Тимофей Бермешев - Альма

— Да, — кивнула она, — и что?

— Тогда как мы должны взаимодействовать с этим телом, если от него тут одна запчасть осталась, а остальные функции выполняет аппаратура? Если тело мне удастся заставить выводить шлаки наружу, или даже наоборот, оставить их на некоторое время там, то с приборами такое не покатит, на них просто невозможно будет воздействовать так же как на живой организм.

— Хм, молодец, подметил, — удивилась Алиса, доставая из расположенного рядом шкафчика какие-то бутылочки, — видишь ли, тут дело в том, что мы действительно не можем осуществлять подобное взаимодействие напрямую. Однако, чтобы отрабатывать технику лечения все же на макете, а не на живом человеке, мы разработали специальную систему. Она чувствует все процессы, происходящие в подключенном к ней органе, и усиливает их, как только регистрирует энергетический толчок, исходящий от вас. То есть если вы хотите увеличить скорость кровоснабжения, то делаете это в печени, а приборы регистрируют данный процесс, и усиливают подачу извне. Таким образом, мы получаем вполне функциональную модель.

— А что если нам нужны питательные вещества для постройки новых клеток, а их в печени нет? — поинтересовался Илья, — где их тогда взять?

— Все необходимые вещества поступают вместе с кровью, — пожала плечами Алиса, — по сути, система регулирует только этот фактор, остальное уже в ваших руках.

— Хм… — пробормотал я.

— Ну, раз вопросов больше нет, то переходим к практике, — улыбнулась она, — для начала попробуйте вызвать у себя в голове режим сканирования и изучить орган на предмет повреждений и различного рода аномалий.

— И… как нам это сделать? — спросил Антон.

— Просто сосредоточиться и попробовать рассмотреть его изнутри. Представь, что ты рентген и пытаешься просканировать тело человека. Только вместо излучателя ты используешь собственные глаза. Я же объясняла вам, что любая работа одаренного эта работа с ощущениями, и только в некоторых ситуациях это образы. Вы должны почувствовать свои новые возможности, как чувствуете свои руки и ноги. Ну и конечно же много практиковаться. Тогда у вас все это будет получаться очень легко, на автомате.

Мы только покивали и попробовали сосредоточиться.

— Не получается посмотреть ауру, — спустя пару минут непрерывного сверления взглядом чей-то печенки, пробормотал я.

— И не получится, — засмеялась мастер, — откуда у куска плоти она может быть? Аура бывает только у живого человека.

— Тогда что же делать? — смутился я.

— Смотреть внутрь, — просто ответила она, — используй свое воображение. Попробуй изучить ее изнутри. Ты ведь знаешь, из чего она состоит?

Я кивнул.

— Ну, вот и представь себе, что тебе жутко хочется рассмотреть во всех подробностях, например, капилляры. И все получится. Просто сосредоточься.

Еще пять минут пристального разглядывания этого наглядного пособия не принесли никаких результатов. Однако Алиса нисколько не расстроилась, объяснив нам, что в первый раз все точно также долго стоят и пытаются понять, что же от них требуется, но потом, почувствовав, как надо смотреть, делают это уже на автомате.

Следующие полчаса тоже ни к чему не привели. Антон только качал головой и не оставлял попыток найти с печенью общий язык, а я пытался понять, что же делаю не так. По идее нам в голову уже вложен весь необходимый «пакет программ» необходимый для лечения. Но это только инструмент, и дальнейший шанс больного на выживание зависит только от рук, которые будут его держать. То есть от наших мозгов. Проблема же заключается в том, что я элементарно не понимаю даже того как их вообще достать из ящика, а не то чтобы даже использовать. Как это все вообще должно выглядеть?

Насколько я уяснил из теории, красочное изображение, с многочисленными характеристиками, выделенными разными цветами использовалось только в хирургии. По сути это была банальная лупа, только снабженная элементами автоматического контроля состояния пациента мозгом. То есть тебе не надо было смотреть на многочисленные приборы, учитывать давление и кучу других немаловажных параметров. Все это считывала программа и передавала тебе напрямую в сознание. Твоей же задачей оставалось только лечение. Ну, а если что-то пойдет не так — в голове всегда прозвенит тревожный звоночек и объяснит, где возникли проблемы. Такой программой обычно пользовались врачи, работающие в клиниках и не имеющие возможности прибегать к стандартной методике лечения, по причине возможности раскрытия. Ну, или когда непосредственное вмешательство намного проще и легче по энергозатратам. Например, намного проще будет вытащить пулю инструментами, а затем зарастить рану, чем постепенно выталкивать ее тканями, попутно их заживляя.

Стандартный же процесс заключался в непосредственном воздействии на тело собственной энергией. Для этого только нужно было его почувствовать. И вот тут возникал вполне закономерный вопрос, а как же это сделать? Всмотреться? Не получается. Потрогать рукой? Так нельзя, тут стекло, да и не нужно это. Тактильный контакт, конечно, намного облегчает работу одаренного, особенно когда требуется передать пострадавшему большой объем энергии в кратчайшие сроки, но это не обязательное условие. Вполне успешно можно лечить и на расстоянии. Не на большом, конечно. Поэтому надеяться на то, что вас вылечат через телевизор с другого конца страны, было бы глупо, но вот на расстоянии сантиметров пятнадцать-двадцать вполне, вполне…

Так что же я делаю не так? Хм, а если… Сосредоточившись, я вызвал в себе то чувство единения, которое почувствовал тогда на поляне, когда впервые увидел летнюю сказку посреди зимнего леса. Поначалу ничего не происходило. Я даже успел немного разочароваться в своей теории, как вдруг сознание на секунду померкло, а затем я почувствовал… Даже не знаю как можно описать это ощущение. Нет, я не почувствовал себя печенью, просто в какую-то секунду я осознал, что знаю ее всю. Каждую клеточку, каждый нерв. Чувствую, как бежит по ней живительная влага, даря кислород и питательные вещества. Как делятся и отмирают клетки.

Резко отшатнувшись от стола, я не удержался на ногах сел на пол, напрочь разорвав контакт, и ошарашено уставившись взглядом в пространство.

— Дима, ты как? — увидел я перед собой обеспокоенное лицо Алисы, — с тобой все в порядке?

— Да… — сумел все же выговорить я, резко пересохшим ртом.

— Ты что-то почувствовал? — участливо спросила она.

— Есть немного, — потихоньку приходя в себя, я поднялся на ноги, — я ничего не увидел, но… я знал, что в ней происходит. Все процессы, все движение. Я чувствовал это. Как с той самой елкой, которую тогда хотел срубить охранник. Помнишь?