Вадим Денисов - Дауншифтер

Мишка орал в переговорное устройство и одновременно стрелял вниз. Пытаясь встать на ноги, я понял, что так он согласовывает действия с экипажем. Выровнявшаяся машина уже спокойно шла на вираже.

Чёрт! Подполз к окну и увидел, как с земли, прямо с берега небольшого озерца в нашу сторону поднимается серый столб, похожий на очень плотный заводской дым, под большим давлением выпущенный из толстой трубы. Столб качнулся, корректируя движение, затем ещё раз, и я оторопел!

– Змеюка, бляха! – крикнул Сарсембаев.

Опоздал Дябдар!

Не менее чем стометровой длины извивающаяся тварь промахнулась в первом броске, а вторым уже ничего не могла сделать. Скорей всего, и экипаж не сразу понял, что необычный объект впереди представляет смертельную опасность, а поняв это, отреагировал быстро и профессионально, вовремя уводя машину сторону. Бортач правой рукой прижал наушник, по приказу первого пилота ломанулся к кабине, однако, судя по жестам последнего, ничего не смог ему объяснить. А вот Мишка объяснял весьма успешно, требуя, чтобы вертолёт шёл кругом, не выпуская мишень из центра!

Я подлез ближе, чтобы глянуть вниз без стекла перед глазами. Ожидаемой башки с огромной пастью у Дябдара не было – он вообще был похож не столько на змею, сколько на невообразимо огромного червяка с относительно небольшим ротовым отверстием и характерным лохмотьями вокруг него.

Вот так они вертушки с небес и снимают.

А возле соседнего окна Сарсембаев беспрерывно щёлкал камерой, делая снимок за снимком. Крепкие нервы у Ильяса, никогда про хронику не забывает. Настанет время, пересмотрим коллекцию.

– Гранату кидай! – криком подсказал Новиков переставшему стрелять Гумозу.

– Не успеет долететь! – коротко ответил тот. – Бесполезно. Тут и пулемёт такого калибра бесполезен. Иглоукалывание.

С этими словами он начал неторопливо снимать «печенег» с турели, а бортач, увидев, что спецназ КГБ СССР наконец-то перестал крушить всё, что попадётся ему на глаза, с облегчением и радостью закрыл дверь. В салоне стало гораздо тише. Да что там, просто восхитительно тихо!

– Если эти барбосы в погонах думают, что получат «печенег» обратно, то они глубоко ошибаются, – подмигнул нам Сомов.

Рука второго пилота опять попросила подойти в кабину. Я поднялся и, касаясь рукой фюзеляжа, зашагал к ним, осторожно протиснувшись посередине и без особого интереса скользнув глазами по панелям приборов.

– Это был Дябдар, мужики, Великий Змей во всей красе, знакомьтесь. Чуть позже расскажу… Впечатляет? Хар-рош, красавчик! А мы уже второй раз с ним сталкиваемся.

Командир вертолёта, которому не дали первому задать очевидный вопрос, закрыл рот, тщательно вытер белоснежным платком вспотевшую лысину и ладони, после чего через плечо неловко протянул мне левую руку для рукопожатия и неожиданно тонким голосом обратился к праваку:

– Фима, ты таки услышал служивого? Это был последний полёт в таком гадском статусе. Это не гражданский рейс, Фима, и даже не спасательный! Это задница. Пусть дают нам воинские звания со звёздами и платят боевые валютой Китая. А ещё не просроченные тепловые ловушки и кассеты с НУРСами.

Впереди по курсу сверкнула на солнце излучина реки.

– Таймура? – спросил я.

– Так точно, она. Сейчас повернём на запад и по руслу пойдём на Кресты, – ответил правак по имени Фима.

– Не надо сворачивать на Кресты, товарищи лётчики, высаживайте группу там же, где забирали, на Глухарях. Объект остаётся с нами, сами и доставим, на машине.

– Как я понимаю, с землей согласовывать не будете?

– Не буду, мне видней.

Первый пилот пожал плечами.

– Как скажешь, командир, так нам даже лучше, ближе до Туры.

– Вот и отлично, – я повернулся, собираясь уходить, но правак остановил.

– Мужики, вы сами-то со званиями воюете? Вроде без формы.

– А как же! Конечно со званиями. Рядовые чистильщики. Последние солдаты Империи.

Примерно шесть часов до начала объявленного всему посёлку «Часа Х».

Чёрт знает что, кругом тревога, напряжённость и сплошная военная тайна. Все Каменные Кресты к чему-то усиленно готовятся, а мне надо хватать тревожный рюкзачок.

Получив сообщение от Николая Гинзберга, я думал недолго, а выдвигаться решил вдвоём с Сомовым. Мишка по соседству чинил металлическую дверь в «Котлетной», а промысловики отправились на подмену, и до обеда они будут стоять на блокпосту Северо-Енисейского направления. Справимся и вдвоём.

Задача следующая: надо встретить на трассе автомобиль, на котором Николай будет драпать в посёлок, подстраховать – монстров на дороге хватает. Вышло так, что Коля Гинзберг оказался последним, кто покинет оставленный безжалостному врагу прииск «Удачный». Какая ирония… Ещё никто не знает, что именно там произошло, до этого часа я вообще считал, что на «Удачном» пока всё нормально. Кто-то из оставшихся на прииске работников изредка наведывался в Кресты, от кого-то слышал, что днями приезжал чёрный «лендкрузер» безопасников, коллег Николая. Ничего не предвещало столь тревожного сообщения, и вот… Последний форпост накрылся.

Что было делать, надо помогать человеку, не чужой.

Связался по рации с Гумозом.

– Пулемёт брать будем? – сразу поинтересовался он, выслушав мой короткий рассказ. – Если да, то надо заскочить ко мне, я там кое-что доводил, так, по мелочам. Соберу машинку быстро.

– Сам как считаешь?

– В принципе, двух автоматов хватит, – Мишка Сомов спокойно может назвать пистолет-пулемет «Кедр» автоматом, болт положил он на снобизм юных знатоков оружейной терминологии. Я как-то обратил на это внимание и получил ответ: в бою длинные слова не нужны. Деды свои ППШ так и называли – автоматами, и мы не переломимся. Интересно, если сделать «калашмат» под какой-нибудь пистолетный патрон, он автоматически станет из-за этого пистолет-пулемётом? Ненавижу я это словосочетание… Представьте себе фонетических уродцев вот с такой звуковой оболочкой: вертолёто-самокат, пушко-ракета, сабле-топор и грузовико-скрепер. Разве что габбро-диабаз не коробит – это звучит романтично.

Время поджимало, и заезжать ещё куда-либо мне чертовски не хотелось. Дом Сомова, нечто среднее между двухэтажным гаражом и подпольным цехом, одним из таких, где в сюжетах криминальной телехроники разливают палёнку, стоит далековато, возле старой заброшенной бани. Фактически на отшибе.

– Хорошо.

– Стёпку с собой хватай, – посоветовал он.

– Ты это серьёзно? – удивился я. – Боязно.

– Конечно, серьезно. Хочешь воспитать настоящего солдата, бери его на боевые. Душок и боевую слаженность в каптёрке или на крыше не вырастишь, а дело плёвое.