Катэр Вэй - Филант

Отсюда мне было видно всё!

Я взял в прицел дальнего от меня боевика, который вынул гранату. Затаив дыхание, плавно выжал курок, получив уже давно привычную отдачу в плечо. Боец двинулся, и вместо головы я попал в горло. Перебив позвоночник, пуля улетела дальше. Пальцы парня разжались, выпустив гранату на свои ноги, в другой руке была зажата чека. Не дожидаясь взрыва, я перевёл прицел на второго и, кажется, последнего, который длинными очередями, буквально, поливал свинцом моих товарищей, не давая высунуть нос, пятился к открытому входу когда-то жилого дома.

Первый выстрел выбил фонтанчик пыли прямо у его ноги. Человек в форме вскинул вверх голову вместе с дулом своего автомата. Справа жахнула граната его товарища. Поправка прицела, я взял чуть выше и попал чётко в глаз, разворотив затылок с чавкающим звуком, окрасив стену за его спиной, в то же мгновение почувствовав ощутимый толчок в левое плечо. Рука тут же онемела. Шаря взглядом по округе, проверяя наличие очередного врага, включил свой скан. Вблизи от нас никого — пусто. А вот за домом напротив меня человек двадцать ощутил, да и стрельба слышалась отчётливо. Кровавое пятно вновь привлекло моё внимание, и в голове всплыл психологический тест: — «Что вы видите на этой картинке?». — Я усмехнулся, — «Бабочку, бля!».

Услышав условный звук, выглянул вниз, под окно, и чуть не вскрикнул от пронзительной боли в плече и груди.

Кир махнул рукой — мол, идём дальше.

Затянув специальный шнурок на рукаве, (вшивают в форму, как раз для таких случаев) я спустился к друзьям. Все живы и почти целы. У Прапора кровила лысина, но несильно, видать, мелкими осколками посекло, а Торос то и дело вытирал рассечённую бровь, кровь из которой заливала глаз, мешая полноценному обзору.

— Что? — Кивнул Кир на мою руку.

— Не знаю пока, но, кажется, сквозное.

— Ходу, ходу, потом раны зализывать будем! — Сказал Прапор громким шёпотом и кивнул, призывая нас к дальнейшему передвижению.

Наконец-то, выскочив к нашему «Комбату», выдохнули с облегчением, найдя его в целостности и полном одиночестве. Влетели в салон и рванули назад, подальше от чужих разборок. У них свои проблемы, а у нас свои, и впрягаться, рисковать жизнью, помогая непонятно кому, ни у одного из нас и в мыслях не возникло.

Отъехав достаточно далеко, так, что даже выстрелов слышно не было, остановились в ожидании Мухи, тем временем я занялся врачеванием.

— Да тише ты, эскулап хренов! — Шипел от боли Торос, которому я шил бровь. — Смотрю, ты у Армана уроки по пыткам брал?

— Брал, брал, сиди смирно, не дрыгайся… всё, готово. Красава! — Усмехнулся я, глядя на несчастного Тороса. Он скривил от боли физиономию с большущим, набирающим цвет, фингалом. Пострадавший глаз почти закрылся от опухали.

— Не лапай! — Одёрнул я его руку, которая уже было потянулась к свежей ране. — Ща пластырем заклею, и свободен.

— Прапор, — обратился я ко второму подбитому, — давай лысину сюда, гляну, мозг не задело?

— Шутник! — иронично хмыкнул Прапор и уселся на пластиковый ящик.

Себя я подлатал в первую очередь. Ранение сквозное, кости целы, так что мне сильно повезло. Кир, благодаря своей защите, остался совершенно невредим и сейчас торчал на крыше нашего «Комбата», осматривая окрестности.

— На, на память. — Положил я на ладонь Прапора сантиметровый кусок железа. — В кость зашёл, ещё немного и…

— Но не пробило же?

— Не, не пробило.

— Ну, и хер на него, живы будем, не помрём, — хмыкнув, дёрнул он щекой. — Штопай давай, да поехали. Вон, идёт альбинос наш. Интересно, чего это у него такая рожа довольная?

— Скребершу нашёл, — хихикнул Торос.

— Я всё слышу, — раздалось в гарнитуре. — Чего расселись, ночь скоро. — Муха, с ходу запрыгнув в машину, развалился на одном из задних кресел.

Вид у него и вправду был очень счастливый.

Унылые улицы с проросшей зеленью и обрушенными временем строениями потянулись дальше.

— Вот же ш, чёрт! — Зло стукнул Прапор по рулю ладонью.

Наш маршрут упёрся в широченный, четырёхполосный мост, край которого свисал, погрузившись в воду. Обрушился сам или кто помог, нам никакой разницы не было, факт на лицо: проезда нет.

— Замечательно! Просто замечательно, — буркнул Кир себе под нос.

— И чё делать будем? — Выглянул Торос из-за плеча Прапора, облокотившись на спинку водительского сидения.

— Пешком поплывём! — ответил Прапор с раздражением.

— Эх, ща бы ту машинку, — мечтательно вздохнул Торос, — которые у тех чуваков были, помните их командира, который ещё в шмотках кирдовских ходил?

— А, Шатун что ли? — вспомнил я имя командира той группы.

— Ага, точно, он. Вот интересная конструкция, нам бы сейчас такая, ох как пригодилась бы, — продолжил мечтательно вздыхать Торос.

— А бы да кабы, лучше бы карту где нашли, а то ща думай, в какую сторону рулить. — буркнул Прапор, осматриваясь по сторонам.

— Ты, думаешь, тут бумага могла выжить? — усмехнулся Кир, — оглянись! — Показал он рукой в окно, где буйствовали тлен, разруха и зелень. Достал из кармана старую немецкую монету и, подбросив её в воздух, поймал и зажал в кулаке, глянул на Прапора и хитро так прищурился.

— Ну, давай уже, показывай, — сказал Прапо, хмыкнув.

— Орёл!

— Ну, орёл, так орёл. — И повернул руль вправо.

Видимо, действо с монетой происходило далеко не впервые, и старинные друзья очень хорошо знали правила этой «игры».

— Река, это плохо, — вздохнул Торос.

Мы с ним сидели сзади, наблюдая за округой сквозь небольшие окна.

— Гнилое всё в этом городе, и мосты все сгнили давно. Где гарантия, что очередной не провалится под нашей машиной. Знали бы, что тут река, вообще бы не сунулись. — Ворчал Торос себе под нос, заметно нервничая.

— Харе там жути нагонять, — крикнул сидящий за рулём Прапор. — Раскаркался!

— Курить охота, — вздохнул я, с сожалением глядя на мёртвый город, — этот пейзаж наводит жуткую тоску.

Муха расплылся в улыбке. Мы с Торосом с недоумением на него покосились.

— Чего? — спросил я

— Да, так, просто.

— Просто даже мухи не…, - и осёкшись на полуслове, глянул на белого товарища и заржал. Торос, слегка улыбнувшись, покачал головой.

— Психи, — сказал он и отвернулся обратно к окну.

На этот раз мост оказался вполне цел и даже почти со всеми опорами, правда, не такой широкий.

Изначально прошлись по нему пешочком, чуть ли не обнюхивая со всех сторон, и только потом решились проехать.

Откатившись назад метров на триста, Прапор врубил первую скорость, «дёргая» коробку передач и разгоняя броневик настолько, насколько это было возможно.

— Да храни нас Стикс! — рявкнул наш водила и влетел на мост, который жалобно заскрипев, начал проседать и крениться набок.