая и кажется перекрытой, но через проволоку можно пролезть.

— Наверное, саперы уже исправили это, — заметил Антон. Этому фраккеру определенно доставляло удовольствие спорить со мной.

— Ну тогда ладно, — сказал я. — Давай просто посидим здесь и погибнем, ведь ты у нас слишком ленив, чтобы сходить и проверить.

— Похоже, болячка не умерила твой пыл, — отметил Антон.

— Двигай к траншее Мертвеца, — сказал я. — Это приказ.

Сказать что-то еще у меня не осталось сил. Демонические лица в тумане что-то нашептывали мне, но я плохо понимал, о чем они говорили.

Траншею Мертвеца так и не отремонтировали. Она была длинной, узкой и по каким-то туманным причинам перекрыта колючей проволокой. Проволока была старой и ржавой, и на ней висели десятки скелетов. Некоторые были в нашей форме, некоторые же — во вражеских лохмотьях. Ни один из них не выглядел так, будто еще когда-либо пройдет в парадном строю.

Траншеей не пользовались долгое время. Ходили слухи, что тут обитают призраки. Даже закаленные ветераны божились, что здесь, под луной-черепом, собираются мертвецы. Солдаты любят подобные байки, но в атмосфере места было нечто, заставляющее поверить в эти истории.

Если действовать осторожно, через мотки колючей проволоки можно было пробраться. Мертвецы не возражали, словно наблюдая большими пустыми глазницами и вопрошая, почему ты еще жив, а они нет. Но сегодня я заметил, что на них копошится множество крошечных демонов, которые, держась за животы, насмехаются надо мной, над смертностью, над тщетой бытия. Странно, что больше их никто не видел, этих мерзких мелких тварей с любопытным весельем в нахальных зенках.

Мы шли по траншее, следуя по известным Антону и Ивану путям, а из параллельных дорог слышалось пение еретиков. Мы оказались бы в самой худшей из возможных ловушек, если бы кто-то из них решил пройти по земле между траншеями. Они могли бы расстрелять нас с парапетов, тогда как нас самих задерживала колючая проволока.

В моменты прояснения, когда демоны переставали скакать вокруг меня, я осознавал, в какой опасности мы находимся. Антон и Иван по очереди помогали мне, а я всеми силами старался устоять на ногах и не запутаться в мотках проволоки. Вспомните, что произошло в последний раз, когда я допустил подобную оплошность.

Над нами все еще прокатывались звуки боя. Иногда ядовитый туман заглушал их, так что казалось, будто они долетают с расстояния во многие лиги. В другие времена они словно доносились из соседней траншеи либо прямо у нас под ушами. Наши парни сопротивлялись куда упорнее, чем казалось в начале отступления.

Руки и ноги были словно налиты свинцом, форма пропиталась потом. Корочка на ране треснула, и из нее сочилась зеленоватая слизь. Теперь я не просто подозревал, что подхватил болезнь ходячих мертвецов, а был в этом уверен. Крохи-демоны тыкали в меня пальцами и хохотали, ибо тоже знали это.

Я бросил горячечный взор на Ивана и сказал:

— Если я умру, всади мне пулю в голову. Не хочу вернуться назад, как те мертвяки.

— Я сделаю это, — сказал Антон, слишком охотно, чтобы мне это понравилось.

— Нет, лучше все же ты, Иван. Подожди, пока я сперва не убью идиота, — произнес я.

— Сержант бредит, — пояснил Антон остальному отряду.

— Сделаю, — неразборчивым из-за металлической челюсти голосом пробормотал Иван.

Я не знал, сделает он это до или после того, как я расправлюсь с Антоном. Мне подходили оба варианта.

Мы достигли конца траншеи Мертвеца и услышали впереди отчетливые звуки битвы. Я крепче стиснул дробовик.

— Он не хочет, чтобы это сделал я, — обиженно пробормотал Антон. — А он ведь обещал много лет назад, на Славе Императора.

— Сейчас не время, — оборвал его Иван, которому глупость Антона нравилась не больше, чем мне.

— Да и сомневаюсь, что у нас останется для тебя лишняя пуля, — добавил Антон.

— Для тебя мне точно хватит, — ответил я.

Иван предупреждающе поднял руку. Взвыв сервоприводами, он сжал металлические пальцы в кулак. Спереди доносился грохот лазерных импульсов и гранат, перемежавшийся пением еретиков и громкими кличами гроссландцев.

Я быстро провел расчеты. Мы не могли достичь второй линии, если только я по пути не лишался сознания. Торопливый взгляд по сторонам подсказал мне, что мы еще в траншее Мертвеца. Скелеты по-прежнему следили за нами, но демоны куда-то подевались. Иногда я мельком замечал, как они высовывают головы над парапетом и подмигивают мне. Поведение их казалось почти дружеским, вот только в их налитых кровью глазах стоял всепожирающий голод, а зубы в ухмыляющихся ртах были острыми, словно иглы.

— Наши парни пока держатся, — сказал я.

— Похоже, кто-то контратакует, — произнес Иван.

С этими словами он сделал выстрел, ибо один из еретиков заметил нас и на своем утробном языке сообщил о нашем появлении. По крайней мере, он пытался сделать это, когда выстрел Ивана попал ему в рот и сжег язык. Со странным хрипящим звуком еретик повалился на землю.

Товарищи плохо восприняли его смерть. Они обернулись и кинулись в нашу сторону, подобно человеческой волне, с поднятым на изготовку оружием и примкнутыми штыками. Наш отряд высыпал из траншеи, некоторые тут же падали на землю и открывали огонь, пока другие стреляли у них над головами. Вот что отличало ветеранов от зеленых солдат, выращенных. Мы выиграли достаточно времени, чтобы все успели выбраться из-под пустых взоров черепов.

Мгновение спустя Иван бросился вперед. Бионическая рука дробила кости, пистолет изрыгал смерть. Остальные гвардейцы побежали следом, их оружие вспыхивало, приклады лазганов крушили черепа и ломали кости. Антон встал рядом со мной, целясь из снайперской винтовки и делая тщательно выверенные выстрелы в гущу схватки. Всякий раз, как издавала рев его винтовка, падал враг.

Я лишь смотрел, едва в состоянии держаться на ногах и, как мне казалось, угрожающе стискивал дробовик. Только очень немногие решились бы по своей воле напасть на человека с заряженным обрезом. И вряд ли их можно было за это винить.

Какое-то мгновение казалось, что безумная атака Ивана сработает и парни прорвутся. В тот конкретный момент было не важно, куда именно. Думаю, каждый из нас ощущал, что преодоление вражеских рядов уже станет для нас своего рода победой. Я — точно. Это было одно из тех безумных мгновений, в которых ты переставал видеть долгосрочное будущее и воспринимал лишь текущий миг и его эмоции.