Дмитрий Палеолог - Дорога на Альциону (СИ)

Ответа не последовало — казалось, Клеопатра размышляла над услышанным.

— Ты ошибаешься, — короткая фраза упала, словно невидимый, тяжелый камень.

В то же мгновение орудие выдало короткую, пятитактовую очередью. Грохот выстрела показался Антону оглушительным — он невольно вздрогнул.

Ударами пуль Семена отшвырнуло назад. Хрипя, он медленно съехал по бронированным створкам ворот, оставив багровую полосу размазанной крови. Пули, пробив тело навылет, с ноющим посвистом ушли на излет.

Раздался чей-то истошный крик; люди бросились в рассыпную. Орудие, завывая сервоприводом, развернулось, разрядившись длинной, лающей скороговоркой, выкашивая заметавшихся колонистов с убийственно-короткого расстояния. Удары двадцатимиллиметровых пуль отшвыривали людей, словно манекены, с тупым чавканьем пробивая тела. Половина колонистов погибла в первое же мгновение — на площадке перед модулем образовался завал из человеческих тел. Трупы лежали вповалку друг на друге, некоторые еще подергивались в предсмертной агонии.

Орудие неожиданно смолкло. Ребристый ствол, исходя едким сизым дымком замер; механизм заряжания выдал сухой щелчок опустевшего магазина. Мгновение — и в сторону отлетел отстреленный обойменный лоток. С натужным гулом заработал эскалатор перезарядки, подавая по изогнутому коробу новый боекомплект.

На противоположной стороне периметра открылся еще один оружейный люк. Из темного нутра, на независимой подвеске, выехал лазерный излучатель. Игла когерентного света ударила кроваво-красным росчерком, полоснув по стоявшему в двадцати шагах вездеходу. Двое колонистов, попавших под разряд, рухнули в траву обугленными кусками тел — двухсотмеггаватный лазер перерубил их без труда.

На броне колесного вездехода вспух длинный вишневый рубец; машина тяжело просела, одно из колес лопнуло с глухим хлопком. Еще один выстрел, и корпус вездехода не выдержал воздействия свехтемпературы. Взрыв водородного двигателя разметал машину дождем рваного металла, расшвыривая уцелевших колонистов тугой взрывной волной.

Антон замер, невольно вжав голову в плечи и расширенными от ужаса глазами наблюдая развернувшийся перед ним кошмар. На мгновение он почувствовал запах — сладковато-приторный от пролитой крови и мерзкий привкус подгоревшей человеческой плоти. Фантомные ощущения оказались настолько яркими, что Марков почувствовал, как взбунтовался желудок. Стиснув зубы, Антон с трудом подавил тошнотворный спазм, огромным усилием воли заставив себя не останавливать запись.

Гай Ричардс рухнул на сталебетон площадки после первых же выстрелов. Осознание случившейся непоправимой беды произошло за пару мгновений. Хмель выветрился из сознания за долю секунды, лицо и руки покалывало миллионами невидимых иголок от переизбытка адреналина.

Страх придал сил. Ричардс нырнул за штабель пластиковых ящиков и замер, вжимаясь в жесткую, нагретую полуденным зноем поверхность.

Вновь ударила очередь — ящики разлетелись во все стороны щедрым дождем пластиковой щепы.

Гай, часто и хрипло дыша, огромным усилием заставил себя не шелохнуться — смерть прошла рядом. Горячий воздух пах кислым запахом сгоревшего пороха и свежепролитой кровью, и от этого становилось еще страшнее. Сердце колотилось кузнечным молотом, готовое выпрыгнуть из груди.

Ричардс осторожно бросил взгляд на заваленную трупами площадку у ворот модуля. Стылое чувство обреченности разлилось в сознании, вызвав тупую, ноющую боль за грудиной. Все кончено, ему не уйти…

Стрельба неожиданно прекратилась. Один взгляд на замершее автоматическое орудие породил крохотную надежду на спасение. Вскочив, Гай рванулся к стоявшему в десяти шагах внедорожнику, дверь которого так и осталась открыта. Прыгнув на место водителя, он запустил двигатель и, вывернув руль, утопил педаль акселератора в пол.

Внедорожник, взревев, описал короткую дугу и рванулся прочь от модуля. Справа, словно соткавшись из воздуха, появился чудом уцелевший колонист. Прятавшийся в траве человек, видимо, расценил внедорожник как единственный шанс на спасение — закричав, он бросился к автмобилю. Но Ричардс не собирался брать попутчиков. Гай даже не заметил его, сжимая руль до боли в ладонях. Глухой удар, и человек изломанным манекеном отлетел в сторону. Автомобиль повело; Гай, захрипев, вывернул руль, пытаясь удержать внедорожник. Машина ударила бампером в догорающий остов вездехода, с грохотом отшвырнув изуродованные металлические останки.

Автоматическое орудие, завершив перезарядку, с гудением развернулось. Две секунды на расчет поправок на скорость и движение цели, и оно разрядилось короткой очередью. Двадцатимиллиметровые пули пробили внедорожник навылет; заднее стекло брызнуло фонтаном серебристого крошева. Изнутри салон автомобиля забрызгало вязкой, серо-красной массой — одна из пуль срубила водителю половину черепа. Обезображенное тело тяжело упало на руль. Неуправляемая машина пошла юзом. Проскочив на полном ходу с десяток метров, внедорожник ударился в поребрик дорожного ограждения. Раздался хруст сминаемого металла; автомобиль, подскочив, вылетел с дороги и опрокинулся, застыв кверху днищем. Из пробоин в двигательном отсеке потянулись струйки едкого белесого дыма.

Ребристый ствол орудия описал полукруг. Раздалось басовитое гудение, и автоматическая турель скрылась под поверхностью; люк с шапкой искусственного дерна плавно закрылся.

Антона била нервная дрожь. Сжав кулаки, хрипло дыша, он пытался справиться с шоковым состоянием. Получалось плохо. Вернее, не получалось совсем. Трагедия тысячелетней давности, ожившая на мгновение во всех подробностях, могла убить кого угодно своей сутью. Марков, словно издеваясь над самим собой, обежал взглядом пространство перед транспортным шлюзом модуля — тела убитых, лужи крови, догорающие обломки вездехода …

И фантомный запах смерти, которых теперь его будет преследовать всю жизнь…

Повинуясь неосознанному порыву, Антон уже хотел сорвать с головы нейросенсорный шлем, как вдруг картина окружающего мира изменилась. Голограмма дрогнула, подернулась рябью, и в следующее мгновение Антон увидел уже другую картинку.

Теперь он воспринимал мир «глазами» технического андроида. Кроваво-красные строчки, казавшиеся огромными, проявились в «воздухе» столь неожиданно, что Марков невольно вздрогнул.

«Особый протокол действий. Статус: активен».

«Боевой режим».

«Автоматическое распознавание целей».

До слуха Антона донеслись звуки внутренней работы кибермеханизма — легкий шелест сопроцессоров программного ядра, размеренное гудение сервопривода и попискивание системы самостабилизации.