Александр Пономарёв - Темный пульсар

К Чифе присоединились другие бандиты. Кислый велел им выстроиться тесным полукругом и стрелять на поражение. Мародёры так и сделали. Они сбились в плотную кучку и открыли шквальный огонь. Такая тактика принесла успех. Несколько монстров упали, скошенные пулями. Фальшивые тела таяли на глазах. Вскоре на земле валялись мимикры в своём настоящем обличье. Их тощие трупики сильно смахивали на лысых кошек с кроличьими ушами на собачьей голове. Длинные лапы заканчивались загнутыми, как у ленивца, когтями, а острые кривые клыки торчали в стороны, словно зубья бензопилы.

Количество убитых мутантов росло, но всё равно живых было ещё очень много.

Первой жертвой мимикров стал Чифа. Лжецербер ударом огромной лапы снёс ему голову, впился зубами в фонтанирующее кровью тело и стал жрать, не отвлекаясь на свистящие вокруг пули. Вторым был ублюдок, что бил меня с подельником по приказу главаря. Его приятель, кстати, ненадолго пережил дружка. Секунд через сорок фальшивый мутохряк вспорол ему клыками брюхо и выпустил кишки.

Увидев, что отряд сократился более чем на половину, Кислый бросил своих и кинулся к заболоченной луже. Посреди бочага находился небольшой островок, на котором подонок намеревался отсидеться. Мимикры панически боялись воды и не подходили к ней ближе, чем на десять метров.

Я мог бы его пристрелить, пока он бежал к топи, но не стал этого делать. Мне он был нужен живым, поскольку мимикры славились тем, что предпочитали уносить тела жертв к себе в логово и жрать там всем прайдом. (Признаюсь, я очень удивился, когда увидел, как тварь стала рвать Чифу зубами и глотать куски свежего мяса, – наверное, мутант долго голодал, раз так набросился на добычу.) «Убить Кислого я всегда успею, а вот забрать бомбу из логова мимикров в одиночку вряд ли смогу. Так что пусть пока живёт, всё равно недолго ему осталось Зону топтать», – подумал я.

Манёвр главаря мародёров не остался без внимания. Трое «слепышей» кинулись за бандитом в погоню. Я взял на мушку одну из тварей, перебил ей выстрелом хребет. (Дохлый мутант мгновенно вернул себе истинный облик.) Потом размозжил голову другой, а когда собрался пристрелить третью, случилось неожиданное. Из тёмных глубин трясины вынырнуло длинное чёрное тело. Зубастая голова с похожими на оловянные блюдца глазами взвилась в небо. Спустя мгновение отливающая глянцем туша с шумом обрушилась в потоках воды на берег перед бандитом. Огромная пасть распахнулась, оттуда высунулся гибкий розовый язык, обхватил ноги орущего от ужаса мародёра и затащил в глотку чудовища. Болотный монстр издал протяжный низкий вопль и скрылся в глубинах бочага.

К тому времени мимикры перебили всех бандитов.

Я же сидел в засаде в полном опустошении. «Уже во второй раз, теперь окончательно, я потерял бомбу и надежду отомстить Зоне за все её проделки. Какой смысл теперь идти в Ржавый лес, раз я не могу отплатить за гибель Насти и моих друзей?»

В этот момент в глубине трясины что-то забурлило и заухало. Спустя мгновение раздался всплеск, и в небо взмыл разорванный рюкзак Кислого с термоядерным зарядом внутри. Блестящий цилиндр выскользнул из заплечного мешка и хлопнулся на траву в двадцати метрах от потревоженной воды. Немногим позже на заросли камыша спланировал рюкзак, хлопая оторванной лямкой и распоротым боком.

Всё ещё не веря глазам, я подобрался к бомбе. Она была в порядке, если не считать вмятины на ударившемся о землю дне. Антиграв тоже не пострадал. Правда, один из ремней порвался, а это значило, что прибор мог в любую минуту отвалиться от блестящего бока цилиндра, превратив заряд в неподъёмный груз.

Сперва я хотел примотать антиграв к бомбе бинтом, но потом вспомнил о рюкзаке Кислого. Лямки заплечного мешка вполне могли послужить надёжным фиксатором. «На крайний случай, – подумал я, – если не хватит длины самодельных ремней, можно будет распустить ткань рюкзака на полосы и нарастить недостающие сантиметры».

Так я и сделал. Через пять минут ядерный привет Зоне лежал у меня в рюкзаке за спиной, а сам я двигался к полю аномалий, намереваясь использовать подарок дирижёра по назначению.

Радужный пузырь медленно таял у меня за спиной. Созданная «созвездием» пространственная аномалия перенесла меня к воротам Ржавого леса – единственного места, что всплыло в воображении, когда я бросил артефакт в «круговерть».

Широкие створки ворот соединял вместе длинный отрезок толстого стального троса. Он так сильно прикипел к квадратным прутьям, что я даже не пытался оторвать его, а сразу двинулся вдоль высокого забора по дороге к мосту в Озёрск.

Метров через сто на глаза попался прибитый к ржавым столбам широкий кусок фанеры. Краска на нём давно уже выгорела, а местами и вовсе облезла, но смутные очертания план-схемы заповедника были ещё вполне различимы. Чуть в стороне от старого стенда находился вход на территорию Ржавого леса. Там поваленная ветром сосна упала на забор, разрушив часть заграждения. При этом толстый ствол переломился и образовал подобие моста, под которым приютился крупный «разрядник». Аномалия надёжно охраняла проход на ту сторону, с тихим шипением облизывая молниями нижнюю часть мёртвого дерева, ветки и покрытую рыжей хвоей землю в непосредственной близости от них.

Я отошёл подальше, достал из кармана болт, размахнулся и швырнул в очаг деструктивной активности. Аномалия разрядилась с оглушительным треском и такой яркой вспышкой, что я ослеп на несколько мгновений. Не дожидаясь, когда зрение восстановится в полной мере, я чуть ли не бегом взобрался на переломленный пополам древесный ствол. (К тому времени языки новых молний уже появились возле забора и под воткнувшимся в землю длинным суком.) Большой кусок мёртвой коры отделился от ствола, когда я наступил на него. Нога поехала в сторону, я потерял равновесие и, чтобы не упасть, потянулся к торчащей сбоку толстой ветке. Как я уже говорил, зрение не полностью вернулось ко мне, так что я ухватился за воздух вместо спасительного сука. Если бы не рюкзак, а он-то как раз зацепился за ту самую ветвь, я бы точно сверзился в набирающий силу «разрядник» и огрёб от него по самое не хочу.

Проявляя удивительные чудеса гибкости, я извернулся, схватился за несчастную ветку и добрался-таки до ощетинившегося пучками острой щепы перелома. Затем спустился на ту сторону сложенного шалашиком бревна, спрыгнул на траву недалеко от вывернутых из земли корней и отправился в глубь леса к «ведьминому кругу».

Ржавый лес был знаменит на всю Зону не только скоплением аномалий и, как следствие, производимых ими артефактов, но и обилием разнообразных мутантов. Всё-таки бывший заповедник, как ни крути. Первым представителем местной фауны на моём пути оказался альфа-пёс. Фантомник с рычанием выскочил из-за кустов боярышника, едва я отошёл на десяток метров от забора, и попытался вцепиться мне в горло. Поскольку радость от встречи была взаимной, я отсалютовал ему очередью из LR-300. Но пули всего лишь срезали с ветки крупные грозди красных ягод и звонко выбили щепу из растущей за кустарником ели.