Роман Злотников - Кто есть кто

Следующий час прошел в изматывающем беге трусцой. Если бы не эти трое, Хоаххин давно бы уже стоял под стеной. Для этого не нужно было даже переходить в боевой ускоренный режим – хватило бы и его обычных скорости и выносливости. Но бросить тех, кто по его оплошности оказался на грани жизни и смерти, полковник не мог, так что продолжал бежать вместе с остальными, время от времени подставляя плечо наиболее измотанным.

Они были уже в пятистах метрах от стены, когда за спиной раздались пронзительные свистящие звуки. Хоаххин сконцентрировал взгляд птиц на погоне. Преследователи были именно такими, какими их запечатлела память приближенного, – метра три в холке, с длинными шеями и гибкими хвостами. Своей вертлявостью они больше всего напоминали велоцирапторов, только очень крупных. С ног до головы эти существа были покрыты чешуей, способной менять цвет в зависимости от текущего «настроения» хозяина. И у них не было глаз! Хоаххина передернуло. На головах двух передних и наиболее крупных особей, злобно щелкающих зубами за самыми спинами чуть приотставших Вити и Угля, восседали какие-то мелкие зверьки, похожие на толстых лори. НааДроган, видимо, решив, что его час пробил, и резко изменив направление движения, со всех ног припустил под углом к основному направлению к стене базы. Спрингеры не обратили на это никакого внимания. Их, как и предполагал Хоаххин, в первую очередь заинтересовали более крупные и куда менее подвижные жертвы. Поспешные попытки полковника взять хотя бы часть преследователей под свой контроль особым успехом не увенчались. Он сумел ненадолго подключиться к одному из вожаков, точнее, к его пучеглазому «наезднику», но тот не определял поведения стаи. Хоаххин, отпрыгнув как можно ближе к стене и сбросив на траву орущего что-то Ариэля, выхватил из ножен келемитовый клинок. Что ж, похоже, настало время окончить свое бренное существование, и он собирался сделать это как русский офицер…

Твари приблизились рывком, но… удар плазмой в голову сначала ближайшему, а потом и следующему за ним зубастому монстру, стал для всех таким же сюрпризом, как и то, что остальная стая резко остановилась, поднимая вокруг облака пыли, и стала вертеть длинными шеями не то в поисках поверженных сородичей, не то пытаясь понять, что произошло. Из-за выступа стены последовало еще несколько выстрелов. Самые агрессивные спрингеры падали на вытоптанную траву, как подрезанные косой спелые гроздья пшеницы. Оставшиеся еще в живых полтора десятка тварей с жуткими криками бросились врассыпную, сталкиваясь друг с другом, падая, вновь вскакивая и бросаясь в бега. Хоаххин едва увернулся от скользнувшей рядом с его головой широко открытой зубастой пасти. Следующему хищнику, мчащемуся мимо, он резким выпадом в сторону перерубил правую ногу. Тот, оглушительно завизжав, перевернулся и, ударившись спиной о грунт, принялся барахтаться, дрыгая обрубком и истекая кровью. Птицы, все это время кружащиеся над полем боя, начали постепенно снижаться. Пыль, поднятая стаей, почти осела, и из-за того самого выступа в стене, окружающей базу, откуда бил плазмой неизвестный стрелок, навстречу людям, все еще не верившим своему чудесному спасению, вышел перемазанный в грязи и крови человек с оружием в руках. Хоаххин узнал в нем того самого атамана налетчиков, тут же насторожился и переключился на идущего к ним спасителя. Тот же, приблизившись, остановился и сверкнул широкой белозубой улыбкой.

– Что, не узнали? Это ж я. Боцман. Я тут уже часа четыре от всяких неприятных гостей отбиваюсь. То какие-то спятившие старички и старушки пытались меня душить, то вот зверьки всякие зубастые, то вон те птички прилетают…

Он задрал ствол вверх и поводил им из стороны в сторону. Птицы вновь начали набирать высоту.

– Думал вот дверь в этом заборе отыскать – не нашел. Зато попались с полдюжины парней в скафах. Вон там как раз, за опорой лежат. Скафы старинные, но ничего еще. А вот парни совсем плохие – одни кости.

Спасенные, постепенно приходя в себя, потянулись за Боцманом в сторону стены. Скафандров действительно было шесть. Все они были целыми, и установить с ходу, от чего погибли их хозяева, было непросто. Тем более, что от хозяев действительно не осталось ничего кроме кучки истлевших костей. Нашивки на скафандрах также выцвели до девственной белизны. Ариэль дрожащими руками снял с одного из скафандров шлем, из которого ему на колени тут же вывалился «улыбающийся» злобным оскалом зубастый череп. На внутренней части ворота скафандра красовалась надпись «Naughty Sharkey». Хоаххин помнил почти все когда-либо встреченные им названия кораблей. Но такого припомнить не мог. Хотя и так было понятно, кому мог принадлежать корабль с подобным именем.

– Это доны. Свободные доны. Пираты, контрабандисты, ну и просто веселые и отчаянные рубаки. Как их сюда занесло?

Хоаххин приподнял один из стволов, лежащих тут же под слоем сероватой пыли.

– КЛ 22 Р, карабин армейский, лазерный, с подствольным плазмобоем, очень древний. С таким оружием в руках первопоселенцы высаживались на те планеты, которые уже давно составляют основу конгломератов, и таких карабинов уже лет пятьсот никто не производит. Странно, что скафандры не изодраны этими зубастыми бестиями, а может, их здесь еще и не было, когда кости истлели? Батареи кварковые, еще живы, надежная вещь оказалась. Если в скафандрах сохранился НЗ, можно благодарить Творца, нам будет что пожевать и чем это запить… Сублиматы не портятся.

Боцман с уважением посмотрел на говорившего Хоаххина.

– А этого крутого калеку-эрудита с келемитовым клинком вы, парни, где подобрали?

Уголь присел над соседним скафандром и тоже начал его расстегивать.

– Это он нас подобрал. Еще до того, как мы с тобой познакомились… Ты лучше расскажи, что еще за бабушки тут тебя душили? А то, на ночь глядя, что-то ссыкатно очень. Мало нам тут динозавров, так еще и нежить какая-то…

«Бабушками» и «дедушками», упомянутыми Боцманом, оказались немногочисленные жители северных окраин «Райского Острова». Обожженные, полуголые, грязные и совершенно обезумевшие, они небольшими группами брели между холмов, пользуясь при этом искренним и неподдельным интересом со стороны зубастиков. Сам Боцман пару раз натыкался на окровавленные человеческие останки. А однажды, уже после рассвета, даже стал свидетелем жуткой сцены. Двое престарелых джентльменов, сидя по уши в крови возле кучки обглоданных костей, тянули друг у друга из рук шматок сырой, уже остывшей плоти, висящий на поломанных ребрах, вырванных из кого-то местными «санитарами леса». Видимо, неоднократные омоложения наиболее заслуженных членов «райского» сообщества были такой же фикцией, как и все материальное изобилие, окружающее этих людей в том призрачном и поддельном мире. До стен базы добирались не многие. Они вопили, пытались карабкаться вверх, но в итоге их постигла та же участь, что и их коллег, так и не сумевших выйти из окружающих базу степных холмов.