Артем Карпицкий - Слом силы. Хроники Иввианского конфликта

«Ну, мы еще поиграем…»

Адам, пришедший в свое нормальное состояние, ухмыльнулся. Глаза админа жадно заблестели, правая рука сжалась в кулак, а мозг методично перелопачивал память в поисках подсказок. Начало разговора… Приходит гость… Удивление… Нелепое пальто и приклеенная к лицу улыбка… Болтовня, болтовня, болтовня… Карточка… Настоящая… Снова болтовня… И Мани уходит… Уходит, а солдат, неприязненно провожающий его взглядом, замечает… Армейские ботинки на ногах и черные кожаные штаны. Желтый, черный, коричневый…

«Ха! Он, наверное, и не предполагал, что в лагере найдется человек, знающий истинные цвета архистратига Рафаила».

Адам улыбнулся. Теперь у него были для этого все основания.

Мани Пуллит, уверенно шагнувший в небольшую комнату, где сейчас располагался кабинет стратега Китомуры, приставил два пальца к виску, а потом согнулся в поклоне, махнув правой рукой и согнув конечность на манер просящего подаяния.

— Приветствую многоуважаемого стратега Сэя Китомуру!

Он выпрямился, встал прямо напротив стола и выжидающе уставился на директора академии «Рассвет».

— А Вы, собственно, кто? — хозяин кабинета даже привстал, с подозрением приглядываясь к гостю. — И почему Вас сюда пропустили? Похоже, парочка оболтусов не в состоянии справиться со своими обязанностями…

Гость, услышав последнюю фразу, тотчас всполошился и замахал руками, как мельница.

— Нет-нет-нет! Что Вы! Эти милые ребята здесь не причем. У них просто выбора не было, им пришлось меня пропустить. Видите ли, господин Китомура… Меня прислали из штаба ближневосточной группы войск. Прямое указание стратега Рагвальда Расмуссена.

— Старина Рас… Так вот куда его жизнь занесла, — Китомура покачал головой, его глаза сделались печальными. — А ведь когда-то мы работали вместе, были мелкими винтиками военной машины, и все казалось таким простым… Не то, что сейчас.

Во взгляде директора появился интерес, причем, его нисколько не смущал внешний вид гостя, ведь для старого опытного солдата с самого начала было понятно, что это лишь маскировка, не более того. Сколько раз Сэй Китомура видел искусных лицедеев и актеров… да и среди курсантов особой академии таких хватало. С таким опытом поневоле станешь относиться к людям с изрядной долей подозрения, рассматривая каждого встречного через призму здорового цинизма. Что до посланца из штаба — директор про себя называл их засланцами — тот и не пытался скрыть факт притворства. Напротив, он испытывал изрядное удовольствие, выставляя свою маску напоказ. Но зачем?

— Вы не стойте, не стойте! Присаживайтесь… — директор замялся, безуспешно пытаясь определить возраст посетителя. — Юноша. И не могли бы Вы представиться? А то как-то неловко обращаться к гостю — господин наблюдатель штаба армии.

— Мани Пуллит, господин стратег! — отрапортовал вопрошаемый. — Всецело к Вашим услугам! Надеюсь на взаимопонимание и поддержку!

— Мани, значит? Интересно…

Сэй хитро подмигнул, поудобнее устраиваясь в кресле. Он решил начать операцию «кто такой Мани Пуллит» с простого разговора о том, о сем.

— И что же Вас сюда привело, господин Пуллит?

— Приказ! Знаете, тут такое дело… В штабе посовещались и решили, что негоже оставлять столь важную операцию без присмотра. Ну, по крайней мере, до меня дошли именно такие слухи. Понимаете же, в случае провала ответственность и на них ляжет, архистратиг не станет смотреть на чины, звания и прежние заслуги… Да и я бы не посмотрел! Если уж взялся за дело — делай смело… Шучу-шучу! Просто я не понимаю, когда берут на себя ответственность, а потом плюшевыми мишками притворяются. Да-да, такими игрушечными зверьками, с которых взятки гладки и спрос невелик. Конечно, не все такие, но лично я постоянно сталкиваюсь, буквально-таки лоб в лоб…

— Господин Пуллит! — директор строго постучал по столу. — Ближе к делу!

— Ой! Простите-простите! Заговорился совсем. Знаете, на меня находит иногда… Да, находит. Уж не судите строго! — с застывшим, как у изваяния, лицом и вырезанной на нем ослепительной улыбкой, гость продолжал. — Знаете, меня потому к Вам и отправили, что я с любым могу найти общий язык… Да-да, с любым! Спросите у стратега Расмуссена — как он радовался, отдавая приказ! Чуть в пляс не пустился шеф — вот как радовался! У меня ведь с ним теплые отношения были, дружеские, можно сказать…

— Так в чем именно заключается Ваша, хм, миссия? — несмотря на всю напускную серьезность, Китомура не смог сдержать слабой улыбки. — Что входит в круг Ваших обязанностей? И какое… хм… насколько большое содействие требуется от нас… от меня?

— Большое? Ну что Вы! Что Вы! Самое незначительнее, вот как нужно сказать! Я человек вполне самостоятельный, на других не полагаюсь, напротив — часто полагаю просто помехой… Да-да! Знаете, как иной раз под ногами всякие путаются? И ведь думают, что помочь хотят! Вот помню в последней операции на материке…

Директору на миг показалось, что в маленькой комнате стало тесновато от слов, потом он подумал, что они похожи на двух попугаев, запертых в одну клетку, а еще через пару секунд Китомура совсем уж собрался прервать излияния гостя. Он поднялся, демонстрируя почти идеальную выправку, и приоткрыл губы, с которых вот-вот должен был слететь короткий приказ… Но Мани, демонстрируя поистине молниеносную реакцию, вдруг замолчал и холодно посмотрел на хозяина кабинета.

— А если без шуток, господин Китомура, — в голосе гостя треснул и раскололся тонкий хрусталь, — то прошу просто не мешать мне. С моими полномочиями меня пропустят везде… И больше ничего от вас не требуется. Просто не мешать и все.

Жуткое сочетание фальшивой улыбки и неподдельного равнодушия в пустых, как окружающий космос, глазах производило сильное впечатление. Окажись на месте директора кто-нибудь менее устойчивый, сразу же убрался бы подальше, как нашкодивший кот, увидевший хозяина. Да и сам Сэй Китомура, человек, ставший стратегом пройдя все ступеньки, начиная с самых нижних… А это все равно, что семь кругов ада пройти… Но даже он, впервые столкнувшись с подобным существом, с якобы человеком, который всячески свою непринадлежность к людскому роду-племени демонстрировал…

Даже стратег Сэй Китомура испытывал страх, наблюдая истинное лицо Мани Пуллита. Это чувство подтачивало старика, как подтачивают черви корни дерева, оно стучало глухими ударами сердца, и от каждого удара отлетали кусочки брони — привычной защиты от тягот и невзгод реального мира. Само присутствие «наблюдателя от штаба» растворяло, разрушало психологическую устойчивость директора, привнося в стройную последовательность мыслей нотки первозданного хаоса.