Евгений Кострица - Перенос

– Ты ведь знала, что Атма из «черных кролей»? – спросил я, провожая глазами стайки уродцев.

– Думаешь, я идиотка? – фыркнула Аня. – Конечно, знала. Кракен, гипножаба… У твоей подружки специфический вкус.

– А я вот до сих пор не знаю тебя. Кто ты? – тихо спросил я, словно пытаясь пронзить взглядом слой бесчисленных масок.

Сколько она их сменила? И кто знает, сколько оставила… Оголодавший и напуганный нуб, юная швея на службе Альянса, опытный боевой маг и шпионка. Что из нее вылезет в следующий раз? Уж точно не Мафа. Даже рядом с Фэй я чувствовал себя гораздо спокойнее. По крайней мере, я знал, кто она. Ну… или почти знал.

– Любишь ее? – тихий голос прозвучал обманчиво отстраненно.

– Нет! Это точно не то, что ты думаешь! – растерянно пробормотал я, почему-то оправдываясь. – Нет, она не моя подружка, но… В общем, нас связывают очень непростые отношения.

– Только не лги мне. И себе. Ты никому ничего не должен, – улыбнулась Аня, словно прощая. Взяв под локоть, она, будто случайно, прижалась к моему плечу грудью.

– А если знала, то почему не добила? Тянула до последнего? – возмутился я, брезгливо отпихнув с пути дезориентированного членистоногого. – Это было глупо! Мы не справились бы без нее. Ты едва не угробила нас!

– А ты? «Убей её, убей её…» – передразнила Аня писклявым голоском, которым женщины так обожают озвучивать оппонентов. – Успел бы сам добежать сотню раз, если бы не психовал над червяком! – Она сердито поджала губы и отстранилась, прервав мой возбуждающий контакт с бюстом.

– Оставим Монину броню здесь, – примирительно сказал я, снижая градус полемики, – она слишком тяжелая. Заберем на обратном пути. Фэй наверняка всё подчистила.

– Ты сказал – Фэй? – оживилась Анечка, всплеснув руками. – Та самая, да?

– Да! – злясь на себя, подтвердил я. – Та самая. А ты едва не отдала ее в пожизненное сексуальное рабство!

– Ух ты! Значит, мы … – она восхищенно закрыла глаза.

– Что? – беспокойно спросил я. – Ты из ее фанаток?

– Я много про нее читала! Всегда знала, что эти слухи не выдумки! И про лорда Ханувана! – Аня мечтательно зажмурилась.

– Почти всё, что писали – вранье. Уж можешь поверить.

– А вот скажи! Правда, что у лорда…

– Понятия не имею, что там у лорда! – оборвал я ее восторги. Они показались мне наигранными. – И хватит нести всякую чушь! Пошли за Моней!

Аня обиженно засопела, но вернула бюст на прежнее место. Ну вот почему никто не вспоминает Зергеля в тех старых историях?

Тоннели выглядели безобидно и тихо, лишившись таинственной и темной ауры, которую ранее я будто чувствовал кожей. Звериное обоняние Анечки позволило не потерять след.

Моня нашелся по очень характерному звуку. Негромкие и узнаваемо ритмичные шлепки привели нас к хорошо замаскированной нише, затянутой колышущейся на сквозняке паутиной. Она создавала впечатление зловещего балдахина, растянутого над ложем уснувшей принцессы.

Очевидно, любой порядочный принц должен был ее лишь поцеловать, но Моня этим не ограничился. Не сводя взгляда с верхней половины сирены, он будто не замечал нижнюю, энергично выполняя свою часть договора.

Я осторожно проверил ее пульс. Его не было. Тело еще теплое, но голова неестественно вывернута. Видимо, Фэй свернула паучихе-красавице шею.

Оторвать нашего некрофила от трупа получилось не сразу. Моня всё еще находился в трансе. Как я и думал, процесс метаморфозы толком не начался – кожа в местах контакта воспалилась.

Беспорядочно шаря вокруг руками, здоровяк попытался вернуть себе объект вожделения, а потом и переключиться на кого-то из нас. Под нервное хихиканье Анечки пришлось сделать подсечку и уложить страдальца на землю. Несколько сильных пощечин привели его в чувство.

Веки дрогнули, и помутневшие глаза, наконец, открылись. Поначалу пустой взгляд стал осмысленным, но глуповато-мечтательное выражение лица несколько настораживало.

– Как себя чувствуешь? – я пощелкал перед ним пальцами. – Моня? Ты уже тут?

– Да, спасибо. Проснулся. Но как-то не весь… – проскрипел он, разлепив пересохшие губы.

– Вот и хорошо! – подбодрил я. – Узнаю нашего парня. Неплохо, смотрю, отдохнул? К хорошему привыкаешь быстро. Но расслабляться не надо, а то тебя от мертвых девушек скоро и за уши не оттащишь.

Моня ощутимо осунулся и как-то постарел, будто став меньше ростом. В глазах играл нездоровый лихорадочный блеск. Казалось, они смотрели сквозь нас, не в силах сфокусироваться. Я хорошо помнил силу Зова и мощный поток праны, размывавший рассудок. Чудо, что его психика смогла выдержать. Да и выдержала ли?

– Где Атма? – Моня беспокойно поискал ее взглядом.

– Не волнуйся за нее. «Черного кролика» не убить и термоядерным взрывом! – заверила Анечка.

Вот с этим можно было бы и поспорить. Да, убить трудно, а вот свести с ума – запросто. Я всерьез волновался за Фэй.

– Вот как… – Моня устало покачал головой, видимо, вспомнив ее «воспитание». – Моб… я так и думал.

– И этот моб нас всех спас! – подчеркнул я, уверенный, что Фэй вернется.

– Да нет… У меня нет к ним претензий, – поправился он. – Возможно, они даже лучше, чем люди. А вот ты? Ты ведь тоже слышал Зов, но остался. Как это у тебя получилось? – спросил Моня уже без пугающе глупой улыбки.

– Мне помогли, – сухо сказал я.

– Ясно, – понимающе усмехнулся он, заметив смущенную реакцию Анечки. – Ну что же… Хорошим сексом дружбу не испортишь.

– Мы бы не… – начала оправдываться она.

– Нет-нет! Всё нормально. Вы молодцы! А я ни о чем не жалею. Это не самое плохое время. И течет оно там совсем по-другому, – задумчиво проронил Моня.

Он так и сидел рядом с мертвой сиреной. Его глаза покраснели и будто потухли, словно он оплакивал ее смерть. Как ни странно, скорее всего, так и было.

– Моя бедная девочка, – Моня бережно провел огромной ладонью по ее лицу. Дотронулся до губ, поправил золотистый локон волос.

Мы с Аней недоуменно переглянулись и притихли. «Гигант и сирена» – отличное название для порноролика, но было ощущение, что они действительно любили друг друга. Пусть и в иллюзорном мирке на двоих.

По сути, каждый из нас пленник столь же зыбкого измерения. Мозг выстраивает эти проекции в царстве размером с собственную черепную коробку. Мы понятия не имеем, что в действительности творится снаружи, хотя бы в силу несовершенства органов чувств. Не говоря уже о хроническом непостоянстве.

Сирена знала этот секрет. Концентрированная эссенция любви – и наш Моня стал по-настоящему счастлив. О чем тогда жалеть? Только о том, что всё закончилось. Финал этих амурных приключений был бы ужасен. Бесцельно слонявшихся в пещере уродцев трудно назвать венцом эволюции. И все же человек за всю жизнь мог не испытать и тысячной доли того, что пережил Моня.