К. Уэджерс - Превыше Империи

«Присмотри за ним, Зин. Сразу после того, как проводите меня, я хочу, чтобы он отправился отдыхать, даже если доктору Адель или майору Морри придется его для этого вырубить».

«Да, мэм».

Мы добрались до каюты Фазе, я стукнула в дверь один раз и сразу услышала приглушенное приглашение: «Входите, ваше величество».

– Эммори, Зин… – Фазе простерла руки к экаму и его партнеру, они пересекли комнату и прикоснулись к фарианке.

Нас окружила тишина, пока эти трое переговаривались без слов, и я внезапно почувствовала себя школьницей, которая подглядывает за шумной вечеринкой через замочную скважину, – ненужной и незваной. Затем Фазе улыбнулась и отпустила руки моих телохранителей, протягивая ладони теперь уже мне. Я переплела пальцы с ее, такими тонкими, ощущение ненужности исчезло, и я наклонилась, чтобы прикоснуться лбом к ее лбу.

– Ты хотела меня видеть?

– Да, садитесь. Вы все. Все меняется. Я почувствовала это, когда корабль Хао взорвался.

Склонив голову набок, я изучала фарианку, пока она хранила молчание. Фазе уставилась на свои руки, сцепленные в замок. Я считала удары сердца в ожидании, когда она заговорит, и даже целая армия не заставила бы меня нарушить это молчание.

– В начале всего сущего, – наконец заговорила Фазе, – был только свет, отражавшийся от расколотого зеркала. Семь кусочков реальности, из которых состоял мир. Семь богов, рожденных, чтобы научить нас строить этот мир. У вас – людей – есть странная тяга к упорядочиванию и наименованию всего сущего. Когда мы впервые с вами встретились, единственным способом заставить вас понять концепцию нашей природы было именование того, что имени не имеет. Мы отложили наших богов в дальний ящик памяти. – Она посмотрела на меня с озорной улыбкой. – Их зовут не так, как вы называете земные дни недели.

– Вспоминаю свои уроки, – пробормотала я. – Что-то про «людей, недостойных знать реальные имена богов»?

– В имени есть сила, ваше величество. Называть богов тем, кто не верит, – уменьшать силу. Вы молоды и недальновидны. Человечество по-прежнему воюет, гневается и засоряет планеты. Когда-то вы поступили так и со своей родиной. – Она подняла голову и посмотрела прямо мне в глаза. – Мы хотели избавиться от вас после первого контакта. Мудрейшие были в ужасе от той ненависти, которая везде появлялась вместе с вами.

– А вот этого мне на уроках не рассказывали…

– Вы первые люди, которые слышат это. Я бы попросила не говорить майору Морри, да и вообще никому, что я вам все рассказала.

– Фазе, к чему ты ведешь? – спросил Эммори.

– Звезды меняются. Я меняюсь. Я приняла решение, которое запустило этот процесс изменений. Ее величество тоже приняла решение, когда не позволила мне его воплотить. Все, что происходит, – это как эффект домино. Я не предсказатель будущего, но мне становится лучше, и я ощущаю перемены здесь, – Фазе указала на свою грудную клетку. – Есть вещи, о которых вам нужно знать заранее. Поэтому я и попросила Императрицу взять меня с собой.

– Что за вещи? – спросил Зин.

– Я еще не знаю, могу и вовсе не узнать. Как я и говорила, я не умею предсказывать отдельные события хоть с какой-либо точностью. Неожиданное происшествие может свалиться прямо нам на головы, как лавина, и поглотить нас, а мы не сможем это остановить. Я никогда не смогу точно увидеть, если не вернусь домой. А возвращаться пока нельзя.

– Домой? – повторила я. – Ты имеешь в виду к теб е домой?

Фазе кивнула, улыбаясь в своей странной призрачной манере.

– Тогда Мудрейших от опрометчивого решения остановили именно предсказатели. Они сказали, что человечество еще пригодится. Правда, они не вдавались в подробности и хранят секрет по сей день.

Не знаю, почему я решилась спросить, но слова вылетели у меня изо рта сами собой:

– Как давно это было, Фазе?

– Очень давно. Задолго до того, как вы начали мечтать о полетах к звездам.

Хао открыл дверь каюты со стаканом в руках, который тут же молча передал Эммори, и мой экам удивил меня, отпив глоток и передав стакан Зину. Зин взял напиток и передал мне. Я отсалютовала стаканом Хао и залпом допила оставшийся алкоголь. Резкий вкус водки с Канафи обжег мне глотку, и я еле сдержалась, чтобы не закашляться.

– За павших, – сказал Хао, забирая стакан и снова наполняя его.

– Хенна. – Я подошла к доктору Брек и прикоснулась к ее плечу. Меня заполняло чувство облегчения от того, что она была с нами на «Пентакосте». Присев на край кушетки, я прислушалась к тому, как Даилун рассказывает легенду о контрабандистах-близнецах и Большом Бобе. Хенна периодически исправляла неточности, лежа на коленях у Джохар и закинув ноги на подлокотник кушетки.

На «Пентакосте» было много новеньких, но я оплакивала тех членов команды, кого знала лично. Остальные чувствовали себя еще хуже, и паузы между историями с течением ночи становились все длиннее. Хао отсутствующим взглядом смотрел в стакан, перекатывая водку по его стенкам, но не пил. Даилун прикрыл глаза и сложился пополам, уткнувшись головой в колени.

– Мне придется набирать команду заново, – недовольно пробормотала Хенна и закатила глаза. – Опять отвечать на вопросы про мой глаз, повторять правила про прикосновения и шум. И так было паршиво, когда ты ушла, Крессен. А сейчас в миллион раз хуже. Я думала, ты вернешься, после того как тебя ранили на Кандлессе. Сюрприз! Ты не вернулась…

Етит твою! Моя надежда на то, что никто не обратит внимания на пьяные бредни Хенны, растаяла, когда Джохар вскинула голову.

– Я была на Кандлессе, этой помойке дикарей. Что там случилось?

– Болтхаусы провели нас на сделке с неофриновой взрывчаткой, – ответила я, пожав плечами. – Штурману разорвало голову. Мне – живот.

– Она получила разрывной в живот, и его разнесло на кусочки. – Голос Хао как будто застыл.

– Вообще-то, она дважды собиралась умереть, пока мы туда летели, – радостно сообщила Хенна. – Даже не знаю, как Портису и тому мужику, который, по-моему, даже ветеринаром был хреновым, удалось ее спасти. Наверное, Крессен просто очень упряма.

– Так это ты? – Джохар распахнула глаза. – Это ты разнесла банду Болтхаусов?

– Портис и вся команда помогли, – ответила я, твердо решив не смотреть в сторону телохранителей.

– Так это же охренительно свершенное возмездие! Почему ты не раструбила на всю галактику, что это сделала ты?

– Я была на публичной службе. – Я улыбнулась, хотя мне вовсе не хотелось, наклонилась и забрала из рук Хао стакан, чтобы снова залпом допить водку. – Всем спокойной ночи.

Хао проводил меня до двери, но не произнес ни слова, пока Зин и Эммори не вышли.

– Ты была страшно ранена, ша жу, – тихо сказал он. – Я видел снимки, говорил с врачом. Ты была…