Гай Орловский - Ответный удар

Хранители едут на повозках вместе с купцами. Впереди идут и замыкают небольшую колонну оставшиеся в живых воины Цитадели. Ведут выживших разбойников вместе с главарем. Их всего-то осталось четверо. Теонард во всеуслышание пообещал их повесить прилюдно.

Разбойники двигаются с усталыми лицами, но главарь Конрад что-то шепнул остальным, и их угрюмые физиономии просияли, сделались презрительными. Как будто вовсе не угодили в плен.

– По-моему, у них слишком жизнерадостный вид, – проговорил Лотер, сидя рядом со Страгом. – Испортить им его что ли… Порвать одного живьем, другие сразу перестанут лыбиться.

– По-моему, они не верят в обещанную казнь, – заметил поединщик. – Как будто явится некто могущественный и всесильный, чтобы их спасти.

Когда разбойников ранее подвергли обыску, то под ветошью лесных жителей обнаружились добротные стальные панцири. Причем выглядели так, что явно не содраны с трупов. А новенькие, как будто выданы нарочито. Остальные же элементы доспехов не стали надевать, ибо панцири легко прикрываются ветошью.

Теонард сказал, что позже пришлет в лес гоблинов, чтобы собрать доспехи, а трупы сжечь. Чтобы предотвратить распространение чумы.

Все время, пока возвращались в Цитадель, Глава Совета ни словом не обмолвился со Страгом. Едут на разных повозках, в сторону друг друга не смотрят. Друг к другу не обращаются, как будто поединщика для Теонарда нет. Равно как и наоборот. Разговоры, если есть, то строго по делу. Да и то – через гнома или Лотера.

Тарнат смотрит по сторонам, а ворг задумчиво жует кости нежити, пока повозки подпрыгивают на ухабах лесной дороги.

***

В тот же вечер после короткого отдыха Глава собрал всех Хранителей на Совет. На зов откликнулись все, как и требуют правила.

– Прошу внимания всех! – сказал Теонард, обводя Хранителей хмурым взглядом. Он поправил воротник черного кафтана и висящую под ним цепочку с Осколком. – Необходимо обсудить несколько важных вопросов.

– Говори, Теонард! – поощрил Гнур.

Его ярко-красный гребень тщательно расчесан, волчовка, которую всегда носит мехом наружу, выстирана, складки на портках разглажены. И вообще выглядит максимально прилично, насколько возможно для гоблина.

– Мы слушаем, – кивнул Тарнат, все еще полируя набалдашник молота куском ветоши, – не зря же здесь собрались, вместо того, чтобы праздновать победу в "Лихом молоте".

– Я вас не задержу, – пообещал Теонард, снова обводя взглядом собравшихся.

Хранители смотрят внимательно, ждут, пока скажет речь.

– Мы уже некоторое время, как союзники, – произнес он, глядя на внимающих соратников, – хотя совсем недавно были, скорее, врагами. Как выяснилось, некоторые остались ими до сих пор. Просто это соперничество пришлось запрятать поглубже. Но вот сейчас как раз тот случай, когда вражда себя проявила, набухла. Я хочу ее вскрыть, пока не потек гной.

Ответом было молчание. Хранители начали вопросительно переглядываться.

Страг, Гнур. Ихтионка, мелкинд, громадный Булук. Лотер, хрустящий костями нежити во рту. Тарнат, Каонэль со светящимися, будто расплавленное золото, глазами и серебром пышных волос.

По другую сторону стола восседает тахаш, горгона и гарпия. Видно, что две женщины уже подружились. А также птеринг, Брестида и банши. Мрачно выделяется черно-угольная фигура Мелисс. За окном Зала Советов в небе промелькнул силуэт еще одной горгульи – подруги Мелисс патрулируют территорию Цитадели, пока она здесь.

– Дело в том, что… – продолжил Теонард.

Он замялся. Видно, что эта речь дается непросто.

Хранители обменялись тревожными взглядами.

– Я хочу провести общее голосование, – произнес Теонард, так, словно катит в гору огромный камень. Лицо побагровело, но не от усилий, а от ярости, но он изо всех сил старается этого не показать. – Сегодня Страг во время стычки с разбойниками в лесу показал себя не с лучшей стороны.

Его глаза сверкнули.

– Угрожая смертью, он вынудил меня вернуть Осколок, который я временно забрал в качестве наказания! Я считаю, он недостоин быть Хранителем.

Теонард обвел взглядом напряженные лица присутствующих.

– Голосуем! – призвал он. – Предлагаю изъять Осколок и передать кому-то, кто больше достоин. Тому, кто с уважением относится к решениям избранного им же Главы Совета. У меня – все. Решение – за вами.

Теонард медленно опустился в кресло из слоновой кости. Было слышно, как с облегчением выдохнул, стараясь тише, но все равно в повисшей тишине его дыхание показалось порывом ураганного ветра.

– Гвоздь мне в пятку! Осколок второй раз не отдам! – проговорил поединщик с угрозой и посмотрел на Теонарда поверх широкой и круглой поверхности стола. – Если в прошлый раз я сглупил, но теперь вырву кадык любому, кто посмеет протянуть к нему руки.

Хранителей будто обдало морозом в разгар этого теплого вечера. Они посмотрели друг на друга. Каждый словно пытается прочесть, что творится в голове другого. Словно от этого зависит не просто судьба Страга, а их общее будущее. Будущее Цитадели.

Грузно поднялся огр Булук. Массивный, широкоплечий и широкий во всех остальных частях тела. На боках добавочные мышцы для переваривания пищи, которые выглядят как валики жира. На нем всего лишь набедренная повязка, но все давно привыкли к виду его громадного зеленого, как морская тина, тела.

– Теонард, – прогудел он, – можешь выйти? Ты – заинтересованное лицо, а мы хотим посовещаться без таковых.

Он повернулся к поединщику.

– И ты, Страг, тоже.

– Мы позовем, как только закончим, – пропищала ихтионка, сжимая в руке трезубец.

Теонард медленно кивнул. Повернулся и вышел через свою дверь, от которой протоптана дорожка прямо до его башни.

Страг последовал его примеру. Тяжело поднялся, двинул плечами, забрасывая перевязь с секирой дальше за спину, и молча покинул Зал Советов. Дверь за ним захлопнулась.

Лотер хмуро посмотрел ему вслед.

– Бедный Страг, – пропищала Аэлло с сочувствием, – он этого не заслужил.

– Ситуация щекотливая, даже более чем, – прокаркал Кергекор, поглаживая роскошный кожистый гребень на голове.

– Ты давай не драматизируй, – сказал Гнур.

Его крючковатые зеленые пальцы машинально поднялись к голове, он тоже потрогал гребень. Но до птеринга ему далеко – гоблинские гребни тоже ярко-красные, но не такие длинные и насыщенные цветом.

– Подумаешь, – проворчал он, – поссорились, едрена-матрена. Сейчас проголосуем, выберем меня Главой Совета, и я решу все по справедливости.

Рука скользнула в карман меховой жилетки, он извлек жестяную коробочку. Выудил комочек батлока и принялся жевать. Гоблин зажмурился от удовольствия, зеленое, чем-то похожее на жабье, лицо расплылось в удовлетворенной улыбке. Он с наслаждением мнет зубами этот жевательный комочек, ухитряясь двигать даже торчащими по бокам рта бивнями.