Филип Рив - Смертные машины

– Стой! – закричал Том.

Он все еще переводил дух и даже не мог подняться на ноги. Его била дрожь.

– Подожди! Ты куда?

Она посмотрела на него через плечо, как на слабоумного, и сказала:

– В Лондон.

Том со стоном повалился на спину, собираясь с силами для очередного пешего путешествия.

Воздушный шар, освобожденный от их веса, возвращался в небо. Темное пятнышко каплевидной формы вскоре пропало в облаках. Еще через пару минут стало слышно урчание моторов преследующего его дирижабля. А потом осталась только ночь, и холодный ветер, и лунные клочья, скользящие по изломанным холмам.

Кэтрин решила начать с самого верха. На следующий день после того, как ее отец отправился в экспедицию, она с терминала в его комнате послала по пневматической почте письмо лорд-мэру и через полчаса получила ответ от секретаря Магнуса Крома: лорд-мэр примет мисс Валентайн в полдень.

Кэтрин выбрала самую строгую деловую одежду из всего, что у нее было: узкие черные брюки и серый пиджак с подчеркнутой линией плеч. Волосы скрепила заколкой, выточенной из фары древнего автомобиля, и достала из шкафа стильную шапку с висячими ушами – полтора месяца назад купила, но до сих пор не собралась поносить. Чуть подкрасила губы, вывела румянами прямоугольники на скулах, а на лбу между бровей нарисовала по последней моде синий треугольник, имитирующий знак гильдии. Положила в солидный папин черный кейс тетрадь и карандаш и к ним добавила подаренный папой на пятнадцатилетие золотой пропуск, действующий почти всюду в Лондоне. Посмотрелась в зеркало, мысленно представляя, как несколько недель спустя будет встречать папу из разведывательной экспедиции. Она ему скажет: «Все хорошо, я уже все знаю, ты можешь больше не бояться»…

Без четверти двенадцать она вместе с Собакой подошла к лифтовой станции на Квирк-Серкус, ловя на себе заинтересованные взгляды прохожих. Они, наверное, думают: «Вон мисс Кэтрин Валентайн, идет на встречу с лорд-мэром»… Служащие лифта знали ее в лицо. Они улыбались и здоровались: «Доброе утро, мисс Кэтрин» – и гладили Собаку, а на пропуск даже не взглянули. Она успела на рейс 11:52 до Верхнего яруса.

Лифт с гудением дополз до конечной остановки. Кэтрин бодрым шагом пересекла площадь Патерностер-Сквер, где Собака задумчиво поглядывал на голубей и насторожил уши при звуке ремонтных работ в соборе Святого Павла. Скоро она уже поднималась по ступенькам Ратуши. Ее проводили до крохотного внутреннего лифта, и без одной минуты одиннадцать Кэтрин вошла через круглую бронзовую дверь в кабинет лорд-мэра.

– А-а-а, мисс Валентайн! На одну минуту раньше назначенного времени.

Кром коротко глянул на нее через огромный письменный стол и продолжил читать отчет. За спиной у него было круглое окно. Сквозь толстое стекло собор Святого Павла казался размытым и чуть колеблющимся, словно под водой. Потемневшие от времени бронзовые панели по стенам почти не отражали солнца. В кабинете не было ни штор, ни картин, вообще никаких украшений. Кэтрин пробрала дрожь, как будто холод поднимался от голого металлического пола.

Лорд-мэр продержал ее в полной тишине пятьдесят девять секунд, – казалось, они растянулись на века. К тому времени как Магнус Кром наконец отложил отчет, Кэтрин чувствовала себя ужасно неловко. Кром чуть-чуть улыбнулся, как человек, который никогда в жизни не видел настоящей улыбки и только читал об этом в книгах.

– Тебе будет приятно узнать, что я получил шифрованное сообщение от твоего отца, как раз перед тем, как они вышли из зоны радиосвязи. На борту все благополучно.

– Хорошо! – сказала Кэтрин, зная, что больше не получит весточки от отца до его возвращения; даже Гильдия инженеров не умеет принимать радиосигнал на расстоянии больше нескольких сотен миль.

– Что-нибудь еще? – спросил Кром.

– Да…

Кэтрин замялась, боясь, что ее просьба покажется глупой. Холодный кабинет и еще более холодная улыбка Крома заставляли ее чувствовать себя неуютно. Кэтрин начала думать, что зря так сильно накрасилась и зря оделась так официально. Однако отступать нельзя, она же ради этого сюда пришла.

Кэтрин выпалила одним духом:

– Расскажите, пожалуйста, про ту девушку и зачем она хотела убить папу!

Улыбка лорд-мэра вмиг исчезла.

– Твой отец не счел нужным сообщить мне, кто она такая. Понятия не имею, зачем она так стремилась его убить.

– Как вы думаете, может быть, это имеет какое-то отношение к МЕДУЗЕ?

Взгляд Крома стал еще на несколько градусов холоднее.

– Тебя это не касается! Что тебе сказал Валентайн?

– Ничего! – растерялась Кэтрин. – Просто я же вижу, что он испугался, и мне обязательно нужно знать почему, ведь…

– Послушай меня, дитя.

Кром встал и обошел вокруг стола. Тощие руки вцепились в плечи Кэтрин.

– Если у Валентайна есть от тебя секреты, то не без причины. Некоторые стороны его работы недоступны твоему пониманию. Не забывай, вначале он был никем – простым бродягой-мусорщиком. Копался на Поверхности, пока я не проявил к нему интерес. Хочешь, чтобы он вернулся к прежнему? Или еще хуже?

Кэтрин показалось, как будто Кром ударил ее по лицу. Щеки запылали от злости, но Кэтрин сдержалась.

– Иди домой и жди своего папу, – приказал Кром. – А взрослые дела предоставь тем, кто в них разбирается. Никому ни слова о той девушке и о МЕДУЗЕ!

«Взрослые дела? – в ярости подумала Кэтрин. – Он вообще знает, сколько мне лет?!»

Но она послушно кивнула и сказала со смирением:

– Да, лорд-мэр.

А потом:

– Пошли, Собака!

– И не приводи больше на Верхний ярус эту зверюгу! – крикнул Кром ей вслед.

Секретарши в приемной дружно таращились на залитое слезами лицо Кэтрин, пока она шла к выходу.

Спускаясь в лифте на Квирк-Серкус, она шепнула волку на ухо:

– Собака, мы ему еще покажем!

Кэтрин не сразу вернулась домой, а зашла в храм Клио рядом с Круговым парком. В пахнущем благовониями сумраке она постепенно успокоилась и принялась обдумывать, как ей быть дальше.

С тех пор как Николаса Квирка объявили божеством, многие лондонцы подзабыли старых богов и богинь, так что Кэтрин в храме была одна. Ей нравилась Клио, богиня – покровительница ее матери. И статуя богини была немножко похожа на маму – с добрыми темными глазами и терпеливой улыбкой. Когда они жили в Пуэрто-Анджелесе, мама рассказывала, что ураган прогресса все время уносит горемычную богиню в прошлое, но иногда она может дотянуться и вдохновить людей на поступки, меняющие ход истории.

Кэтрин сказала, глядя в приветливое лицо богини:

– Клио, что мне делать? Как помочь папе, если лорд-мэр не захотел ничего мне рассказать?

На самом деле она не ожидала, что статуя ответит, – ответа и не было. Кэтрин наскоро помолилась за отца и за бедного Тома Нэтсуорти, пожертвовала немного на храм и ушла.