Дмитрий Силлов - Закон охотника [litres]

– Вечер добрый.

– Здравствуйте, – с некоторой опаской отозвался мужик. – Вы с ЧАЭС?

– Можно и так сказать, – отозвался я.

– Я так и подумал, – облегченно выдохнул хозяин дома. – В наших местах немудрено заблудиться.

И тут же засуетился:

– Да вы проходите, не стесняйтесь. Нуклона я сейчас придержу, а то он чужих очень не любит, может и укусить.

Я мысленно усмехнулся. Надо же, псину зовут Нуклоном. Хотя это не особо удивительно вблизи крупной атомной электростанции. Укусить он может, ага. Главное, чтоб после такого куса без кусалок не остался, потому как научную броню даже из СВД с пятидесяти метров не так-то просто пробить, надо знать, куда стрелять. Что уж говорить о собачьих зубах.

Мужик же сноровисто приструнил пса и даже дверь придержал, когда я в дом входил. Уважает? Или опасается? Не знаю, не знаю, видно будет. Ох, не люблю я, когда что-то не понимаю! Но сейчас я не понимал вообще ничего. Ну не могло в радиоактивной Зоне сохраниться нетронутым целое село! Причем я сейчас припомнил: да, сталкеры упоминали о нем, мол, есть такое, на всех картах обозначено. Но я точно не знал никого, кто б сказал, что лично был в Новоселках.

Оказалось, я прервал ужин целого семейства. За столом в большой комнате сидели женщина – не иначе, жена хозяина дома – и двое детей, мальчик лет десяти и девочка младше брата года на три. На столе нехитрая снедь: вареная картошка, шмат сала, открытая «Килька в томате», лук, хлеб, кувшин с какой-то запивкой.

– Катя, это товарищ с ЧАЭС, – сообщил хозяин дома. – Заплутал на ночь глядя, и я пригласил его переночевать.

– Конечно, конечно, проходите, – улыбнулась женщина. – Коля, ну что ж ты товарища на пороге держишь? Присядете с нами, поужинаете? У нас картошечка со своего огорода, консервы вот вчера в сельпо завезли, давно не было…

– Спасибо большое, – сказал я, снимая рюкзак. – Если позволите, я присоединюсь, но со своим хабаром.

– Простите, с чем? – не поняла женщина.

– Это научный термин, наверно, – улыбнулся мужчина. – Товарищ же со станции. Простите, а как вас звать?

– Иван, – сказал я после небольшой паузы и понял, что сейчас не сразу вспомнил своё имя, давно оставшееся в прошлой жизни.

– А я Николай, – протянул руку мужчина. Сняв бронеперчатку, я пожал ее, отметив сильное рукопожатие. А главное – живое. Рука была теплой, человеческой. До этого меня не оставляло ощущение какой-то нереальности происходящего, а сейчас я понял на сто процентов – всё по-настоящему. Передо мной действительно живые невооруженные люди. И как-то наплевать, что их не может, не должно быть здесь. Но вдруг и правда случилось чудо и вот это отдельно взятое село пощадила Зона, обошла стороной, не коснулась своим смертоносным дыханием. И живут себе люди так, как жили раньше. Эдакий островок жизни посреди Зоны смерти…

Я начал доставать из рюкзака коробки с сухпайком, при этом заодно осматриваясь. Обжитое помещение, не вчера заехали сюда хозяева. На стенах фотографии членов семьи, какие-то картинки, вырезанные из журналов, раритетный календарь за тысяча девятьсот восемьдесят шестой год с изображенным на нем Ту-134 и надписью «Летайте самолетами Аэрофлота». Ну, понятное дело, в Зоне как-никак находимся, святое дело повесить на стену календарь того трагического года как дань памяти погибших…

– Дядя, а вы космонавт? – спросила девочка, завороженно глядя на мой бронекостюм.

– Дядя с электростанции, Танюш, это его рабочая форма, – пояснил отец, садясь за стол.

– А это у вас что, автомат? – поинтересовался мальчик.

– Так, – нахмурился отец. – Дети, не приставайте к дяде. Он устал, не до вас ему сейчас.

И увидев, что я распаковываю две коробки с сухпаем, попробовал меня остановить:

– Ну что вы, не надо, зачем…

– Это вкусно, – сказал я, с удивлением отметив, что еще немного – и улыбнусь. Но не улыбнулся. Разучился, наверное. Да и не оставляло меня ощущение, что всё это не по-настоящему, хотя все органы чувств свидетельствовали об обратном. – Не стесняйтесь, попробуйте.

Они попробовали.

– Ой, и правда вкуснотища! – порадовалась женщина печеночному паштету. И жалобно так поинтересовалась: – Может, всё-таки нашей картошечкой не побрезгуете? А то весь стол своими продуктами завалили…

– Спасибо, но я как-то больше по-походному привык, – отказался я, соблюдая неписаное правило, которое сформулировал себе сам: у незнакомых людей ничего не брать, как бы они ни располагали к себе при первой встрече. – Да и вообще, я, если честно, больше спать хочу, чем есть.

– Что ж вы сразу-то не сказали? – вскочила из-за стола женщина. – Я вам сейчас постелю.

И убежала в другую комнату.

– У нас дом не очень большой, – смущенно улыбнулся Николай. – Но она вам сейчас на чердаке постелит, чтоб дети спать не мешали. Он только называется чердаком, а на самом деле, считай, отдельная спальня. У нас там брат Кати ночевать любит, когда из Киева в гости приезжает. Говорит, воздуху больше, дышится легче.

– Да мне и в подвале подойдет, если что, – брякнул я. И, поймав удивленный взгляд хозяина дома, поправился: – Шучу.

– Понятно, – рассмеялся Николай. По-доброму, открыто. Редко кто так смеется в наше время.

Я успел навернуть упаковку гречневой каши с говядиной из сухпайка, заедая ее овощным рагу оттуда же, как вернулась Катя.

– Всё готово, – сообщила она. – Как поедите…

– Да я всё уже, – сказал я, поднимаясь из-за стола.

– Тогда пойдемте, лестница там, в спальне.

Я поднялся из-за стола, забрал рюкзак и автомат и прошел в другую комнату, где в потолке имелся внушительный люк, к которому вела раздвижная лестница.

– Сам сделал, – похвастался Николай. – В журнале «Техника – молодежи» схема была, вот я и реализовал.

– Круто! – сказал я. И снова поймал удивленный взгляд хозяина дома.

– Ну да, крутовата лестница, – согласился он. – Хотя вы вроде человек тренированный…

– Справлюсь, – кивнул я.

Деревянная лестница заскрипела под тяжестью меня, моего костюма, рюкзака и оружия, но выдержала.

– Так, может, вы снаряжение здесь оставите, – сказал мне в спину Николай, явно опасаясь за судьбу своего творения. – Завтра заберете.

– Устав не позволяет, – ляпнул я первое, что пришло в голову.

– Ну да, устав, я понял, – уважительно отозвался хозяин дома. – Спокойной ночи.

– И вам того же, – отозвался я уже с чердака.

Что ж, Николай ничуть не слукавил. Это и правда была комната, вполне приличная, только с потолком, повторяющим форму двускатной крыши. Небольшое окошко, кровать, стол, стул, в углу шкаф, рядом большой старинный сундук, на котором лежали два советских чемодана с уголками, обитыми кожей, и двумя блестящими стальными замками. Для чердака, куда в России принято сваливать всякое ненужное барахло, очень прилично.