Михаил Баковец - S-T-I-K-S. Игра в кошки-мышки

– Это хозбыт! – делано возмутился я. – И почему мне нельзя носить топор с собой? Как мне тогда до вас через тварей добираться? Или скажут прятать в кустах перед въездом?

– Каких тварей?

– Ты о чем?

Я растерялся, не знал, то ли они серьезно, то ли шутят так надо мной, опознав новичка в Улье.

– Ну, этих… зараженных… элитников всяческих, горошников и пустышек. Разве не так? Мне одна девчонка рассказала про них, – ответил я.

Тот, что был в штанах, что-то хотел сказать или спросить. Но его спутник дернул товарища за край рубашки и что-то произнес ему на ухо, заставляя примолкнуть. После этого обратился ко мне:

– Не знаю, что там тебе эта девчонка наплела, но ни я, ни мой приятель ни о каких зараженных не слышали. Ты в город сходи, в райотдел обратись или сразу в администрацию. Вроде бы они с самого утра там совещаются, все шишки в красном доме сидят. А мы не в курсах, нам, кроме рыбалки, не нужно ничего.

– А-а…

– Иди туда, – не дал мне и слова произнести все тот же мужик и махнул рукой себе за спину. – Там все объяснят. Только прибери в сумку топорик свой и дырокол, а то точно упрячут в кутузку до выяснения, не любят менты такое выпячивание.

– Спасибо, – на автомате кивнул я, благодаря за совет. – Значит, тварей тут нет?

– Нет, нету. Никаких тварей никто тут отродясь не видел.

Обошли мы друг друга по кругу: я принял влево, сходя с тропинки, а парочка рыбаков ушла вправо, придерживаясь расстояния метров в пятнадцать между мной и ими. Я опасался злой шутки с их стороны, выстрела из пистолета, спрятанного под рубашками, или еще какой пакости. А чего боялись они… потом уже понял, что меня приняли за словившего белочку или сбрендившего на почве потрясения после случившегося с городом.

Про нынешнюю ситуацию я могу сказать одно – странно это все.

Тропинка привела меня к автобусной остановке, на которой томились шесть человек: три бабульки, женщина с мальчуганом лет шести-семи и полицейский при полном параде – каска, зеленая сумка с противогазом, черный бронежилет, брезентовый подсумок, пистолетная кобура на ремне и «АКСУ» на плече.

От греха подальше я снял рубашку, оставшись в одной майке, завернул топор и ружье, чьи стволы вызывающе торчали из сумки, и упрятал сверток в нее. Туда же спрятал «наган».

От остановки решил держаться подальше, вернее, от полицейского на ней, выставленного, по всей видимости, в качестве охранника.

Стоит, понимаешь, маячит там, а мне с бабульками ой как интересно было бы пообщаться. Узнать про местность, про тварей и вообще о ситуации в целом.

От остановки шла самая обычная дорога, по которой через пять минут я вошел в город. Слева и справа стояли пятиэтажные дома, чуть дальше в глаза бросался красный «Магнит», рядом с которым стояла длиннющая очередь, в основном из пожилых людей.

Увидев на тротуаре неподалеку тройку подростков, я свернул к ним.

– Это что там такое? – поинтересовался у молодежи. – Что выдают?

Они смерили меня взглядами, оценили сумку, внешний вид. Потом самый старший паренек дал ответ:

– Так инопланетяне нас забрали на свою планету. Теперь все продуктами закупаются. Ты че, не знал?

– Инопланетяне? – с глупым видом переспросил я.

– Пил, че ли?

– Не борзей, пацан! – тут же рыкнул я. – Не пил, но не в курсах совсем, вообще не местный, случайно в вашем городке оказался. Что тут у вас происходит, пояснить нормально можешь?

– А может, ты сам инопланетянин? – нагло ответил тот. Парня нисколько не смутило, что грубит он амбалу в три раза тяжелее себя и в два раза выше ростом. Или родители не из простых, приучившие кровиночку чувствовать себя хозяином положения везде и всегда, или алкоголь, запах которого чувствуется от компании, придал смелости. А ведь им лет по четырнадцать-пятнадцать всего, маловаты для употребления спиртного.

– Ага, сейчас достану бластер и всех тут поджарю. А ну колись, сопляк!

Мальчишки дружно вздрогнули и сделали по два шага от меня.

– Ты че такой дерзкий, мужик? Вон мусора катят, щас сдадим им, скажем, что пристаешь! – раскрыл рот вожак малолетней шайки.

Посмотрев на дорогу, я увидел, как вдалеке показался «уазик» с синими полосами на бортах и капоте и с работающей мигалкой на крыше.

– Да зови! Легко! Заодно узнаю у них, с каких это пор соплякам разрешено водку пить, – срезал я их кураж. – Вместе присядем на нары в кутузке, до выяснения.

И тишина в ответ.

«Уазик» проскочил мимо, не обратив никакого внимания на нашу компанию. Я лишь заметил, что там салон битком забит мужиками в бронежилетах и касках, с оружием в руках.

– Ну, так что тут происходит? – нарушил я затянувшееся молчание.

– А у нас тут не подают, – хмуро ответил мелкий. – Сходи да поищи какого другого рассказчика. Сотка с тебя за инфу, ясно?

М-да, бесстрашные ребята, неужели им так по мозгам ударил алкоголь, что чувство самосохранения напрочь отключилось?

– И сотки нет. Зато есть кое-что другое… – я сунул руку в сумку, нащупал рукоятку штыка и наполовину вытащил наружу, демонстрируя пацанам. Чтобы не возникло недопонимание, тут же сообщил: – Есть штык немецкий, старый, еще с войны. Подарю за интересный рассказ.

– А не свистишь?

Глаза у троицы азартно заблестели. Подумаешь – айфоны, айпады и прочие гаджеты, такая ерунда есть у всех или ее можно получить, пусть и с определенными трудностями. А вот штыка ни у кого из сверстников нет и в помине.

– Зуб даю.

– Ага, мы тебе все выложим, а ты свалишь в сторонку, – недоверчиво произнес мальчишка. – Типа мое слово – хочу даю, хочу забираю.

– Ментам стуканете, что у меня есть холодное оружие. Они сейчас нервные носятся, им только повод дай, чтобы палками кого отходить и в обезьянник сунуть. Ну, так что, договорились?

– Ок, – кивнул собеседник. – Слушай сюда…

Все выглядело и плохо, и хорошо одновременно, хотя плохого было больше. Шерстинск оказался только что перезагрузившимся кластером. Утром жители города проснулись и не узнали панораму за окном. Исчезли несколько деревень, которые просматривались с верхних этажей многоэтажек, река изменила направление русла, появился непонятный лес там, где вчера вечером желтело поле с яровыми посевами. А самое удивительное и неприятное – исчезла бо́льшая часть города.

Кластер прошел по железнодорожным путям, делившим город на две неравные части. Пропал вокзал, пропал частный сектор, хлебопекарный завод, районная больница с городской подстанцией и ГРП (газовая распределительная станция). Исчезло отделение ППС, которое располагалось в отдельном здании, вне районного отдела полиции, а вместе с ним морг и военкомат.

Важные шишки города собрались в администрации, окружили себя полицейскими с автоматами и не показывались на глаза населению. То ли решают важные вопросы, то ли дожидаются самостоятельного решения проблемы или помощи.