Лей Бардуго - Тень и кость [litres]

Я отказывалась думать об этом. Попыталась представить, что мне принесет следующий день и какой путь на запад был бы самым безопасным. Старалась думать о чем угодно, кроме его серых, как штормовые тучи, глаз.

Следующий день и ночь я путешествовала по Ви, прячась в повозках, идущих в сторону Ос Альты. Но я знала, что Багра не сможет долго сдерживать Дарклинга – двигаться по основной дороге становилось слишком рискованно. И дальше я придерживалась лесов и полей, шагая по охотничьим путикам и торным тропам скота.

Пешком я передвигалась слишком медленно. Ноги болели, на пальцах появились мозоли, но я продолжала свой путь на запад, следуя траектории солнца в небе.

В очередную ночь я натянула шапку на уши и завернулась в китель, прислушиваясь к урчанию живота и мысленно рисуя в голове карту, вспоминая те маршруты, над которыми я когда-то работала в уютной палатке. Я прочертила свой медленный путь из Ос Альты в Балакирёв, обогнув по дороге маленькие деревни – Черницын, Керский и Полвость – и стараясь не потерять надежду. До Каньона предстоял долгий путь, но все, что я могла сделать – продолжать идти и надеяться на удачу.

– Ты все еще жива, – прошептала я себе в темноте. – Все еще свободна.

Время от времени мне встречались фермеры и другие путники. Я надевала перчатки и держалась рукой за нож на случай беды, но на меня не обращали внимания. Еще я постоянно испытывала голод. Охотник из меня никудышный, потому приходилось довольствоваться той скудной едой, которую я купила в Балакирёве, водой из ручейков, а иногда даже яйцами или яблоками, украденными с одиноких ферм.

Я понятия не имела, что ждет меня в будущем и в конце этого изнурительного путешествия, но не чувствовала себя несчастной. Всю жизнь я была одиночкой, при этом умудряясь никогда не оставаться одна. Как оказалось, это совсем не так страшно, как я себе представляла.

В то же время, когда как-то утром я набрела на небольшую беленую церквушку, то не смогла удержаться и проскользнула внутрь, чтобы послушать мессу священника. По окончании он предложил помолиться за прихожан: за сына одной из женщин, раненного в бою, за больного ребенка и за здравие Алины Старковой. Тут я вздрогнула.

– Пусть святые защитят заклинательницу Солнца, – произнес священник. – Ту, что была нам послана, дабы спасти от зла Тенистого Каньона и воссоединить всю нашу нацию.

Я с трудом сглотнула и быстро сбежала из церкви. « Пока они молятся за тебя , – не покидали меня мрачные мысли. – Но если все пойдет по плану Дарклинга, то ты станешь объектом их ненависти ». Возможно, я этого заслуживала. Разве не я бросила Равку и народ, который в меня верил? Только моя сила могла уничтожить Каньон, а я кинулась в бега.

Я тряхнула головой. Не время думать об этом. Я предательница и изгнанница. Когда освобожусь от пут Дарклинга, тогда и побеспокоюсь о будущем Равки.

Я поспешно взобралась по тропинке в лес, преследуемая звоном колоколов. Представив карту, поняла, что скоро окажусь в Раевости, так что самое время решать, как лучше всего добираться до Тенистого Каньона. Можно пойти вдоль реки или штурмовать Петразой – каменную гряду, лежащую на северо-западе. Держаться реки было бы проще, но тогда придется проходить мимо густонаселенных мест. Путь через горы вел напрямик, но пройти его было значительно сложнее. Я колебалась до тех пор, пока не дошла до перекрестка в Шуре – где выбрала маршрут через горы. Придется сделать остановку в Раевости, прежде чем направиться к предгорьям. Это самый большой из речных городов, и попадаться там на глаза было большим риском, но я понимала, что не смогу перейти Петразой без дополнительной пищи и какой-нибудь палатки или спального мешка.

После стольких дней, проведенных наедине с собой, шум и гам людных улиц и каналов Раевости казались мне странными. Я держала голову опущенной и натянула шапку на глаза, ожидая увидеть плакаты со своим лицом на каждом фонарном столбе или витрине. Но по мере продвижения по городу я все больше расслаблялась. Может, новость о моем исчезновении еще не успела распространиться так далеко.

От запаха жареного ягненка и свежего хлеба потекли слюнки, и я наградила себя яблоком, обновив запасы твердого сыра и вяленого мяса. Затем привязала новый спальный мешок к рюкзаку и попыталась понять, каково мне будет подниматься в гору с такой тяжестью. Погрузившись в эти мысли, я повернула за угол и чуть не врезалась в группу солдат. Мое сердце зашлось галопом при виде их длинных оливковых плащей и ружей за спинами. Хотелось развернуться и припустить в противоположную сторону, но я опустила голову и через силу пошла обычным шагом. Миновав их, рискнула оглянуться. Они не смотрели мне вслед с подозрением. Сказать по правде, они вообще ничего не делали. Просто болтали и шутили, один даже свистнул девушке, развешивающей стираное белье.

Я свернула в переулок и перевела дыхание. Что происходит? Я сбежала из дворца около недели назад. К этому времени уже должны были поднять тревогу. Я была уверена, что Дарклинг отправит всадников в каждый полк каждого города. Меня должны искать все члены Первой и Второй армий!

Покидая Раевость, я встретила еще солдат. Некоторые были в увольнении, другие при исполнении, но ни один не искал меня. Не знаю, какие из этого можно сделать выводы. Может, надо благодарить за это Багру? Вдруг ей удалось убедить Дарклинга, что меня украли или даже убили фьерданцы? Или он думал, что я уже продвинулась дальше на запад. Я решила не испытывать судьбу и поспешила найти дорогу из города. Времени ушло больше, чем ожидалось, и до западной окраины я добралась только к ночи. Темные улицы пустовали, не считая парочки сомнительных таверн и старого пьяницы, прислонившегося к зданию и тихо напевающего себе под нос.

Когда я проходила мимо шумной гостиницы, дверь распахнулась и тучный мужчина вывалился наружу под громкие звуки музыки и вспышки яркого света. Он схватился за мой китель и прижал ближе к себе.

– Привет, красавица! Пришла, чтобы согреть меня? – я попыталась вырваться. – А ты сильная для такой хрупкой девушки!

Я почувствовала смрад прокисшего пива в его дыхании.

– Отпустите, – строго сказала я.

– Не будь такой суровой, лапушка, – у него заплетался язык. – Мы с тобой могли бы повеселиться…

– Я сказала, отпустите! – и толкнула его в грудь.

– Пока рано, – ухмыльнулся он, потащив меня в темную алею у таверны. – Хочу кое-что тебе показать.

Я взмахнула запястьем и почувствовала приятный вес зеркала, проскользнувшего между пальцами. Затем выставила ладонь, и свет быстрой вспышкой отразился в его зрачках. Мужчина временно ослеп и тяжело закряхтел, закрывая глаза руками. Освободившись, я решила применить метод Боткина: со всей силы пнула его под колено и поддела ногой за лодыжку, – он потерял равновесие и с глухим звуком рухнул на землю.