Вадим Денисов - Дауншифтер

Экспедиция вышла на участок верховий Таймуры, восточней районов, где кто-либо из нас бывал. Именно в эту сторону ушёл на своей долблёной лодке Пётр Полигус, после чего никто в посёлке его не видел. Судя по карте в навигаторе, до моего любимого рыбацкого места было километров пятнадцать, их прошли достаточно быстро. Я уже привычно двигался впереди. Вдобавок к уже определённым до этого элементам рациональности выяснилось, что винт подвесного мотора «Оби» висит чуть ниже, чем на илимке, Сарсембаеву проще влететь на отмель и погнуть лопасти. Мало того, простым перемещением вдоль корпуса в сторону носа, где расположился Сомов, я всегда мог немного приподнять корму в момент сложного прохождения. На короткой «обушке» такой фокус невозможен.

К тайменному месту группа подошла в 17:45. Время было зафиксировано с точностью до минуты, так как именно здесь экспедицию поджидало первое серьёзное водное препятствие. Огромная ель, неведомо где свалившаяся с берегового откоса, волей течения застряла в камнях, перекрыв судовой ход так, что пройти на лодках было невозможно. Каменистый участок слева и в спокойную воду несудоходен из-за камней, справа же глубоким языком в берег вдавался мелкий травянистый залив, который так любят щуки.

Я выбрался на большие камни, с которых ловил рыбу после памятной встречи с эвенком, почти сразу ко мне присоединился Гумоз. Вдвоём честно попытались лагами освободить комель ствола с тяжёлыми ветвями – бесполезно. Какое-то время Ильяс вяло спорил с Новиковым относительно возможности сдёрнуть дальний конец ствола лодкой. Наконец они решили попробовать и быстро выяснили, что скорей вырвут на «Оби» транец, чем оттянут проклятую лесину в сторону.

– Придётся доставать бензопилу, – решил Сарсембаев. Мужики полезли в кокпит «обушки», а мы с Мишкой, ковырнув комель ещё пару раз, на том и успокоились, предпочитая смотреть на слаженную работу других.

– Кстати! Никита, ты, помнится, интересовался, каким образом твари переправляются на другой берег реки! Вот тебе хороший пример переправы, – молвил Сомов, откладывая шест и отряхивая руки.

Я присмотрелся.

– Да, здесь действительно можно перемахнуть. Только это казус. Они что, по-твоему, каждый раз такого ливня ждут? Ну-ну.

– Может, специально сбрасывают? – задумчиво предположил напарник. – А что, загонят пинками такую жабищу, та и роет вокруг корней. К слову, жаба и самостоятельно переплыть может. Хоть через Енисей. Не, это полная хрень, дурная работа на низкую вероятность. Достаточно высокие деревья растут далеко не возле каждого удобного участка реки, да и сколько же их придётся свалить, пока хоть один ствол зацепится.

– А на Нижней Тунгуске как, прикинь? – откликнулся я. – Это какое же дерево понадобится найти для переправы? Разве что секвойю притащить из Америки.

– Информации о том, что твари перекинулись за Нижнюю, пока что не поступало, – подкорректировал меня Мишка.

– Дай мне мощную рацию с хорошей антенной, и у меня будут для тебя плохие новости, – мрачно пообещал я другу.

Завизжала «хускварна». Поначалу у мужиков получалось неважно – трудно так работать с борта неустойчивой лодки малогабаритной бензопилой, не совсем подходящей для резки таких бревен, потом дело пошло бодрей.

– Верещагин, уходи с баркаса! – весело заорал Новиков минут через семь. – Ща отпилим! Смотрите, чтобы реактивно стволом не ушибло! Сыграть может!

– И это верные слова, – с обычной для него оперативностью тут же отреагировал Гумоз, забираясь в илимку.

Быстро промерили шестами глубину под кормой – хватает. Я запустил «ямаху», илимка кормой вперёд отошла выше и остановилась на малом ходу напротив центра затора, работающий двигатель удерживал лодку на месте в борьбе с течением.

Плюх! Длинный кусок вековой ели с шумом и тучами брызг рухнул в воду и, переваливаясь и покачивая разлапистыми ветвями, неторопливо поплыл вниз. В принципе, моторкам уже можно было протиснуться через образовавшийся проход, но мужики для верности решили отпилить ещё один кусок ствола. Плюх!

– Можно ехать, пацаны, – доложил по рации Сарсембаев.

Обрубленный комель, намертво зажатый среди валунов, теперь высился над рекой новой достопримечательностью. Такой памятник очередному приключению на реке не снесёт даже дружный весенний паводок. Вот и пусть стоит, будет что вспомнить.

Сидя в лодке, мы с Мишкой то и дело громко перекрикиваясь через весь корпус, завидовали коллегам. Тент на илюхиной «Оби» заказной, очень хороший, продуманный. Жёсткий, почти глухой, впереди и по бокам прозрачный пластик. Оба сидят в сухости и удобстве. Мы же вымокли и намёрзлись до дрожи. Тканый кормовой тент не спасает меня от ветра и летящих брызг: слишком уж он высок и открыт, надо будет переделывать, заказывать новый. Что же касается Сомова, так бедолага вообще статуей на носу дыбится в своей плащ-палатке, ему тем более не позавидуешь.

Тем не менее настроение выравнивалось. Скоро приедем в Форт-Глухари, а там уж расслабимся и почистим перья в полном комфорте. Лодки устойчиво шли по стремнине на средней скорости. Ливень наконец-то сменился долгожданным моросящим дождиком, клубов тумана, полосами вытягивающихся на реке, стало поменьше. Однако стрелка на циферблате быстро подходила к двадцати часам, темнело. Меня это не пугало, дальнейший путь известен до километра. Новиков тоже знает эти места, как свои пять пальцев. Это наши участки реки, так что никаких сюрпризов мной не ожидалось.

Так и было до того момента, когда Сомов, встревожено привстав на носу, неожиданно знаком остановки поднял вверх руку и тут же сел на банку, чтобы не вылететь при экстренном торможении. Договорённость на этот счёт в группе была железная: дал вперёдсмотрящий сигнал, выполняй команду немедленно, без споров и уточнений. Соответственно, я тут же, ещё ничего не понимая, сбросил газ.

Мишка махнул было рукой влево и, тут же передумав, быстро замахал в сторону левого берега, уже обеими руками. Тихо выругавшись, я послушно вывернул румпель.

– Что случилось? – напряжённым голосом спросил Ильяс по рации.

– Не знаю пока, Мишган скомандовал, – ответил я, глядя на напарника, быстро скинувшего с головы плащ-палатку и что-то рассматривающего в бинокль. – Причаливаем, там разберёмся…

Прижавшись к не совсем удобному для швартовки кустистому берегу, лодки замерли в пяти метрах друг от друга. Экипаж «Оби», шурша сапогами по гальке, подошёл к нам.

– Смотрите, во-он туда, прямо на реку, в створ, – глухо предложил Гумоз, протягивая желающим бинокль. У всех были свои.

– Что за… Не пойму, полоса какая-то… – почему-то шёпотом произнёс Новиков.

– Как будто стоячая волна, я на море такое видел, – поделился мнением Сарсембаев. – Может, это мираж?