Грэм Макнилл - Кузницы Марса [трилогия]

Но даже они среагировали на ложные цели, мерцающие приманки, созданные голополями “Звёздного Клинка”. То, что показалось военным духам достойной атаки целью, оказалось миражом, прозрачными капризными энергетическими колебаниями, необычным электромагнитным излучением и обманными топографическими призраками. Всего одна торпеда взорвалась, остальные пролетели сотни километров, прежде чем их разорвали гравитационные силы.

“Звёздный Клинок” беспощадно расстреливал потоками импульсного огня “Кардинала Бораса” от кормы до носа. В обычном сражении у “Звёздного Клинка” было мало шансов победить столь мощного врага. Имперские корабли предпочитали бои на истощение, где их превосходство в броне и грубые батареи позволяли превратить окружающее пространство во взрывающийся адский шторм обломков и огня. Но без пустотных щитов и эскортов, которые не подпускали бы жадного хищника к корме, ему оставалось только страдать.

И “Кардинал Борас” страдал так, как мало какой из кораблей Готического сектора.

Пожары бушевали в гигантских коридорах и соборах, а те немногие спасательные капсулы, которым удалось катапультироваться, ожидало немедленное уничтожение в жестоком космосе Шрама Ореола. Сражаясь за само своё существование “Кардинал Борас” медленно умирал, из его дрожащего корпуса вырвали всю скорость и огневую мощь. За считанные секунды до смерти из последних сил “Кардинал Борас” прокричал о своём убийце.

Когда от древнего боевого корабля осталось немногим больше, чем пылающие дрейфующие обломки он всё же уступил неизбежному и развалился. Заложенный более четырёх с половиной тысяч лет назад на верфях Райвенсрага-4 киль, наконец, треснул и вцепившиеся в жертву вихревые гравитационные силы разорвали “Кардинала Бораса” вдоль корпуса.

Бесчисленные волны мощных гравитационных штормов закончили работу, растерзав то немногое, что осталось от корабля и рассеяв в распустившемся цветке обломков и механизмов.

Довольный убийством “Кардинала Бораса” корабль эльдар выбрал следующую жертву, и яростный жар разгорелся в его чреве. Молчаливая процессия воинов, оставшихся на пути убийства и войны, торжественно направлялась к святыне в центре “Звёздного Клинка”, выжженному храму холодной кости духа, в котором сейчас правили плавящий зной и вулканический гнев.

Жестокий и изящный боевой корабль эльдар кинжалом устремился сквозь гравитационный туман к “Адитуму”.

Орудия закрыли защитными кожухами, их не станут использовать в этой атаке.

Уничтожение корабля космических десантников станет намного более личным убийством.

На Чёрных Храмовников обрушится Буря мечей.

Кул Гилад слышал, как стихли крики приказов на мостике “Кардинала Бораса” и понял, что могучий корабль мёртв. Ещё даже не получив исполненное муки сообщение от погибающего корабля, в котором называли виновного в смертоносном обстреле, реклюзиарх знал, кем окажутся нападавшие. С тех пор как эльдарская ведьма убила Элия во Вратах Дантиума и прокляла его взглядом, Кул Гилад чувствовал, как рок преследовал его.

Оставалось только вопросом времени, когда она вернётся закончить начатое.

Возможно, встретив этот рок лицом к лицу, он сможет его остановить.

Командная палуба “Адитума” представляла собой выдержанное в спартанском стиле металлическое пространство эха и теней. Квадратное помещение с приподнятой трибуной сужалось к главному обзорному экрану, мостик спроектировали в строгой эффективности всех судов космического десанта. Сервы ордена – поджарые мужчины из экипажа “Вечного Крестоносца” – управляли основными системами корабля. Каждый был бойцом, воином определённого мастерства и известности среди смертных ордена, но Кул Гилад не считал никого из них ценными в предстоящем бою.

Капитана корабля звали Ремар, прикомандированный офицер Флота служил вместе с Чёрными Храмовниками последние пятьдесят лет, и, конечно же, он тоже сражался с эльдар над пылающими городами Дантиума. Как и все битвы с эльдар история имела привычку повторяться со зловещими последствиями.

– Капитан Ремар, закройте мостик, – приказал Кул Гилад.

– Реклюзиарх?

– Полная изоляция. Никто не входит и не выходит. Только мой прямой приказ откроет дверь. Вы поняли меня?

– Понял, реклюзиарх, – ответил Ремар, и его пальцы заплясали на клавиатуре командной кафедры, выполняя распоряжение Кул Гилада.

– Приготовьте “Барисан” к вылету.

– Повелитель? – переспросил Ремар. – “Громовой ястреб” вряд ли переживёт атаку в столь враждебном окружении. При всём уважении, я прошу изменить приказ.

– Ваше беспокойство принято к сведению, капитан.

Кул Гилад активировал вокс-частоту отделения и глубоко вздохнул перед разговором.

– Варда, Танна. Вы и каждый воин отделения, раненый и готовый к бою должны направиться к посадочной палубе. Поднимитесь на “Барисан” и ждите дальнейших приказов.

Колебание Танны перед ответом свидетельствовало, что он разделял беспокойство капитана Ремара относительно шансов “Громового ястреба” за пределами бронированного корпуса “Адитума”.

– Как прикажете, реклюзиарх, – ответил он.

Облегчённый корпус десантно-штурмового корабля долго не продержится без защиты, но идея усомниться в приказе реклюзиарха даже не пришла сержанту в голову. Вокс-связь прервалась, и Кул Гилад направился к командной кафедре.

– Без пощады, без сожалений, без страха, – прошептал он.

– Реклюзиарх? – спросил капитан Ремар.

– Да?

– Разрешите говорить свободно?

– Разрешаю. Вы более чем заслужили это право, капитан Ремар.

Капитан склонил бритую голову с имплантированным кабелем в знак признания чести, оказанной ему Кул Гиладом:

– Что происходит? Вы похожи на человека, который смотрит на собственную только что вырытую могилу.

– Следующей целью эльдаров станем мы. И сколь бы доблестным ни был “Адитум” он не победит такой мощный корабль.

– Пусть мы и не победим, – произнёс Ремар. – Но мы умрём, сражаясь. Без пощады, без сожалений, без страха.

Кул Гилад кивнул:

– После Дантиума они снятся мне, преследуя, словно убийцы. И вот они пришли и убивают нас поодиночке, как трусы. Я презираю их за слабость духа и отсутствие храбрости, капитан. В чём честь наносить удар издалека? В чём слава убить врага и не смотреть ему в глаза, когда последний вздох покидает тело?

Ремар ничего не ответил.

Что он мог ответить?

– Думаю, это был “Кардинал Борас”, – произнёс магос Азурамаджелли, отфильтровывая водопады электромагнитных колебаний. Отдельные части мозга и тела тревожно замерцали, и хотя обычно сложный клубок настроений магоса астронавигации с трудом поддавался пониманию, Котов легко считал боль в его словах.