Дмитрий Силлов - Закон торговца

И, похоже, выиграл.

Я, конечно, тоже мог просто развернуться и уйти. Теоретически, разумеется. Или попробовать рискнуть и выстрелить в руку, держащую пистолет. Я б не промахнулся, сто процентов. И уже даже был готов рвануть ствол кверху и нажать на спуск, когда над головой шама появилась вторая рука. С гранатой. И чекой от нее, висящей на оттопыренном мизинце.

– Только без глупостей, ладно? – вновь подал голос гнусавый. – А то я могу испугаться и «эфку» выронить.

Всё. Даже если Фыф, явно слегка растерявшийся от такого поворота событий, сейчас придет в себя и долбанет врага ментально, это нам ничем не поможет. Поэтому больше у меня вариантов не было, кроме как бросить «Вал» и, подняв руки, выйти из-за пня. Что я и сделал.

На самом деле тупейший ход, обыгранный в сотнях кинофильмов. Любой разумный ловец удачи на месте того стрелка с пистолетом пристрелил бы сначала Фыфа, потом меня. Или наоборот. Потом собрал бы хабар и пошел своей дорогой. Самый разумный ход с точки зрения логики выживания. Гораздо разумнее, чем возиться с пленными, кормить их и каждую секунду быть начеку – мало ли чего они удумают.

Я был готов к тому, что в меня вот-вот ударит пуля. Но не мог я бросить Фыфа в беде. Хоть убей – не мог. Правильнее было дать тому придурку с пистолетом пристрелить шама, а потом отомстить. Жестоко, страшно, как умеют мстить те, у кого убили настоящего друга.

Но я всё сделал неправильно. Поднял руки и вышел из-за укрытия.

На что я рассчитывал? Что сделает сейчас тот, у кого я только что убил троих товарищей? На скорую смерть? Или на личную удачу, которой, как сказала Зона, у меня больше нет?

Но, как бы то ни было, выстрела не последовало. Вместо этого над узловатыми корнями приподнялся какой-то жилистый хрен в защитном черном комбезе с вшитыми красными вставками. Член группировки «Борг», которые усиленно делают вид, что они братство неразлейвода, кровь за кровь, один за всех и все за одного и всё такое. Интересно, что у них по закону Долга Смерти положено за убийство троих бойцов группировки?

– Ну, ты понял, – сказал «борговец», направляя на меня пистолет. – На колени, потом мордой вниз, и руки скрестить за спиной.

Я повиновался, втайне надеясь, что, когда красно-черный примется вязать мне руки, я уж найду способ извернуться и вырубить этого наглого, самонадеянного придурка.

Но придурок оказался хитрее, чем я рассчитывал.

На спину мне, звякнув, упало что-то тяжелое.

– Это браслеты, – участливо подсказал «борговец». – Запакуй сам себя, сделай милость.

– А самому слабо? – поинтересовался я.

– Да как-то неохота, – нарочито зевнул красно-черный. – Уж больно ты ловко двигаешься и стреляешь. Не люблю рисковать.

Что ж, пришлось мне нащупать наручники и защелкнуть их у себя на запястьях. Неудобное это занятие – проделывать такой трюк лежа на брюхе. Но я справился. С третьего раза.

А потом я услышал приближающиеся шаги. Ладно. Пусть только подойдет поближе…

– Дернешься – прострелю ногу для начала, – пообещал красно-черный. – Хотя нет. У меня тут под мышкой твой мутант. Пожалуй, ему в башку пулю пущу, всё равно он для арены не особо ценный экземпляр.

«Под мышкой тащить Фыфа – это неслабо, – подумал я, расслабляясь. – Крепкий, зараза, хоть и не Шварц с виду. И что он там прогнал насчет арены?..»

Додумать я не успел. По затылку ударило что-то тяжелое – скорее всего, рукоять пистолета, а может, приклад. И дальше – темнота…

На этот раз я очнулся от стона. Длинного, монотонного, нудного, как жизнь потенциального сталкера до того, как он попадет в Зону.

Я открыл глаза, попытался повернуть голову – и сам невольно застонал от боли в шее. Когда тебя вырубают ударом по черепу, то, на чем череп держится, страдает всегда. И если башка крепкая, болит порой сильнее, чем она. Как сейчас. Ломит – не провернуть. Крепко саданул тот жилистый гад, мать его за ногу.

Стон прервался.

– Очнулся, что ль? – спросил кто-то из темноты. Я прищурился, но разглядеть что-либо в густом полумраке было непросто.

– А кто интересуется? – спросил я.

– Во как, интересуется, – хрипло хохотнула темнота. – При понятиях, что ль? Где чалился? Сколько хо́док?

– В Зоне чалюсь. По жизни, – огрызнулся я, пытаясь сообразить, где нахожусь и с кем. Помещение вроде небольшое и не особо вонючее. Подо мной – бетон. За спиной – холодная стена без «шубы» – застывшего на ней шершавого цементного раствора с мелкой щебенкой. Такой гадостью, в целом похожей на крупный рашпиль, покрывают стены камер в тюрьмах, чтоб зэки на них надписей не делали. Ну и рожей возить по «шубе» несговорчивых тоже удобно, чем частенько ссученные в пресс-хатах и занимаются.

Но это так, воспоминания о прошлом нахлынули после «чалился», «сколько ходок» и так далее. А в целом вроде как не в СИЗО нахожусь и даже не в ИВС. Любой изолятор отличает своеобразный «камерный духан» – вонь немытых тел, въевшаяся в стены, которую любой, кто «чалился», узнает сразу. Бомжи, например, по-другому пахнут, чем зэки, тут не спутаешь…

– В зоне? – хмыкнула темнота. – Чёт не понял я, ты сталкер или сиделец со стажем?

– А я не понял, ты подсадной или просто разговорчивый? – зло бросил я, так как не люблю расспросов от не пойми кого. От пойми кого тоже, кстати, недолюбливаю, так как языком молоть впустую мне всегда лениво, да и ни к чему оно.

– Ну ты выдал, – оскорбилась темнота. – Подсадной, мля… Не хочешь базарить, так и скажи.

И темнота вновь заунывно застонала. Понятно. Этот стон у нас песней зовется.

Я уже на полном серьезе хотел снять берц и запустить им в певца, благо от «браслетов» осталась лишь ноющая боль в запястьях, когда загремел невидимый замок и в темноте обозначился светлый прямоугольник – кто-то открыл дверь.

– На выход! – командным голосом приказал кто-то снаружи.

– С вещами? – поинтересовался мой сокамерник, явно прикалываясь: вещей при нас никаких не было, кроме одежды.

– Ага, яйца свои прихвати, – хмыкнул обладатель командного голоса. – Они тебе щас ой как пригодятся.

И, уже зверея, проревел:

– На выход, мля! Быстро!

Не люблю я, когда со мной так разговаривают. Но, с другой стороны, валяться на холодном бетоне вредно для здоровья. Поэтому я поднялся и пошел куда сказали. То есть на выход.

Свет резанул по глазам, и я невольно прищурился на мгновение. А когда протер глаза, то разглядел четыре ствола, направленных в нашу сторону. Это дело я сразу просекаю, раньше чем рассмотрю тех, кто их держит. Ясно-понятно. Хоть я и весь из себя офигеть какой крутой Меченосец, но на четыре пушки с голыми руками прыгать не буду Ну нафиг. Пусть вон то рыло, что «Глок» держит двумя руками, и дальше орет. Пофиг мне. Подожду более удобного случая.