Владислав Цепеш - Стальные крылья. Проба небес [СИ, недописано]

– Старшей сестры… скорее.

– Тоже вариант. Подозреваю, её непростая жизнь вызывает у тебя сострадание, может даже желание защитить. Но, к сожалению, твоя подопечная плохо чувствует пределы допустимого. Оттого ей понадобится что-то поувесистее уговоров. И она получит желаемое в полной мере, даю слово!

– Не можешь не отомстить, да? Тем более, какой шикарный повод выместить злобу.

– При чём тут повод? Я ОБЯЗАН это сделать, и плевать на злость – та уже прошла. – Спустившись ниже, наконец-то приступаю к ступням. – Тут дело даже не в желании, а в необходимости. Иначе… все будет повторяться снова и снова… пока кто-то не умрёт.

Под чужое молчание разминаю пальчики ног, кажущиеся удивительно хрупкими и изящными, словно из фарфора. А после того, как каждый из этих маленьких очаровашек получил толику внимания – внезапно щекочу своды стоп. Там, где кожа отличается особой чувствительностью.

– Уй! Прекрати… ах-ха-ха… живо! – Взвизгнув, судорожно рассмеялась сестра, мигом вырвав ножку из скользких рук.

– Чувствительность в норме. Чувство юмора присутствует.

А пока успокаивающаяся сеструха что-то бурчала под нос о малолетних дураках (я всё слышу!), дополнительно прошелся сверху-донизу. Руки скользили по идеальной, будто мрамор, коже, чья бархатистая гладкость сама просилась в ладонь. Вот только мыслями я был в том разговоре.

– И каких послаблений ты хочешь в отношении Лауры? Только честно!

– Постарайся не изуродовать её. Ладно? Я ведь знаю, ты можешь.

– Обещать ничего не могу. Тем более, что предстоящая ей трёпка менее жесткой от этого не станет. И шлепнув по попке, подытожил.

– Всем спасибо, все свободны!

– То есть как? – Недовольно изумилась намасленная красавица. – А спереди?

После чего, ловко перевернувшись на спину, провокационно уставилась на меня. Идеальной формы груди, с аккуратными маленькими сосками нерожавшей женщины, устремились к потолку.

«Ты у меня точно допросишься!» – Доставая из пакета ручное полотенчико, кладу его поперёк грудей (нефиг светить!). – «Рррадость моя!»

Довольная, как кошка, старшая родственница показала мне язык. После чего, закрыв глаза, откинулась на подушечку и расслабилась. Впрочем – счастье было недолгим. Управился за четверть часа.

– И всё? – Недовольным голосом прилетело в спину, когда обиходив переднюю часть тела, я обозначил окончание процедур.

– Хорошего понемножку.

Но заместо ожидаемых укоров, она широко улыбнулась и, потянувшись, встала с кушетки. Блестя маслом, хорошо промятое тело буквально светилось изнутри.

– Благодарю, Ичика-сенсей. – С коротким поклоном съехидничала родственница, после того, как соизволила натянуть халат.

– На здоровье, Оримура-сан. – Отзеркаливаю интонацию и ухмылку, попутно добавив колкость. – И постарайтесь найти себе спутника жизни, а то обидно будет, если такая красота пропадёт зря.

– А может, я для тебя её берегла? – Проведя руками по изгибам тела и проникновенно глядя в глаза, предположила та.

– Спасибо, обойдусь! У меня и так четверо. – Резко отрубил я.

Спустя пару секунд дошло.

«Бляяяя! Ну вот ведь…!»

– Я их знаю? – Искрясь любопытством, она тут же вцепилась в новость мертвой хваткой.

– Всему своё время.

– И ты не скажешь любимой сестренке, кто остальные две? – Едва не касаясь моего носа своим, с неудержимым любопытством давила она, приблизив лицо к моему. – Даже на ушко?

– И не подумаю!

– Ладно. Тогда я сама спрошу. – Лучезарно улыбнувшись, она без промедления направилась к душевой, но перед тем, как войти, повернулась и уточнила. – Олькотт и Шинононо ведь в курсе, не так ли, братик?

И не дожидаясь ответа, захлопнула за собой дверь.

Молча собираясь под шум воды, я с неудовольствием думал, какой скандал мне обеспечен, если у сеструхи все же хватит «ума» спросить у них такое.

Впрочем – невзирая на достаточно вредную натуру, сволочью она никогда не была. Так что страху нет.

Дома же обе красавицы компенсировали мне все моральные издержки.

Сервированный столик, горящие свечи, две красавицы в шелковых халатах. Бутылка игристого в ведёрке (опять!).

– Так! Давайте без этого! – Вытащив сосуд из ледяного плена, прячу емкость в близстоящую тумбочку. – Сердцем прошу.

– Прошлый раз ты не возражал! – Недовольно укорила Сесилия. – А теперь-то что не так?

– За прошлый раз меня Чифую озадачила по самое немогу! Ей, знаешь ли, до смерти не терпелось узнать – с кем же выпивал её младший братик?

Изменившись в лице, блондинка в тихом ужасе уточнила:

– И ты… рассказал?

– Исключительно про себя. Но она догадывается, что залив был парным, так что не будем. Во всяком случае – пока!

– Но как же она?.. Как?

– Учуяла, видимо. – Выдохнув, с кислой улыбкой подвожу итог. – Так что пока соблюдаем сухой заком. А то мало ли что!

Возражать никто не стал. А поужинать не успели.

Пока мы с белокурой врединой шутливо препирались, Хоки начала есть и будто невзначай скинула халатик. Чтоб не вспотеть, наверное. Один вид этой бестии, что провокационно облизывая палочки, по-кошачьи глядела из под ресниц, поднял такую волну желания, словно я месяц провёл в разлуке. Повалив мечницу на кровать, прижимаюсь сбоку.

– Может все-таки поедим? – робко поинтересовалась Хоки, в то время как моя рука тихонько ползла по упругому животику вниз.

– Прости, солнце, но кушать я буду… тебя! – И жадный поцелуй оборвал возражения.

Лиф? Долой! Трусики туда же и вот уже обнаженная девушка жадно борется со мной языками, пока пальчики аккуратно входят между большими губками. Чуть-чуть пройтись по внутренней стороне, как её ножки, скрестившись, тут же сдавливают ладонь. Девушка усиленно сопит. Тренированные пальцы привычно прячутся в моих волосах, то мягко поглаживая кожу головы, то хватая пряди в горсти до потрескивания. А я ни на секунду не прекращаю мокрого дела. Вверх и вниз. Вверх и вниз. После согнуть пальцы и чуть-чуть внутрь. Самые кончики то углубляются на фалангу, то почти выходят. А когда тонкая пленка смазки обволокла кожу, самыми подушечками пройтись по клитору. Легонько, словно касаешься кожи век…

.Лежащая сбоку Селестия ласкала себя ручками, постанывая и облизываясь.

– Ичика… я не… давай уже! – С трудом выдавила Хоки, после чего присосалась ко мне, словно в последний раз.

Давно уже стоящий член не заставил себя просить, но только я расположился сверху и вошел, как вонзившиеся в спину когти будто воспламенили её, а очаровательные ножки, обхватив с боков, дали понять всю серьезность момента.

Сбивая дыхание мы целовались, будто в последний раз. От постоянно растущего напряжения горели легкие, а дыхание выходило с легким хрипом. Безумие страсти разрасталось…