Юрий Бурносов - Ликвидатор

Гэбстон… Голос…

От внезапной догадки земля ушла из-под ног. Черт, и как я раньше не догадался?! Гэбстон был не кем иным, как моим старым товарищем Гленом Богутом, более известным под кодовым именем «Гэб», еще одним ликвидатором экстра-класса и преданным… куда более преданным, чем я, сподвижником Джона Тейлора.

Я понял, что дальнейшее промедление подобно смерти: стоит австралийцу понять, кто в машине — а он поймет это, едва увидит, хотя бы мельком, физиономию моего спутника, — и пиши пропало. Обычные рядовые нерасторопны, особенно молодые; Гэб же, несмотря на возраст, действует молниеносно. Кроме развитого ума, у него отменная реакция и инстинкты, выработанные за годы службы в чине штатного ликвидатора — сначала на службе США, а позже в стане Легиона под крылом генерала.

— Девятый сообщил, что у них приказ от полковника Уайлдера!

— Девятый! Прием! — потребовал майор после недолгой заминки: видимо, он пытался осмыслить, как и, главное, зачем полковник самолично связался с парочкой рядовых на темно-синем «додже», чтобы отправить их на поиск беглецов за город. — Остановитесь!

Шестеренки в моем мозгу закрутились с утроенной скоростью. Это привело к тому, что план действий созрел буквально за пару секунд. Плохенький, хлипенький, он мог сработать или не сработать с равной долей вероятности… но иного все равно не было, и потому я решил, что риск оправдан.

Прежде всего я остановил продолжавшийся катиться «додж», не доехав до ворот буквально пары метров.

— Какого… — начал было капитан, но я прорычал:

— Закрой. Гребанный. Рот.

Убедившись, что ворота продолжают открываться, я уставился в зеркало. Проехав еще пару метров, «джип» замер на месте, а я тут же переключился на заднюю передачу и, выжав газ, понесся прямо в него.

— Девятый, ты… — успел сказать Богут, прежде чем мы врезались в их машину.

Скорость была не очень большой, и потому удар нельзя было назвать сокрушительным, но тряхнуло нас хорошенько. Впрочем, сидевшим внутри «джипа», пришлось еще хуже: водителя, судя по всему, швырнуло мордой прямо в центр рулевого колеса, а восседающий на пассажирском кресле Гэбстон врезался носом в приборную панель. Резко переключившись на первую, я сорвал «додж» с места и направил его к зияющему проему ворот. Проклятая колымага упрямо не хотела разгоняться, и в итоге мы даже не выехали, а буквально выползли из Эль-Вафры на второй передаче.

— Закрываются, — отметил капитан. Потирая ушибленную шею и морщась, он смотрел в зеркало заднего вида.

И действительно: створки теперь снова ползли навстречу друг другу. Не знай я наверняка, решил бы, что караульный тоже работает на Гопкинса, но на самом деле конечно же парень просто запоздало среагировал на происходящее снаружи действо.

— Двадцать пятый! Немедленно открыть ворота! — взвыла рация голосом Гэба.

Конечно же Богут все понял в тот же миг, как мы рванули к воротам. Я грешным делом надеялся, что он вырубится, ударившись головой о приборную панель, однако этого не произошло, и теперь австралийский ликвидатор рвал и метал. Да, неразбериха с открытием-закрытием ворот их, безусловно, задержит на пару минут, но и только.

— Стреляйте, стреляйте в них! — ревел Глен в рации. — Чего вы ждете?!

Первые пули со свистом разрезали воздух. Я не оглядывался, сконцентрировавшись на дороге, лишь отметил про себя, что, скорее всего, это стреляют нам вдогонку караульные с ворот. Мой спутник, чертыхаясь, снова сполз вниз, дабы не получить шальную пулю в голову. Как раз вовремя: очередной выстрел разнес заднее стекло вдребезги, и осколки брызнули в кузов, звеня по металлу, словно рождественские колокольчики.

Лоб мой был мокрым от пота. Никогда прежде судьба не сводила меня со столь серьезным противником. А если учесть, что прежде мы были чуть ли не друзьями, ситуация становилась и вовсе пикантнее некуда.

Тем и страшны гражданские войны, что в них сограждане убивают сограждан, брат стреляет в брата, а вчерашний друг больше всего на свете мечтает воткнуть штык тебе в грудь.

Я плохо представлял, как поведу себя, если Богут нас все-таки догонит и нам придется столкнуться лицом к лицу. Достанет ли мне хладнокровия, чтобы нажать на спусковой крючок и оборвать жизнь старого товарища? Убивать безликих солдат, чья история и даже имя тебе неизвестны, — это все же не то. Харрис, «крот» Тейлора, допустим, был редкостной сволочью… вроде моего нынешнего спутника. Таких давишь без всякого зазрения совести, будто тараканов.

А вот Гэб… С ним все куда сложнее.

Наш «додж» с трудом выполз на пятую передачу и теперь споро катил по дороге, подпрыгивая на многочисленных ухабах. Я то и дело поглядывал в зеркала, чтобы не упустить момент, когда на горизонте покажется «джип» Богута, однако время шло, а преследователи все не объявлялись.

«Что за черт? — думал я, чуть ли не с надеждой вглядываясь в царящий вокруг сумрак. — Почему они не пытаются нас догнать?»

Возможно, потому, что гоняться по всему Кувейту за двумя несчастными беглецами попросту глупо, и выдающийся австралийский ликвидатор вряд ли станет тратить время и силы на что-то подобное. Да, безусловно, нынешний раунд им уже проигран, и он, как человек мудрый, признает свое поражение… но от войны Богут не откажется. Пока кто-то из нас дышит, он не успокоится. Это сто процентов.

— Неужели оторвались? — подал голос Харт, отвлекая меня от мыслей.

— Похоже на то, — нехотя признал я.

И, подумав, добавил:

— Вот только надолго ли?

Капитан не нашел, что на это ответить.

Одинокий «додж дакота» стремительно мчался по дороге, ведущей в Эль-Бурган.

Умение Богута контролировать собственные эмоции с детства выделяло его из безликой массы сверстников. Именно это качество, наряду с острым умом и преданностью, позволило Глену высоко подняться по карьерной лестнице и стать одним из надежнейших орудий Джона Тейлора — искусным ликвидатором, не знающим жалости, когда речь заходит о врагах движения Легион.

Вот и сейчас Богут внешне оставался спокойным, тогда как внутри у него бушевал гнев.

Упустил!..

В его правом наспех забинтованном плече зияла дыра, но Гэб о ней даже не вспоминал. Куда больше его волновало, что этот раунд остался за Мамонтом. Мириться с этой мыслью было удивительно трудно, но Богут худо-бедно справлялся. Он умел это с младых когтей и постоянно совершенствовал чертовски полезный навык — не зацикливаться на проигранном сражении, а думать о том, как выиграть войну. Раны на поле брани неизбежны, промахнуться может каждый, главное — лишь итоговый триумф.

И все же обида снедала его изнутри, что уж там. Речь ведь шла не о ком-то — о Мамонте, которого (пусть с натяжкой, но тем не менее) можно было назвать единственным учеником Богута. По крайней мере, многие трюки Сергей действительно позаимствовал из арсенала старшего товарища, в чем сам неоднократно и признавался в личной беседе.