Андрей Амельянович - В эпицентре войны [litres]

– Простите, что вмешиваюсь, но… что дальше? – спросил Ян, которого Стрелка только что расцеловала в обе щеки.

– Выбираться надо, – ответила девушка, утирая глаза ладонями. – Я, пока вас ждала, прошлась тут с Седым. Ничего нового, сплошные коридоры. Видимо, мы в каком-то огромном бункере…

– А сам Седой где?

– Я, как вас услышала, сразу сюда убежала, а он остался: не хватало нам еще какую тварь не заметить.

– Толково, – кивнул наемник. – А теперь потопали дальше, я на волю хочу: меня тошнит уже от замкнутого пространства.

– Сам же надеялся забраться поглубже, – сказал ему сталкер.

– Блин, не настолько же. Еще чуть-чуть – и у меня голова прямоугольная станет, под стать лабиринтам всем этим.

Улыбнувшись, вышли.

Белов ждал их сразу за углом: тусклый луч его фонаря хаотично носился то по стенам, то по полу, цеплял потолок, желтым отточенным лезвием разрезая мрак. Ученый нервничал: по нему было видно, что оставаться в одиночестве он крайне не желал и скорому возвращению товарищей несказанно обрадовался.

– Как там? – спросил он, с облегчением занимая место в центре группы.

– Отлично все, яйцеголовая твоя башка, – хохотнул Ян и хлопнул Белова по плечу. – Не обижайся, я по-дружески.

Тот лишь кисло улыбнулся.

На этой веселой ноте тихо выдвинулись вперед, освещая путь перед собой и позади, внимательно вглядываясь в густую тьму, дабы любой оказавшийся на пути монстр не стал неожиданностью. Но опасались, как потом понял сталкер, напрасно: за долгие часы пути им не встретился никто. Совершенно. Даже крысы под ногами не шныряли. Одни только двери-двери-двери, в большинстве своем наглухо запертые, да неприступный бетон со всех сторон. А еще запахи – затхлости, старья, плесени. Казалось, что воздух состоит из одной только этой вони, и они четверо ею уже пропитались, принюхались к ней настолько, что не обращали внимания.

– Вы так и не поняли, где мы? – спросил Горда, когда отряд остановился отдохнуть.

– Я долго думал над этим, – ответил ему Ян, вглядываясь в глубину коридора. – Ну нет в Зоне таких подземелий, хоть убей.

– А как же лаборатории под Санаторием и у Озера, где бункер ученых когда-то был? – ухмыльнулась Стрелка. – Его волна зомбированных потом смела…

– Сказки, – отмахнулся Ян.

– Хозяева – тоже сказка?

– Тоже, – ничуть не смутился наемник. – И Камень в Центре, который желания исполняет, и Черный сталкер, и прочее-прочее… ерунда все. Нет в Зоне никакой тайны, никакой романтики, как это принято считать среди тех, кто знает о ней лишь из телевизора или из Интернета. Только реальность, потому что, когда вокруг ад кромешный, не до загадок как-то. Вдумайтесь сами: горы трупов, бродячее зверье, разрушенные семьи и искалеченные судьбы. Живешь тут, как таракан, в страхе постоянном, что тапком кто-то прихлопнет. Вечно грязный и вонючий, уставший, голодный, замерзший или вспотевший, тянешь за собой рюкзак этот сраный, чтобы хабар найти, вернуться живым, продать артефакты за пару тысяч зелени, накупить снаряги втридорога, а потом – снова в ходку. И так – по кругу, вся жизнь – сплошной «день сурка». И это зовется романтикой? Извращенцы, блин…

– Остапа понесло, – закатил глаза Горда. – Дружище, так тебя тут никто не держит вроде.

– А снаружи никто не ждет, – сплюнул Ян, ставя точку в разговоре.

Воцарилась тишина.

– Вы о проекте «Укрытие» слышали? – хмуро оглядев товарищей, спросил вдруг Белов. А когда наткнулся на недоумевающие взгляды, продолжил: – По легенде, это глобальная сеть подземных убежищ, построенная еще при СССР, во времена Холодной войны. Отношения с США тогда были очень напряженными, и коммунисты боялись, что однажды придется разменяться атомными боеголовками с «янки». Поэтому возвели подземные города, чтобы спасти как можно больше граждан. Не везде возвели, конечно. Глубинки обошли стороной – кто их бомбить будет? А вот мегаполисы и стратегически важные объекты обезопасили надежно. Как этот, например. Атомная станция, что неподалеку, строиться начала в семидесятых, вместе с ней – бункер. Тот самый, в котором мы находимся. Десяток метров земли и бетона над головой, фильтрующая воздух вентиляция, склады с провизией, оружием, одеждой, подземные колодцы… «советы» знали толк в обороне.

– Стой, – Горда потер подбородок. – Ты хочешь сказать, что через люк в полу фабрики мы попали в огромное бомбоубежище?

– Да, – кивнул ученый. – Все сходится: спускались по лестнице мы метров пятнадцать, не меньше. Потом был предбанник, который перед дверью с запорным штурвалом, помните? А дальше – главный коридор, разветвляющийся на множество второстепенных.

– А с выходом что тогда? – Ян перевел взгляд на Белова. – В таком огромном лабиринте он точно не один.

– Ага. И быть он может где угодно, хоть на пороге атомной станции, хоть за Периметром.

Сталкер задумался, представляя, какие перспективы могли бы открыться для его группы, разведай они этот путь. За билет в цивилизацию, к людям, торгаши драли огромные суммы. А в это самое время под ногами пролегала настоящая тайная тропа, мостик через пропасть, соединяющий Большую землю с землей гиблой, отчужденной. Хлипкий и шаткий, совсем еще незнакомый, но вполне реальный.

– Не надейся, – сказал Белов Горде, видимо, понимая, о чем тот задумался. – Если выход наружу и есть, он наверняка «пасется» военными: те уж точно о нем знают. Заминировали там, небось, все, посты выставили и караулят, чтобы кто попало из Зоны не лез.

– Ладно, черт с ним. – Ян пропустил мимо ушей слова о «ком попало». – Ты скажи, каким образом бункер этот не на слуху до сих пор? В пределах Зоны-то… Сюда же табунами ломиться должны за «ништяками» всякими, а сколько мы уже идем, а я ничьих останков пока так и не заметил. Скелета с автоматом в обнимку, к примеру. Даже рассказов в баре о чем-то похожем ни от кого не слышал. Зуб даю, что мы тут первые за много-много лет.

– А ты, пока мы топаем, хоть один «ништяк» нашел? – спросил ученый. – То-то и оно. Нечего ходокам здесь делать, в Зоне и без того достаточно мест, где можно погибнуть. Это первое. Второе: не факт, что остальные выходы вообще открыты. Возможно, двери там заперты изнутри, а ломиться в неизвестный подвал никто не будет: бродяги больше трусливы, чем любопытны.

Развивать тему никто не стал. Все двинулись дальше, в темноту, переваривая услышанное. Плыли во мраке, светя фонарями, тащились неизвестно куда по коридорам, сворачивая наугад. Томимые ожиданием, разматывали тугой клубок времени, но к выходу, казалось, не приблизились ни на йоту. Однажды нашли было план этажа – выцветший и почти нечитаемый. Как только Горда взял его в руки, тот рассыпался прахом. А больше – никаких подсказок, полная информационная стерильность.