Юрий Бурносов - Ликвидатор

Однако уже в следующий миг снайпер, будто прочтя мои недавние мысли, наконец пробил левое заднее колесо, и «мустанг» пошел юзом. Мне пришлось забыть о безопасности и, выпрямившись, спешно выкрутить руль до упора вправо. Мысленно я проклинал треклятый задний привод и всю Кувейтскую кампанию.

К счастью, удержать машину на дороге мне все-таки удалось, однако зад занесло вправо, и я потерял немало драгоценных секунд, прежде чем вернулся на дорогу. До Эль-Бургана было рукой подать, но наш увеченный «мустанг» еле плелся, все время норовя свернуть влево. Преследователи стремительно нас догоняли, а я буквально затылком чуял оптический прицел снайперской винтовки.

Казалось, время замедлило свой ход. Словно завороженный, я смотрел в зеркало заднего вида на приближающийся грузовик. Странно, но думал я в тот момент не о собственной жизни и не о грядущей смерти, которая казалась практически неминуемой, а о детстве, проведенном в компании вечно улыбающейся Джулии, и, как ни странно, о Марине. За считаные мгновения я прокрутил в голове ту ночь, точнее, четверть часа, когда мы с Эм буквально слились воедино, и с грустью подумал, что, увы, скорее всего, уже никогда не испытаю подобного блаженства.

А потом я внезапно увидел, как от участка высоченной стены рядом с воротами отделилась странная гигантская фигура, лишь отдаленно напоминающая человеческую. Приглядевшись, я понял, что это одна из механизированных боевых машин, о которых так любил рассказывать на пресс-конференциях Уоррен. Стальной Эдвард всерьез считал, что со временем сможет заменить всех людей этими устрашающими громадинами, однако пока что их пилотировали мастера из плоти и крови.

Я подобных «малюток» в действии прежде не видел, но вот у Богута, когда он вспоминал недавнюю встречу с механическим монстром, голос всегда так дрожал, будто австралиец заглянул в глаза собственной смерти. Тогда одна-единственная машина Синдиката едва не перебила всю роту Легиона.

Чудовищная, нереальная мощь, которую людям и давать-то не стоит!

С замиранием сердца я смотрел, как робот вскидывает некое подобие руки. Показалось, огромное дуло смотрит прямо на нас. Я уже даже представил, как он разносит наш бедовый «мустанг» на куски.

Далее последовал залп, от которого сам «МЕХ» содрогнулся так, что едва не развалился. Я невольно зажмурился…

И услышал взрыв.

Но если я его услышал, значит, взорвались не мы?..

— О господи, — прошептал Харт, и я наконец отважился открыть глаза.

Все, что осталось от преследовавшего нас грузовика, — это обугленные останки. Правда, я очень сомневался, что дело было только в мощи выпущенного снаряда, — скорее, в кузове имелось какое-то количество пластида либо тротила. Иначе объяснить взрыв такой силы было невозможно.

Я в ужасе посмотрел на боевую машину. Надо полагать, следующая цель — это наш «мустанг»?

Но робот, к нашей вящей радости, стоял неподвижно.

— Может быть, нам остановиться? — прошипел я, обеспокоенно глядя на чудовищный агрегат, который сейчас больше напоминал памятник с научно-фантастическим уклоном, чем всамделишную машину смерти.

— Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой Харт.

— Ты разве не видел, что он сделал с тем грузовиком?

— Видел. Поэтому и предлагаю ехать, как ни в чем не бывало. Я, если помнишь, офицер Синдиката, — сказал капитан, с трудом отрываясь от созерцания металлического гиганта и поворачивая голову ко мне. — Так что они меня в лицо знают прекрасно, а ты — мой спаситель… назовем тебя, допустим… сержант Пэйн…

— Какой еще Пэйн?

— Был такой сержант. Оказал сопротивление при аресте и поймал пулю… Неважно, в общем. Главное, что весь его тридцать третий взвод погиб, и тебя никто не уличит во лжи. Помни, в общем, что ты Синдикату не враг, а значит, и вести себя должен соответствующе.

— Ты знал про робота? — уточнил я, мысленно подивившись, как небрежно он рассказывает о трагичной смерти сержанта.

— Я знал, что он есть, — оговорился капитан. — Но не думал, что он за нас… вступится.

Я пожал плечами и промолчал. Пэйн так Пэйн, какая, если вдуматься, разница? Поскорее бы доставить Харта в штаб Синдиката да свалить из осточертевшего Кувейта обратно в Штаты, к Джулии.

Когда мы свернули налево, чтобы подъехать к воротам, боевая машина ожила и потопала нам наперерез.

— Черт… — тихо выругался я.

— Все в норме, — заверил капитан. — Едем дальше.

Вскоре, однако, нам все-таки пришлось остановиться, потому что «МЕХ» нагло встал на пути «мустанга».

— Дальше что? — спросил я у Харта, придавливая педаль тормоза.

— Сейчас разберемся, — сказал он и, к моему удивлению, тут же распахнул дверь.

Не обращая внимания на мой удивленный взгляд, он вылез из автомобиля и поднял вверх правую руку, видимо, в попытке привлечь внимание пилота.

— Эй, там, в кабине! — проорал мой спутник. — Я — капитан Мэтт Харт! Мы бежим от Легиона! Можете проверить, если хотите!

Некоторое время робот стоял, даже не шелохнувшись, — наверное, пилот сверял лицо стоящего перед ним человека с фотографией в досье капитана Харта. Я все ожидал, что мой спутник эту сверку не пройдет и нас попросту уничтожат вслед за грузовиком Легиона.

Однако приключения, судя по всему, действительно закончились.

— Проезжайте, — внезапно прохрипела наша рация.

Я от неожиданности слегка опешил — значит, там, внутри «МЕХ», тоже стоит перехватчик частот? Впрочем, в свете прочих умений боевой машины наличие подобного прибора казалось сущей мелочью.

А пилот тем временем решил меня окончательно успокоить, сказав:

— Добро пожаловать назад, капитан Харт.

Офицер расплылся в улыбке и вернулся в машину. Робот освободил дорогу, и мы продолжили наш путь к северным воротам.

Моя миссия была практически завершена.

Открывать глаза было мучительно больно, словно кто-то подвесил на веки два рыболовных грузила, однако Паттерсон все-таки справился, пусть и с немалым трудом. Увиденное его, мягко говоря, поразило: правая нога, закованная в гипс, висит на растяжке, зареванная жена сидит на стуле у дальней стены — смотрит жалобно, тушь размазана по щекам, руки подрагивают. Поймав взгляд мужа, девушка выпучила глаза и на некоторое время, кажется, просто зависла. А потом, осознав, наконец, что случилось, бросилась к кровати, улыбаясь и плача одновременно.

— Очнулся… — прошептала она, схватив его за руку и сжав ее в миниатюрных ладонях.

Такой радушный прием даже немного смутил Паттерсона. Слезы, трепет, взгляд, полный любви, слова благодарности Господу, которые шептала Клара, плюс больничный антураж…