Владислав Цепеш - Стальные крылья. Проба небес [СИ, недописано]

Поднявшись на ноги, я обнаружу, что цел и невредим, что было несколько странно.

Среброволосая дива молча взирала на меня, ожидая моего шага.

– И еще раз здравствуйте, милая барышня. – Поприветствовал её я, начав беседу с банальности. – Вы не подскажете, как мне вас величать? А то с нашей последней встречи, вы так и не представились.

– Можешь звать меня Дейя, если тебе так хочется.

– Дейя. Хм. Это что, производная форма от Дэус? – Высказал я свою догадку, ожидая её ответа.

– А вот не скажу! – Задорно улыбнувшись, она показала мне язык и мгновенно исчезла.

– Какие хамоватые глюки у меня пошли. – Оглядевшись по сторонам, сказал я, когда убедился, что её нигде нет. – Видимо это сон такой.

– Сам ты глюк! – Ту же раздалось сзади и сверху. – И ты, вообще то, не спишь.

Обернувшись, я увидел, что она сидит на нижней ветке, ближайшего ко мне дерева.

– Я, собственно, зачем тебя позвала, ты еще хочешь продолжать? Или надумаешь вернуться к себе? – С напускной небрежностью спросила она.

– Если можно, то я бы хотел остаться тут, так как у меня слишком много незавершенных дел.

– О как! – Тут же иронично воскликнула та, спрыгивая с ветки и мгновенно оказываясь передо мной. – А ты понимаешь, что дальше будет еще круче? И тебе больше не удастся жить так же спокойно, как раньше?

– Да, я отдаю себе отчет. Но и бросить свои дела и своих женщин я не могу и не хочу.

– А ведь у тебя в будущем будут еще женщины, кроме тех, что уже есть. Ты уверен, что совладаешь с ними всеми? – С лисьим выражением спрашивает моя собеседница, глядя на меня хитро сощуренными глазами.

– Я сделаю все возможное, невзирая на грядущие трудности.

– Честный ответ. Хвалю! – Утвердительно кивнула Дейя. – Ну что же, тогда тебе пора отправляться обратно. А чтобы в будущем тебе хватало сил, в том числе и на своих красавиц, я сделаю тебе маленький подарок.

После чего она топнула, и от неё ко мне рванулся поток чего-то похожего на ветер. Который, по ощущениям, пронзил меня насквозь, оставив в теле ощущение странной легкости. В воздухе запахло цветочным лугом.

Оглядев меня, она улыбнулась чему-то, понятному только ей и, как в прошлый раз, щелкнула пальцами. Моё запоздалое «Подожди..» потонуло в вспышке света.

Тело Оримуры Ичики было все так же бледно и неподвижно. Но вдруг, сердце, до этого замершее, будто во сне, сделало робкий удар…

Сначала будто сомневаясь, но потом все увереннее, оно разгоняло кровоток по телу, оживляя его. Та же сила, что не дала пилоту умереть, начала активно собирать его, в буквальном смысле «по кускам», сращивая кости и ткани, убирая гематомы, восстанавливая порванные связки.

Разнообразные датчики, подсоединенные к телу пилота, отметив перемену в состоянии наблюдаемого, начали активно отслеживать ситуацию, попутно посылая сигналы персоналу. Прибежавшая на сигнал медсестра, отметив что все в порядке, вернулась в ординаторскую.

В самой середине помещения, на специальном столе, лежало то, что еще недавно было грозной и неумолимой машиной смерти. Наиболее уцелевшими частями были руки, отрубленные по локоть в процессе боя и нижние части ног, что же касается всего остального, то верхние области тела, представляли из себя металлический лом разной степени покореженности.

Невдалеке от изучаемого объекта, отделенная перегородкой из бронестекла, за пультом специального терминала сидела Ямада Майя, и смотрела в монитор. Рядом, чуть правее, расположилась Чифую.

– Что-то уже выяснилось, Майя? – Задала осторожный вопрос Чифую, после того, как та, прекратив манипуляции с клавиатурой, задумчиво уставилась в монитор.

– Складывается впечатление, что он взялся из ниоткуда. – Задумчиво проговорила Ямада-сенсей, слегка покусывая губу.

– То есть? – Удивилась Чифую. – Хочешь сказать, что эту здоровенную тварь, стоившую нам дюжины Рафалей, собрали «на коленке» непонятно где?

– Похоже на то. Ну, посуди сама, каждая деталь НД, даже самая незначительная, всегда имеет код, по которому можно установить кто, где и когда произвел её на свет. Что же касается этого гиганта, то ни на одной его детали нет и намека на код. При этом, мало того, что сборка и отладка его агрегатов произведена на высочайшем уровне, так он еще и нестандартной компоновки. Я даже не говорю о том, что его броня и пушки по своим свойствам превосходят всё, виденное мной ранее.

– То есть, мы имеем на руках свидетельство явного нарушения Аляскинского договора, но при этом, у нас нет ни малейшей зацепки к тому, чтобы установить изготовителя этой машины? – Словно задавая риторический вопрос, высказалась Чифую.

– Именно так! Более того, чем больше я изучаю то, что осталось от этого беспилотника, тем больше склоняюсь к мысли, что нам очень повезло с тем, что этот незваный гость прилетел к нам в одиночку. Будь таких хотя бы пять-шесть, они бы уничтожили академию без особой натуги. А так, нам удалось одержать победу сравнительно небольшой ценой.

– Эту «небольшую цену» мой брат едва не оплатил своей жизнью! – Резко вставила Чифую, волком глядя на собеседницу. – По-твоему, этого было мало?!?

– Ой, прости, я не хотела тебя обидеть. – Майя съежилась под грозным взглядом сестры Ичики. – Я лишь хотела сказать, что этот доспех сделан настолько хорошо, что нам повезло одолеть столь гениальное творение, не понеся при этом массовых потерь.

– Гениальное, говоришь? – Недобро улыбнулась Оримура Чифую. Судя по её улыбке, она уже знала, КОГО можно спросить о данном инциденте.

Вскоре две подруги вернулись к изучению того, что еще недавно представляло из себя угрозу для всей академии.

В своей комнате, лежа на кровати Ичики, забывшись беспокойным сном, лежала Шинононо Хоки.

Судя по влажной от слез подушке, этот день принес ей немало горя.

В тот момент, когда Хоки увидела, как под телом её возлюбленного, лежащим на земле безжизненной куклой, расползается багровая лужа, ей казалось, что её сердце остановилось. И хотя позже, когда Чифую сказала ей о том, что Ичика будет жить, она все же сумела перебороть в себе отчаяние, сдержать слез горя ей так и не удалось. И в этот момент Сесилия, что спала на соседней кровати в той же комнате, поддержала её и разделила с ней неподъемную ношу скорби.

Вскоре над Небесной Академией, знаменуя приход нового дня, забрезжил новый рассвет.

«Утро добрым не бывает», говорит пословица. И теперь я понимаю, почему.

Стоило мне только прийти в себя, как водопад неописуемых ощущений обрушился на меня, отчего беспамятство начало казаться благом.