Александр Арсентьев - Рейд

Парень вновь взглянул на прибор.

– Ну, привет! – прошептал Волк и нажал другую кнопку.

Прошло совсем немного времени, прежде чем он освоился с управлением этой штуковиной. С небольшого экрана на него хлынул поток жизненно необходимой информации. Это была самая настоящая Энциклопедия Зоны: карты, локации, группировки, описания мутантов. Среди характеристик так называемых артефактов он увидел признаки тех безделушек, что достал из кармана мертвого сталкера, обратившегося в зомби. Растеряв остатки сонливости, Волк тщательно изучал особенности территории, где он и его друзья оказались, населяющих ее людей и нелюдей. Он наизусть выучил названия и особенности предметов, способных (как утверждал прибор) излечить его друга. Волк поклялся себе в том, что с рассветом они отправятся в путь и отыщут все необходимое для того, чтобы Крот выздоровел. Минуты летели за минутами, складываясь в часы, а он, время от времени потирая глаза, изучал Зону. Он не заметил, как за окном едва заметно начало светать. Мрак ночи уже не был настолько непроглядным, и очертания убранства дома проявлялись более отчетливо. Изучая аномалии, Волк запнулся взглядом на слове «Роженица»… Он всмотрелся в режущие зрение строчки:

«Роженица

Аномалия, воскрешающая мертвецов. Вреда от нее никакого, и не проявляет она себя никак, пока в нее не попадет труп человека или мутанта. Из человека получается зомби, а из мутанта – мутант в квадрате. Такого убить можно, только если мозг напрочь из гранатомета разнести, чтоб даже кусочка в черепе не осталось. Или голову отрезать. Многие раненые мутанты „роженицу“ чуют и ползут в нее подыхать, чтобы снова возродиться в виде мутанта-зомби».

Волк потрясенно оторвался от чтения… Ведь именно это слово было нацарапано на двери этого дома! Стало быть, какого-то сталкера с его подругой убили и швырнули сюда. Их трупы попали в эту аномалию и обратились в зомби. Кто-то усек это дело и запер их в доме, нацарапав предупреждение на двери…

В груди Волка похолодело, когда краем глаза он увидел, как колыхнулась занавеска, прикрывающая вход в соседнюю комнату… В поле зрения показалась аморфная воздушная тень, которая была едва заметна в предутренних сумерках. Она медленно ползла к дивану, на котором мирно спала Маша. Рука Волка легла на рукоять катаны. Из-под ножен лилось ярко-зеленое свечение рвущегося на свободу клинка. И тут Волк с холодящим душу ужасом осознал, что все это время страшная аномалия находилась рядом с ними! А сейчас она подбирается к его любимой женщине… Верная катана давно пыталась предупредить его… Еще тогда, при его короткой схватке с двумя зомби, она испускала предостерегающее сияние!

Он медленно поднялся на ноги и плавно извлек меч из ножен. Клинок осветил комнату изумрудным светом, четко обрисовавшим в пространстве очертания Роженицы. Аномалия остановила свое плавное течение, на мгновение замерла, а потом двинулась к Волку. Сердце его, казалось, остановилось, когда он ударил аномалию рассекающим ударом… Раздался оглушительный хлопок, больно ударивший по барабанным перепонкам. Соприкоснувшись с сияющей сталью, неосязаемое тело съежилось… а потом распалось в пространстве на мириады сверкающих и тут же затухающих искр.

Разбуженная шумом, Маша вскочила и зачарованно уставилась на Волка, держащего горящий меч в руках…

– Все хорошо… – тихим голосом произнес парень. – Опасность миновала…

– Ага, – сдавленно произнесла Маша и уселась на диване, поджав под себя ноги.

Волк стоял посреди комнаты, глядя на изрыгающий языки пламени клинок… «Это еще не все!» Роженица выползла из комнаты, где спали Иван и Алена. Внутри у Волка что-то оборвалось, он издал тихий стон… «Как же так! Почему я не нашел этот прибор раньше?! Почему вообще выбрал именно этот дом?!!!»

– Сиди там и не дергайся! – не своим голосом произнес он, хватая со стола пистолет.

– Х-хо-рошо… – испуганно выдавила из себя девушка.

Откинув в сторону занавеску, Волк вошел в комнату, и липкий страх, какого он еще не испытывал в своей жизни, казалось, сковал его легкие…

Алена лежала на спине, не подавая признаков жизни… Над ее телом склонился перебинтованный Крот. Похоже было, что раны уже не доставляли ему страданий – урча от удовольствия, он сладострастно вгрызался в горло своей девушки… Своей Алены, которую он почти что боготворил! За которую он легко принял бы любую смерть!

От непереносимой душевной боли, отвращения и безысходности Волка вырвало… Привлеченный этим звуком, Крот резко обернулся. Уцелевший глаз новорожденного зомби с яростью смотрел на своего бывшего друга… Зомби подобрал под себя ноги, готовясь к прыжку. Видимо, поврежденные в схватке с ктулху мышцы все же плохо повиновались – движения Крота были медленными и неуверенными. Словно находясь в страшном сне, Волк поднял пистолет и выстрелил в лоб обратившегося друга… Обездвиженное тело, будто мешок, повалилось рядом с мертвой Аленой, горло которой было разорвано от подбородка до самых ключиц. Глядя в ее широко раскрытые глаза, наполненные удивлением и болью, Волк подумал: «Скоро и она тоже…» Скрепя сердце он еще раз надавил на спусковой крючок…

На выходе из комнаты он столкнулся с Машей, которая рвалась в комнату. Волк крепко прижал ее к себе и увел прочь от места ужасной и трагичной расправы. Он гладил ее по спине, шепча на ухо:

– Родная, тебе не нужно туда… Их больше нет…

– Как?! – впадая в истерику, Маша била его кулаками по груди и лицу. – Я не верю тебе!

Он легко ударил ее по щеке, взял за подбородок и, внимательно посмотрев прямо в обезумевшие глаза, тихо, но твердо повторил:

– Их больше нет…

– Мне нужно посмотреть…

– Поверь, не надо тебе туда, – твердо сказал Волк. – Собирайся – мы уезжаем.

Она всхлипнула и покорно принялась собирать вещи, действуя почти автоматически.

Через несколько минут они стояли рядом с машиной, а в их глазах отражались языки пламени, которое, набирая силу, лизало стены дома…

«Уазик» мчался по дороге уже третий час. Растрескавшиеся бетонные плиты давно кончились, уступив место накатанному гравию. Лучи солнца, иногда прорывавшиеся сквозь плотную завесу облаков, как будто пытались приободрить Волка, показать, что все на самом деле не так мрачно, как он себе представляет. Маша в очередной раз посмотрела на друга – тот отсутствующим взглядом покрасневших глаз созерцал ленту дороги. За все это время парень не произнес ни слова. Она легко коснулась его руки, лежавшей на руле.

– Слушай, может быть, хватит уже! Нет твоей вины в том, что они буквально уцепились за нас, покидая Москву. Никто не виноват в том, что этот… как его, клу…?