Рос Пер - Альфарим: Волпер

Примерно через час методического отстрела местных обитателей, я увидел свет в конце туннеля, хоть и двусмысленно звучит, но от фактов не уйдешь. Выключив налобный фонарь, я крадущимся шагом продолжил движение. Тоннель вывел меня в большое помещение, куда сходились все коммуникации. Помещение имело три яруса вверх, с множеством переходов и мостиков, которые вели к различным агрегатам непонятного, для меня, назначения. Ну не техник я, могу только отличить бомбу, от прибора мирного назначения… Хотя, если быть честным с самим собой, то и это мне удается далеко не всегда. На первом ярусе, на краю которого я сейчас находился, центр зала был свободен, только вдоль стен стояли различные крупногабаритные приборы, к которым уходили провода и трубы, сопровождавшие меня всю дорогу по этим лабиринтам. На противоположной от меня стороне возвышалась шевелящаяся гора метров шести высотой, состоящая из крысиных тел. Судя по всему, я пришел к боссу подземелья. Похоже, меня тут ждет мега-крыс, неописуемого уровня с зашкаливающими характеристиками и кучей мелкой шушеры, не дающей мне спокойно его убивать.

Справа от меня раздался писк крысы и я, рефлекторно развернувшись, срезал ее короткой очередью с верхней части одного из приборов. Вспышка понимания, какую глупость я совершил, заставила резко повернуть голову к горе крыс, на противоположной стороне помещения. Вся копошащаяся масса резко замерла, выставив множество бусинок глаз в мою сторону и буквально через секунду, издавая многоголосый писк, эта гора сошла лавиной, несясь полноводной крысиной рекой в мою сторону.

— Черт! Черт! Черт! — Сквозь сжатые зубы причитал я, отступая вглубь туннеля, при этом, поливая крысиные тела свинцом.

Ну вот почему у меня в этой игре, с самого начала все идет через задний проход? Похоже, я расслабился на пенсии и отвык от постоянного напряжения, держащего мое тело и разум в тонусе. Шаг за шагом я отступал все глубже, не жалея свинца для крыс. О прицельной стрельбе речь даже не шла, правой рукой прижав Корсар к бедру, я просто водил стволом, зажав спусковой крючок намертво, в тоже время левой доставая новые магазины, пустые же я просто выщелкивал на пол. Времени едва хватало на саму перезарядку, хоть магазина и хватало примерно на семь или восемь секунд непрерывного огня. Но крысы, обогнавшие своих сородичей по трубам, старающиеся в прыжке добраться до моего горла, вынуждали подставлять левую руку под их пасти, а потом ударом повисшего на руке тельца о ближайший твердый предмет, я заставлял их отцепиться. Также мое движение замедляли редкие одиночки, прорывавшиеся сквозь шквал огня и вцепляющиеся в мои ноги. На третьем магазине, от ствола Корсара начал виться легкий дымок, на шестом, он уже раскалился и давал небольшое освещение, разгоняя немного темноту прохода, в который я отступил. Зарядив последний магазин, я еле слушающейся от ран рукой отстегнул ремень пистолета-пулемета чтобы, когда закончиться магазин, быстро скинуть Корсар и нащупав рукоять пистолета потянул его из кобуры, в этот момент мой боевой друг, к сожалению, меня подвел банально заклинив, ну вот не рассчитаны такие машинки на столь интенсивную стрельбу, это вам не пулемет. Выдернув освободившейся рукой второй пистолет, я с двух рук вслепую всаживал пулю за пулей чуть опустив пистолеты, стреляя в пол примерно в двух метрах перед собой. Согласно карте, всего в нескольких метрах позади меня было инженерное помещение, в котором был шанс укрыться, но буквально сразу же удар в корпус сбил меня с ног. От удара я выронил оба пистолета и уже валяясь на земле почувствовал, как в мои конечности впиваются острые зубы крыс. Извернувшись я выдернул нож и начал колоть и резать, особо не разбираясь куда попадаю. Даже не знаю, сколько я махал ножом, но в какой-то момент я осознал, что меня больше никто не грызет.

Ноги и левая рука меня не слушались. Относительно целой осталась только правая рука с зажатым в ней ножом. Я полз, преодолевая боль, при помощи единственной целой руки. Эти несколько метров показались мне многокилометровым препятствием. Похоже, пока я полз, несколько раз терял сознание, потому что эта дорога растянулась для меня в целую вечность, с периодическими вспышками сознания. Вот я ползу, сцепив зубы, тут пытаюсь заблокировать за собой дверь, но в итоге, плюнув, просто придавил ее своей тушкой. Новая вспышка сознания, застает меня пытающегося наложить на раны повязку, и потом опять долгий провал во тьму. Оставляя меня наедине с призраками моего прошлого.

***********

Затащив Бабая за дерево, я устроил его голову на корне, а сам, уместившись рядом, взял на прицел проход в кустах, через который мы сюда забрались. Почти сутки мы уходим от погони, и за последние полтора часа преследователи не показывались, надеюсь, они нас потеряли. Бабай был совсем плох, четыре часа назад он получил в живот заряд плазмы, который прожег костюм и нанес ему серьезную рану. Несмотря ни на что, я старался вытащить его к своим, он не просто был моим напарником, он научил меня всему, что я знаю. Взял тогда еще совсем зеленого бойца под свою опеку и не раз вытягивал из разных адских ситуаций. Сейчас помощь была нужна ему, и несмотря ни на что, я его вытащу.

— Сокол… — Прерывисто начал он.

— Не волнуйся, Бабай, еще часа три, максимум четыре, и дотащу тебя до наших…

— Помолчи… тяжело… говорить… — Оборвал он меня, с трудом выдавливая каждое слово. — Больше… не могу… терпеть… со мной… не выйдешь… — Помолчав с минуту, он перевел дыхание и продолжил. — Информацию… нужно… доставить… ты знаешь… правила… помоги… сам… не смогу…

После этих слов, с тихим шипением, шейные пластины отсоединились от шлема и съехали вниз, давая возможность снять шлем. Сейчас не надо было снимать шлем, он просил совсем другого, но я не мог решиться. Да, я понимал важность информации, оказавшейся у нас на руках, и да, я знал это чертово правило разведки, написанное тоннами крови. Но не мог. Это ведь был Бабай! Который был мне как отец.

— Не тяни… Прошу…

И я решился! Достав нож, я всадил его в открытое горло, рассекая гортань и перерубая шейные позвонки. Быстрая смерть, вот о чем меня просил Бабай. Это только в романтических рассказах, разведка своих не бросает и так далее, но в реальной жизни все выглядит совершенно по-другому.

— Спи старый друг, такие как ты, не умирают, они просто возвращаются на небо для перегруппировки.

С огромным камнем на сердце, я развернулся и пополз на точку встречи с группой эвакуации. Через пять минут позади меня раздался небольшой взрыв, это сработала система ликвидации, вшитая в наши костюмы, которая в случае смерти срабатывает по таймеру, при условии, что в зоне поражения не осталось дружественных целей. Потом, когда я вернулся на базу, я начал пить. Много. Почти неделю не просыхал, но даже командир части молчал, когда я попадался ему на глаза, еле держась на ногах. Через месяц пришел наградной лист на Бабая. Его удостоили хрустальной звезды, посмертно.