Владислав Цепеш - Стальные крылья. Проба небес [СИ, недописано]

А как только на заседании стран-участниц прозвучала версия, что самые передовые разработки в области беспилотного доспехостроения принадлежат США, то экстренное мероприятие стало напоминать форумный срачь, где все обвиняли всех и каждый считал себя правым.

По итогу бурных дебатов (местами едва не дошедших до мордобоя) была заключена договоренность о совместном расследовании данного инцидента, и, что неудивительно, никакого прогресса не было по сей день.

Помимо политических новостей, Саша обрадовала меня тем, что за героический подвиг мне отжалеют орден и миллион в придачу, притом, деньги уже начислены, а ценная награда дожидается в ректорате (так или иначе, но меня бы премировали).

На вопрос, – А нельзя ли ограничиться исключительно деньгами, заменив бесполезную цацку еще одним миллионом. – Она, расхохотавшись, покачала головой.

Следует уточнить – в этом мире, японская йена, одна из ведущих мировых валют, так что на тысяч этак восемьсот, британских фунтов, мой миллион вполне тянул.

Помимо перечисленных наград, меня еще назначили почетным студентом академии, что давало кучу мелких, но весьма полезных бонусов.

За всё время общения с Сашей, я не раз успел пожалеть, что моё состояние не позволяет ничего существеннее поцелуев, но напросившись к ней в гости, я дал себе зарок наверстать.

После прощальных объятий и поцелуев, я вынужден был попрощаться с усладой моего сердца, и даже ужин не сумел унять горечь разлуки.

А ужин был такой, что отдать его врагу я бы с радостью согласился.

Спустя где-то час, когда припасы закончились, я решил попробовать встать на ноги. За вычетом небольшой слабости в коленях и легкого головокружения в момент вставания – всё было в норме. Исходя из самочувствия, можно было предполагать, что с такими темпами выздоровления мне и трех дней много будет.

С этой радостной мыслью я и лег спать.

Проснувшись посреди ночи, я понял, что так дальше нельзя.

На часах еще не было трёх, но голод был таким, что даже недавний ужин казался желанным. Есть хотелось так сильно, что на минуту меня посетила мысль, чтобы обглодать кустик, мирно стоящий на подоконнике.

Осознавая, что просить что-либо у персонала было бесполезно, так как все равно не дадут, я решился на дерзкий побег, план которого был прост и эффективен.

Выйти из палаты незаметно мне бы не удалось, поскольку дежурная медсестра цербером караулила коридор, но был и другой вариант.

Незапертое окно манило свободой, и оставалось только определиться – куда пойти.

Кафе и рестораны отметались сразу, так как стоит мне там засветиться, да еще в больничной пижаме, как я стану героем еще одной сенсации, но на этот раз сатирической.

Академическая столовая по ночам не работала, автоматы с закусками, вроде чипсов, были внутри зданий, так что максимально приемлемым вариантом было посещение собственной комнаты.

Недолго думая, я открыл окно и сиганул в ночную темень с высоты седьмого этажа.

Остановив свободный полёт призывом доспеха, я устремился по знакомому маршруту, не забыв при этом врубить все, что было из маскировочных средств. Часть из включенного, я вообще впервые видел, но разбираться было некогда. Хотя опция, дающая оптическую маскировку, – мне пришлась по вкусу. Забавно было видеть себя прозрачно-серым силуэтом, неразличимым на фоне ночной листвы.

Тихонько приземлившись на знакомый балкон, я оставил на себе лишь мнемообручь, после чего направился к цели. Режим ночного видения выкрасил все в серые тона, но четкость была просто поразительная.

Спящая, на моей кровати, Хоки, соблазнительно разметалась в первозданной наготе, и дабы не потревожить её чуткий сон, я ступал как можно тише.

И, наконец, я достиг ЕГО, – комнатного холодильника.

Радость от долгожданной близости была такой, что у меня аж руки задрожали. Тихонько открыв заветную дверку, я припал к источнику изобилия.

Поначалу «закрома родины» поставили меня в тупик, так как хотелось взять всё, но тогда пришлось бы тащить агрегат целиком.

Решив, что скромность украшает, я ограничился тем, что рассовал по карманам сыр, чутка лососиной нарезки в пакете и банку крабов, а в руки взял по палке колбасы.

Медленно идя к выходу, я даже дышал через раз, и ничто не предвещало беды. Но во время очередного шага суставы стопы громко хрустнули, звонким щелчком обозначая моё присутствие.

Замерев, я оглянулся на Хоки, ожидая худшего.

Но она так и не проснулась, и я продолжил движение, стараясь ступать еще тише. Когда до балконной двери оставался лишь шаг, чьи-то теплые руки ухватили меня поперек туловища.

– И кто тут у нас? – Тихим шепотом прозвучало возле уха, прижимаясь ко мне со спины. Судя по крепости объятий, отпускать меня не собирались.

– Хоки, представь, что я тебе снюсь, а?

– Ага, снишься. Ночью, в пижаме и с колбасой наперевес. Какой, однако, интересный сон! Ну что тут было возразить?

В конечном итоге, перемежая поцелуи и уговоры, я сумел отправить её спать. От соблазнительного предложения остаться на ночь пришлось отказаться, впрочем, пообещав, что мы у нас еще все впереди. Выслушав напоследок, как им без меня плохо и одиноко, я пообещал, что как только выпишусь – сразу дам знать.

Вернувшись в палату, я устроил праздник живота.

Никогда да этого не думал, что могу жрать как за двоих (в буквально смысле).

От этих, самых обычных продуктов, эффект был такой, словно я впервые попробовал их на вкус.

Под конец я стал экспериментировать, откусывая от всего по чуть-чуть, но в разном порядке.

Эффект получался волнительный.

Но даже со столь волчьим аппетитом, я не смог приговорить всё за раз.

Устранив следы пиршества, и, спрятав колбасный недогрызок в тумбочку, я забылся глубоким сном.

А поутру Изабелла-сан преподнесла мне сюрприз.

Заглянув ни свет, ни заря, она немилосердно меня растолкала, после чего мне устроили осмотр.

Меня пощупали, послушали, посканировали каким-то приборчиком и, спросив о самочувствии, признали активно выздоравливающим.

После чего, отослав, сопровождающих её, ассистенток, прекрасная Изабелла устроила мне конкурс откровений.

– И как тебе ночная трапеза, Ичика-сан? – Бодро был задан вопрос в упор. – Понравилось?

– Не понимаю о чем вы, Изабелла-сан.

– Ах, не понимаешь? А это тогда что? – Безошибочно заглянув в тумбочку, она с первого раза нашла мою заначку. Торжествующая улыбка не оставляла и тени сомнения в её осведомленности, но отступать было поздно.

– Предыдущий постоялец забыл? – С честным лицом, предположил я.

Рассмеявшись в ответ, Изабелла поведала мне, что в палате есть несколько микрокамер, которые включили на ночь, чисто на всякий случай. И в них было отчетливо видна вся моя одиссея, вплоть до ночной трапезы, так что отпираться бесполезно.