Дмитрий Силлов - Якудза [трилогия]

Глаза у Александры загорелись азартом.

– А где эта часть, Витенька? – ласково спросила она.

– А хрен ее знает, Сашенька, – так же ласково ответил Витек. – С вокзалов нас свезли в карантин, а вот уже из карантина отобрали хрен знает по какому признаку и отвезли в ту часть. По ночам на крытых ЗИЛах переправляли. И за каждым летеха вэвэшник присматривал, глаз не спускал. В кузов жратву подавали, а по нужде заставляли прям в ведро, которое потом летеха самолично выносил на каждой остановке. Помню, носа не давал высунуть из-под тента, скотина.

– И сколько вы так ехали?

– Дня четыре. Да только ты, Саш, зря стараешься. После всех этих экспериментов один из нас сначала выть начал по ночам, а потом ночью же выломал двери соседних камер и загрыз всех остальных. Кроме меня.

Александра наморщила лобик.

– Выть начал? – пробормотала она. – Так-так, похоже, это ликантропия. Но для достижения сатори примитивненько. Это еще во Вьетнаме американцы таким образом спецчасти своих солдат готовили. Чтоб они в джунглях по запаху могли вьетконговца за милю чуять, по три дня без еды обходиться. И в состояние берсерка впадать по необходимости. Сначала ломали психику самыми сильными эмоциями – ненавистью, страхом, одиночеством, отсутствием секса. А потом давали толчок – к зверю. Человек легко переходит в состояние зверя, когда это – его единственный путь к спасению… А почему он тебя не загрыз?

– А я его чуть не задушил, – просто ответил Витек.

– И при этом кричал?

– Не знаю… не помню. С того момента, как меня от него оттащили, больше ничего не помню. Месяца три как будто из памяти вырезали. Очнулся в госпитале, вроде все нормально было, только голова болела жутко месяца два еще. А после госпиталя в обычную вэдэвэшную часть дослуживать отправили. И подписку взяли, чтоб никому ни слова.

– Стало быть, сейчас нарушил подписку-то? – хмыкнула Александра.

– Угу. После того как я кучу народа перерезал, мне эта подписка…

Соломинка сломалась в пальцах Витька.

– А ты чего не пьешь? – кивнула на бокал Александра.

– Да ну… Ваш бармен какой-то странный, хрен знает, чего он туда налил.

– Хочешь, возьми мой.

Александра подтолкнула к Витьку стакан с клубничным соком.

– Да ладно тебе…

– Бери, бери. А я твой попробую.

Она чуть не насильно впихнула свой бокал в руку Витька, а сама сунула соломинку в его стакан. Приложилась, попробовала, задумалась на мгновение…

– Эй, дорогой, – мяукнула она, послав в сторону стойки бара ослепительную улыбку. – Подойди, пожалуйста.

«Дорогой», чуть не всхрапнув жеребцом, прискакал на зов и склонился над вожделенным бюстом, повинуясь манящему пальчику.

Александра медленно провела ладошкой по модной щетине бармена.

– А ты милый…

От совместных действий ладошки и обволакивающего, с придыханием голоса у бармена под обтягивающими брюками ниже пряжки ремня от «Валентино» тут же вспух бугор существенных размеров.

– …куда смотрел, – более резко продолжила Александра, нанося суставом согнутого большого пальца резкий удар чуть ниже бугра, – когда моему другу из пакета сок наливал?

Бармен застонал, согнулся пополам и ткнулся носом в вожделенный бюст.

Но на этом дело не кончилось.

Александра быстро и синхронно совершила два движения руками – левой ладошкой ткнула бармена в нос, а правой, захватив острыми крепкими ногтями ударенную часть тела, резко рванула ее книзу.

Бармен упал на колени, приложившись подбородком о край стола. Его глаза вылезли на лоб, лицо мигом покраснело, на шее и висках вздулись синие вены.

Александра схватила его за хвост на затылке и, с неженской силой, резко повернув его голову к себе, влила ему в рот содержимое стакана. Бармен выпил, кашляя и давясь кровью, которая двумя непрерывными струйками лилась из носа и на стол, и в стакан.

– За счет заведения, дорогой, – промурлыкала Александра. – И запомни – не верь тому, что пишут на пакетах. Банановый сок получить можно лишь в лаборатории химическим путем. А мои гости пьют только натуральные напитки. Понятно?

Бармен совершил героическую попытку кивнуть. По-видимому, он помимо всего сильно прикусил язык, и сейчас из его горла раздавалось лишь мычание.

– Умойся и убери здесь все, – не терпящим возражения тоном приказала Александра. – А мы пока прогуляемся.

Она кивнула Витьку и, встав из-за стола, направилась к лифту.

Витек последовал за ней, в душе немного сочувствуя хвостатому мачо.

«М-да, так огрести от телки… Интересно, а что бы я делал, если б она так со мной?»

– Стало быть, мы теперь друзья? – уточнил он уже в лифте.

– Как хочешь… дружок, – равнодушно бросила она.

«Спасибо, что не Шарик. Или Бобик».

– Ладно, подружка, договорились.

Александра чуть скривила верхнюю губу, но ничего не ответила.

Она повернулась к зеркальной стене и, поднеся свой браслет с глазом к окошку на панели лифта, нажала на нижнюю кнопку. Кабина послушно поехала вниз.

Знакомая процедура выхода через шлюз, знакомый спортзал Стаса – и знакомые неприятные воспоминания, связанные с этим залом… Но эти воспоминания об убиенных в этом месте не вызывали гнетущего состояния, как это, несомненно, случилось бы до… До чего? До того, как он очнулся в комнате с металлическими лапами, торчащими из стен?

«Они сто процентов чем-то меня накачали. Но чем? И для чего?»

…На стойке для жима ногами был распят человек. Его руки растянули в стороны и привязали сверху к грифу тяжеленной штанги, лежащей на стойках. Ступни распятого были примотаны ремнями к углам стойки.

При звуке шагов человек поднял голову. Во рту у него торчал кляп, зафиксированный завязанным на затылке ремнем.

«Вот тебе и очередное дежавю. Похоже, я уже видел здесь подобное. Причем совсем недавно», – подумал Витек.

– И чего вы все над людьми издеваетесь? – спросил он, присаживаясь на скамью для жима лежа. Александра села напротив.

– Издеваемся? Ни в коем случае, – сказала она. – Издевательство – это причинение страданий с целью удовлетворить свои низменные инстинкты. У нас цели совсем другие.

– Опять разборки? Никогда не поверю, что этот мужик бандит или коммерсант. Ты на него посмотри, это ж типичный пролетарий. Он-то чем провинился? Плохо унитаз прочистил?

– Знаешь, Витек, все не так просто, – сказала Александра. – Начнем с того, что на самом деле убийство человека – это не настолько простая вещь для того, кто убивает. Даже животные убивают представителей своего вида лишь в случае крайней необходимости. И в борьбе за самку или лучшую территорию самцы часто ограничиваются лишь демонстрацией силы, после чего слабый отступает. Это закон естественного отбора, заложенный в генетической памяти любого живого существа.