Роман Злотников - Кто есть кто

Мгновение поколебавшись, Хоаххин склонился над трупом и потянул за край его одежды. Узелок ремешка на поясе доктора легко разошелся, и ткань сползла с мосластых конечностей, оголив покрытую мелкими струпьями и многочисленными шрамами кожу, натянутую на ребра, словно на барабан. Хоаххин встряхнул балахон. Что-то тяжелое ударило изнутри по черным складкам материи. Неужели?! Да, это были те самые ножны. Вот теперь у Хоаххина был полный комплект. В довесок к ножнам из болтающегося в руках полковника черного длинного «мешка» на пол выпал и со звоном откатился в сторону круглый предмет, блестящий металлом, отдаленно похожий формой на юбилейный рубль. Обе стороны «монеты» были испещрены непонятными значками. Повертев находку в руках, полковник сунул ее в потайной карманчик комбеза.

Закончив с обыском трупа, Хоаххин еще раз прошелся по пещере. Как этот доктор Иоанн здесь жил-то? Даже умывальника нет. Круг пола диаметром метров шесть и плоская каменная глыба вместо потолка метрах в четырех над головой, и все. Полковник перестал ходить кругами и, усевшись на то же самое место, на котором уже просидел несколько часов, начал опять переключать диапазоны детекторов на линзах. Тепловой спектр ничем новым его не порадовал, а вот рентгеновский неожиданно показал, что один из камней скалы сильно отличается по составу материала, из которого его сотворили, от остальных гранитных собратьев. Упершись ладонями в середину, удалось сдвинуть лжекамень в сторону. Ну вот. Все просто. Рычаг. Подумать, потом дернуть или наоборот? Хоаххин опустил рычаг вниз. Некоторое время казалось, что ничего не происходит, но лишь до тех пор, пока откуда-то сверху на голову беспечному гостю не посыпался песок и он не услышал доносившийся оттуда же громкий скрежет. В тот же самый миг в узкий вход в пещеру посыпались здоровенные булыжники размером с футбольный мяч, которые полностью этот вход заблокировали. Полковник поднял голову.

– Вот дьявол…

Потолок опускался прямо ему на голову, и до этой самой головы потолку оставалось не больше полуметра. Попытки дернуть рычаг вверх, влево или вправо ни к чему не привели. Скрежет раздавался уже над самым затылком Хоаххина. С учетом того, что сама ниша с рычагом была метрах в полутора над полом, попыток у него оставалось не так уж много.

– От себя или на себя?

Хоаххин толкнул рычаг внутрь, и огромная плита стены, стоящей перед ним, упала куда-то вглубь, подняв целое облако пыли. Угодивший в мышеловку успел одной рукой ухватить за гарду келемитовый клинок, второй зацепить пальцами балахон, снятый им с бездыханного тела хозяина помещения, и нырнуть в образовавшийся проем в стене. За спиной послышался жалобный скрип сплюснутого в лепешку чайника и хруст костей доктора. Из-за пыли, что в очках, что без очков, ничего не было видно. Хоаххин не стал торопиться продолжать неприятные эксперименты и замер в ожидании того, какую еще гадость припас для него покойный Иоанн. Мысли метались:

«Зачем я балахон-то с собой потащил? Так вот почему у него там пол такой ровный. А если бы я рычаг на себя дернул, эта плита на меня бы рухнула?..»

Он не сразу сообразил, что все эти мысли он высказывает вслух, однако это оказалось полезным.

– Рухнула, ухнула, хнула…

Слабое эхо метнулось из стороны в сторону, отражаясь от многочисленных препятствий в достаточно большом свободном пространстве. Очки уловили, наконец, очертания ближайших каменных стен, освещенных, как это ни странно, самим Хоаххином, точнее, свет исходил от металлического диска и был таким ярким, что пронизывал ткань кармана комбинезона. «Просто фонарик? Не верю». Пыль почти осела, и перед новоявленным диггером предстал огромный зал, увенчанный сталактитами и поднимающимися им навстречу сталагмитами. И еще жуткая вонь. Почему он ее сразу не почувствовал? Впрочем, пройдя буквально с десяток метров, слева от основного коридора он увидел и источник этой вони. Куча тряпья и обглоданных костей возвышалась невысокой аккуратной горкой. Кости были относительно крупными, а пара черепов не оставляла никаких сомнений в их происхождении.

– Господи. Сколько же он народу тут сожрал? И все ему не впрок…

Тут же валялись и какие-то мятые бумажки. Хоаххин приподнял одну из них, лежащую прямо у него под подошвой башмака. Разгладил на колене. Вся бумажка была заполнена мелким полуистлевшим текстом, но прямо в центре ее выделялась крупными жирными буквами всего одна фраза на англике: «You’re fired» («Вы уволены»).

Прежде чем продолжить свое путешествие по подземному лабиринту, Хоаххин, в маскировочных целях, напялил на себя хозяйский «кафтан», спасенный из объятий каменного пресса. Черный балахон доктора распространял вокруг неприятный запах, ничем не уступающий запаху от кучи обглоданных костей, но это было все, что оказалось в распоряжении «отпускника»… Пещера петляла. Однако передвигаться было достаточно удобно даже в темноте, лишь слегка подсвеченной фосфоресцирующими вкраплениями в ее каменной утробе. Если же возникала необходимость осветить тот или иной угол поярче, можно было применить найденный металлический диск… Лазы, соединяющие между собой отдельные гроты, были кем-то аккуратно расширены, а камни, мешающие проходу, сдвинуты в сторону. После того как Хоаххин осторожно преодолел четвертый по счету грот, стало заметно светлее. Свет пробивался откуда-то спереди, оттуда, куда продолжала вести петляющая подземная тропинка… Пятый грот был не в пример предыдущим огромен и очень хорошо освещен. Если бы у Хоаххина были глаза, он бы наверняка прищурился. Но на нет и суда нет. Диск-фонарик потух. Нейроактивные очки так же автоматически снизили яркость восприятия, и перед полковником предстала грандиозная картина. В центре каменного зала возвышалось гигантское сооружение, отдаленно напоминающее гроздья виноградной лозы. Многочисленные цилиндры были переплетены между собой толстыми жгутами силовых кабелей. И все это висело на длинном высоком стержне, увенчанном грибовидной шляпкой диаметром не менее сорока метров. Что-то этот грибовидный столб напоминал Хоаххину. Это «что-то» он видел в музее технологического университета на Земле, только там этот «гриб» был поменьше и не занимал в небольшой комнатке музея центрального места.

Генератор Шлеймана – Романова стал в свое время прорывом в подпространство, а его изобретение ознаменовало выход человечества за пределы Солнечной системы. Этот самый «гриб» и создавал эффект гравитационного прогиба, или волны, на которой корабли вываливались за пределы трех измерений, оставаясь при этом в защитном коконе, который сохранял в себе свойства привычного всем пространства. Собственно, современные образцы генератора выглядели совершенно иначе, и «гриб», как прототип первого воплощения революционной идеи, можно было встретить исключительно в музее технических раритетов. Местный же «гриб» кто-то, видимо, намеренно «выращивал» и сумел отрастить до совершенно непомерных размеров.