Виктор Кравец - Далекие близкие звезды. Книга 1 [полная старая версия] [с новой версией не объединять!]

Черт! Утробное рычание вырвалось из горла Олега само-собой. Это же портрет Мисаки!

Изуми перехватила его взгляд:

– М-м-м… Прелесть! Выполнено с большим мастерством! Акварель… в корейском стиле. Видишь, длиннохвостая птичка характерная и фона, как такового, нет? Бокал, конечно, выбивается из классики, но… Прекрасно! Этот взгляд… Смотрит с некоторым недовольством, укоризной и в то же время с грустью и с недоумением! Кто же так расстроил эту красавицу? Постойте-постойте! А разве это не принцесса Ишики Мисаки???

Олег был вынужден кивнуть… не дуться же ему, как прыщавому подростку, на веселящуюся девушку.

– Ай-яй-яй! Ай-яй-яй! – В это мгновение Изуми казалась точной копией своего отца, старого лица. – Бедная девушка! На ее месте я бы ни за что не подпускала одного сенс-пилота к дочурочке! Этот опасный тип, как оказалось, обрюхатил ровно половину незамужних принцесс Империи Восходящих Звезд! Хм, кстати, аната [22] Аната. «Дорогой». Обращение жены к мужу. , ты ничего не хочешь мне рассказать? Например, о том, что нам не стоит появляться в расположении клана Фудзивара? Или клана Дзони? Или… О! Давненько ничего не слышно о старшей Кавахиро! Так ты ничего не хочешь мне сказать, анта! [23] Анта. «Муженек». Обращение НЕДОВОЛЬНОЙ жены к мужу.

«Не вешай нос…»

– Меня несказанно радует другое, мой глубокоуважаемый муж!

– Жених… – Процедил Олег.

– Ц-ц-ц… Господин жених мой! Умоляю, будьте снисходительны к своей глупой невесте! Итак, что же меня несказанно радует… Нет, я даже счастлива от того, что теперь буду считаться Старшей женой вашего гарема!

– Если будешь так издеваться над мужем, то и самой нелюбимой… Что на тебя нашло? В ближайшие девять месяцев «трудные дни» тебя беспокоить не должны.

– Ц-ц-ц… Как мало вы знаете, мой дорогой жених! Не девять, а пять. После изменения генома эльфы стали куда более совершенными существами, чем…

– Ну, да-да… Пять. Забыл.

– К тому же хочу сообщить вам по секрету, мой дорогой будущий супруг, что именно обещание убрать неприятные ощущения, возникающие каждый месяц у каждой половозрелой женщины и дало те самые 30% голосов на историческом референдуме… а вовсе не эти ваши пресловутые «прямые и стройные ноги»!

– Так, женщина! – Не выдержал Олег. – Мужчина уходит по своим мужским делам! Если ты согреешь к моему приходу эту огромную кровать, то тебе за это ничего не будет…

– Идешь разбираться с Роном? Как там у вас… Чистить морду? Так ведь Рон ни в чем не виноват! – Провожал его заливистый хохот разошедшейся девушки, когда он спешно покидал каюту. – Аната, не задерживайтесь допоздна – ужин остынет! Будешь трахать – не буди!

«Жене сказал, что у любовницы, любовнице – что у жены, а сам отсыпался у друга… – Вспомнил он анекдот к случаю. – Дожили: спасаясь от веселящейся подруги, сбегаю к Рону. И я еще удивлялся, зачем Рон, глупенький, спасается от поклонниц в номере Мисаки. Дескать, не спасаться надо, а…».

– Сам все узнаешь, Олег. Зачем же я буду портить ПРИЯТНЫЙ сюрприз. – Тонко улыбался Рон.

Свое парадное рейфуку Рон сменил на белый офицерский мундир флота Ямато со знаками различия подполковника. Хорррош! В каюте Рона приглушенно звучали гитарные переборы. Не сам. Запись. Или – запись, но сам? К стыду своему, Олег не знал об увлечениях Рона ровным счетом ничего. В любом случае, гитара и Рон рядом никогда замечены не были.

В середине круглого помещения мягкие кресла взяли в кольцевую осаду низенький столик. В одном из кресел, лицом к двери, Олег и обнаружил Рона, когда попросил инфо-систему корабля отвести его к руководителю делегации.

Собственные подозрения, зубоскальство Изуми и загадочная физиономия Рона заставили Олега задать прямой, в лоб, вопрос о муже Мисаки – он устал мучиться сомнениями.

– Мисаки не выходила замуж! – Ненатурально удивился вопросу Рон.

Вам что-нибудь скажет такое описание ощущения, которое характеризуется следующими словами: «внутри все оборвалось»?

И все-таки он не осмелился задать вопрос, кто же является отцом девочки. Ну, не осмелился – и все тут!

– Водки? – С намеком на сочувствие спросил Рон.

– Давай!

– Хм… – И Олег понял, что над ним только начинают издеваться. – Я тут подумал: мы прибываем через семь часов – не хотелось бы, чтоб ты дышал на девочек перегаром и пугал их красными глазами… Ты же сейчас, наверняка, одной рюмкой не ограничишься?

Рон достал откуда-то из-под своего кресла бутылку, две пиалы и водрузил все это на стол. Ненавистное сакэ! Пшикнул колпачок, забулькало:

– К тому же я не смогу составить тебе компанию – мне сразу по приезду встречаться с отцом.

– Глотнешь таблеточек, примешь контрастный душ, закинешься крепким кофе… – Попробовал спасти положение Олег.

– Ты ведь помнишь отношение Мисаки к пьянкам? Между прочим, если не изменяет память, это отношение родилось после того, как ты пытался научить Мисаки пить водку – «Проглатывай залпом, не смакуй!». Но теперь-то пить, я смотрю, ты научился: сколько ты на торжественном ужине уговорил? Литровую бутылку – в одну ха… на одну персону? Кстати, «Колокол» – хорошая водка? Похмелья не было? Ах, да, ты же сенс!

Олег с каменным лицом выдержал это издевательство ровно три пиалы, потом вежливо откланялся и вернулся в каюту. Где, как обещал, Изуми ничего «за это» не было… – заниматься чем-то эдаким под портретом Мисаки, загадочно рассматривающей кровать сквозь бокал – это для него было все-таки слишком.

И не выспался, к тому же. И никакие «Не вешай нос…» не помогали.

Резиденция Ишики на Эдо встречала гостей пронизывающим ветром и проливным дождем.

Человечество тратило такие колоссальные ресурсы и столько драгоценного времени на терраформирование, что ни один его представитель, находясь в здравом уме, не заикался о регулировании погоды ради комфорта и «просто хорошей погоды»: льющиеся с небес литры «аш-два-о» считались не меньшей ценностью, чем, допустим, мегаватты энергии или кубометры воздуха.

Да и зачем регулировать погоду, если есть «завесы»? Вот и здесь сейчас стихия бушевала за прозрачной пленкой, а на стоянке на крыше четырехэтажного здания было сухо и тепло… и лишь с пилонов «флая» капала дождевая вода. Технические возможности позволяли раскинуть завесу и на весь поселок, но хозяева решили по-другому – куполами были закрыты только здания и некоторые площадки. Все остальное пространство заливалось яростными потоками воды…

Олег даже сделал предположение (и дал ему довольно высокий коэффициент достоверности), что некоторые особо богатые дома специально лишены «завесы», чтобы кое-кто из ушастых обитателей мог потешить свои эстетические «струнки»: полюбоваться на водоемы и сады под струями дождя, послушать грохот капель по крыше.