Вадим Денисов - Дауншифтер

Вот это да! Холодный туман был пронизан струями, воды в нём было больше, чем воздуха, и мне казалось, что начался новый всемирный потоп. Когда-то на границе Абхазии и Грузии я попал под сильнейший дождь и считал, что более сильного не увижу, даже попав на Амазонку. Увидел здесь.

– Быстро пролетит, так я думаю, – излишне оптимистично пообещал Ильяс. Озвучив метеопрогноз, он посмотрел на остальных, но поддержки от друзей не дождался. Мне уже вообще не верилось, что это природное явление когда-нибудь закончится.

Всё живое спряталось по норам. От нечего делать я поинтересовался:

– Интересно, в такую дождину твари тоже зарываются? Или этим паразитам все пофиг?

– Они теплокровные, значит, прячутся, – решил Сомов, снимая с чугунной печной конфорки закипевший чайник. – Нерациональная потеря энергии.

Да уж, тратить энергию решительно не хотелось. Особенно на открытом воздухе.

Вынужденный привал странников бессрочно затягивался. У группы не было никакой возможности двигаться вниз по взбесившейся реке, поэтому старт пришлось отложить. Отсюда недалеко до Таймуры, вот только фарватер участка никто из нас не знает, а в такую стихию он вообще становится непредсказуемым.

Примерно в семь утра мы с Сарсембаевым и Новиковым быстренько сбегали на берег, торопясь вытащить лодки повыше. Пришлось под дождём вбивать в грунт ломы и найтовать моторки накрепко. Конечно, оба насквозь промокли и дрожали от холода. Но к тому времени Сомов уже раскочегарил в балагане полевую баню – первое средство от насморка при такой погоде. Огонь в печи поддерживался постоянно, вымокшая одежда быстро просушивалась. Часть дров мы переложили поглубже под навес, немного внесли в дом. Ещё какой-то запас хлыстов потоньше хранился под открытой с торцов коньковой крышей избушки.

Так и просидели до двух часов дня, а ливень всё никак не заканчивался. Время от времени кто-нибудь накидывал одну из недавно обнаруженных сыщиком Новиковым старых плащ-палаток и выходил наружу, через несколько минут возвращаясь с неизменно хмурым, очень недовольным лицом. Наконец, ввалившись в избу после вылазки очередной разведчик, на этот раз Сомов, доложил:

– Вроде утихает помаленьку… Если собираемся уйти сегодня, то надо бы поставить тенты на лодках, – он осторожно пробрался к печи и, расправляя плащ-палатку пониже, чтобы никого не обрызгать, повесил её на вбитый в стену крюк.

– Это да, хоть какая-то защита, – помедлив, согласился Ильяс, но с полатей не встал.

– Если ехать, то засветло, – напомнил Дмитрий.

Как ехать, если ни черта не видно? Влетишь днищем на какой-нибудь валун… Скорость течения выросла, маневрировать придётся среди неизвестных перекатов с возможными препятствиями в виде особо крупных камней и застрявших деревьев. Может попасться и настоящий затор.

– А твой тепловизор не поможет? Новый технологический уклад! – попытался найти решение Ильяс, как и я, отлично осознающий все сложности и опасности предстоящей навигации.

– При таком интенсивном охлаждении поверхности толку от него будет не очень-то и много, – нехотя ответил я. – Пробовал уже с берега. Сейчас больше пользы было бы от обычного прибора ночного видения. Хотя не знаю… Ливень бешеный.

– Зато ветер спадает, – дополнил метеорологическую картину Гумоз. – Скоро можно будет пробовать прорваться на Таймуру. Так что, ставим тенты, не? Если нет, то я иду в баню, погреюсь. Решайте, шкиперы, мать вашу!

Заниматься подобной работой не хотелось никому. Вода кипела, подмывая обрывистый берег, вот и ещё одна из высоких лиственниц на моих глазах с шумом обвалилась в поток… Сидя у маленького окошка, я бесцельно водил пальцем по стеклу и пытался сквозь дождь и туман рассмотреть противоположный берег неширокой, в общем-то, речки.

Бывают такие таёжные избушки, хмурые, что ли. Стоят посреди красоты, но красота вокруг не простая, тревожная. Вот не хочет природа, чтобы человек здесь бродил, есть у неё какие-то другие планы и договоренности. Непонятно с кем… С избой, что ли? В таких местах человек сразу становится мистиком, и впереди идут атеисты, лишний раз доказывая, что это тоже своеобразная религия. Другие ударяются в примитивный тотемизм, адепты мировых религий не исключение – так и рождается сектантство. Настолько велика сила этой природной мистики. Человек не может пропустить её мимо, она обязательно проходит через него, пронизывает. Возникают знаки, приметы, а следом и обряды. Днем очухаешься – да нет, ерунда всё! А ночью треснет, зашевелится, задышит тяжко – вот ты и вздрогнул, да не по-городскому, а первобытно. Я приемлемо отношусь к такому. А по-иному и не получится, хоть упросвещайся. Сейчас легче, а вот когда ты один и рядом нет общины для сверки страхов… Ну его к лешему, не дразни, не выпрыгивай, не позируй отвагой. Знай себе цену, будь ровен, веди себя тихо. Впрочем, это универсальное правило.

– Надо что-то решать, прав Гумоз. Мужики, ещё один день, и жрать будет нечего, – заявил Новиков, недавно пересчитавший запасы провианта.

– А мы москвича схаваем! На нём мяса много, откормился на этих хамонах с пармезанами, – плотоядно ухмыльнулся Сомов.

– Точняк! – подхватил Димка, который в этот время правил в углу свой охотничий нож. Он уже закончил работать оселком и теперь доводил режущую кромку на донце фарфоровой чашки, периодически проверяя остроту клинка бритьём руки. – Скажем, что Бекетов внезапно утоп! Спьяну, например.

– Обычная практика беглых варнаков, живая консерва, – согласно пожал плечами Сарсембаев. – Так зэки из Норильлага и бежали на юг, с москвичом в запасе. Москвичи вкусные. А эвенки беглых зэков ловили по лесотундре, тропы-то известны. Уши отрезали для доказательства, и на ближайшую факторию, сдавать за еду и патроны… Только зачем сразу «утоп»? Рациональней надо, мы же не дикари какие-нибудь. Для начала одну ногу отрежем, левую, она помягче будет.

– Ну и шуточки у вас, братья по оружию! – возмутился я. – Чего расселись? Пошли тенты ставить! Все вместе, так быстрей. Подъём!

Сквозь шум дождя скрипнула дверь. Гумоз, едва не споткнувшись о развалившегося Шайтана, высунул нос за дверь, посмотрел на небо и пробурчал:

– Не гони, пусть туча пройдёт. Там вроде просвет к нам добирается.

– Тогда чайку! А я вам пока расскажу кое-чего интересное о бандитских традициях губернии, – пообещал Ильяс.

– С удовольствием послушаю, – поддержал товарища Новиков.

– Откуда такие специфические познания? – ухмыльнулся я.

– Старшая дочь просвещает. Она в Енисейске работает преподавателем истории, материал на кандидатскую собирает, – Сарсембаев перевернулся на верхних нарах на живот, сделал таинственное лицо и свесил к слушателям голову.