Михаил Михеев - Вопреки приказу

Выслуга лет шла, ценз командования подразделением, пускай и всего-то эскадрильей, тоже вырабатывался. Зажимать звания вроде и не за что… Милославский рос в чинах, постепенно дослужился до командора и уже прикидывал, чем будет заниматься на пенсии, когда в систему заявились нигерийцы. И сразу все пошло наперекосяк.

Эскадрилья спешно разворачивалась в истребительную группу особого назначения. Правда, комплектовалась она совсем «сырыми» новичками – лейтенантами, только-только закончившими летные училища, а то и вовсе курсантами. А куда деваться? На Урале неожиданно оказалось не так много подготовленных пилотов. Большинство служило в разных точках Конфедерации, и на родную планету возвращались, как правило, отставники, да и то не все. А гарнизон имел столько пилотов, сколько положено по уставу, не больше и не меньше. Полулюбительски натасканные в ДОСААФе пацаны тоже проблемы не решали, вот и пришлось, когда прижало, выгребать всех, кого можно. И неудивительно, что командовать таким непонятным подразделением поставили хорошо знакомого с местными условиями Милославского.

Назначение он принял с раздражением, плохо скрываемым за стоически спокойным выражением лица. Потом некоторое время сидел в каюте, гипнотизируя взглядом бутылку коньяка, но, так и не сделав ни одного глотка, убрал ее в бар. А потом встал, пошел сколачивать из попавшего к нему не пойми чего боеспособное подразделение и даже успел до начала сражения кое-что сделать. Достаточно или нет, покажет бой, но работу Милославский проделал колоссальную. Сейчас он отыгрывался за свои неудачи, за годы забвения, за… Наверное, он и сам не смог бы сформулировать причины, по которым пахал не за страх, а за совесть. И вот, наконец, пришел приказ, крыша ангара откинулась, и из клубов вырвавшегося наружу воздуха устремились в космос истребители. Перестроились, благо Геркулес надежно прикрывал их от нежелательных взоров, и ринулись в атаку. Для всех, и для планеты, и для пилотов, оказавшихся сегодня последним резервом, наступал момент истины.

На орбите Геркулеса, закрывшись им от орудий крепостей, очередная группа кораблей нигерийцев готовилась к атаке. Группа небольшая, всего пара крейсеров с кораблями сопровождения, и, что логично, защитные поля у них работали в холостом режиме. То есть генераторы прогреты, но сама защита – тонкий мыльный пузырь. На то, чтобы вывести их на режим, требуется меньше минуты, но как раз этой-то минуты вырвавшиеся из тени планеты истребители им не дали…

– А получи, тушканчик, – пробормотал Милославский, всаживая все ракеты, что висели под крыльями его слабо приспособленной для таких атак машины, в борт оказавшегося на пути эсминца. Корабль закономерно полыхнул, разваливаясь на куски. – И брат твой, пушканчик, – удовлетворенно процедил командор, глядя, как пытающийся развернуться крейсер превратился в огненное облако, атакованный сразу десятком истребителей. – Каз-злы!

Строго говоря, эту достаточно сумбурную атаку полусотни машин нельзя было назвать массовой. Такое количество не тянуло даже на половину крыла [3] Здесь – базирующаяся на авианосце (базе и т. д.) авиагруппа. среднего авианосца. Но удар, нанесенный в точно рассчитанный момент, был подобен уколу раскаленной иглы. Не готовую к такому повороту эскадру просто разметало. Оба крейсера, три эсминца, корвет и два фрегата были разменяны всего-то на десяток с небольшим истребителей – счет однозначно в пользу уральцев. Остальные корабли нигерийцев порскнули в стороны, как воробьи, в стайку которых бросили камень. И, естественно, они орали на всех волнах, как им страшно и какие чудовищные силы на них обрушились. А вот это и было самым важным результатом атаки.

Игнорировать непонятную угрозу с фланга противник не мог и действовал вполне предсказуемо. Часть сил резерва, вместо того, чтобы участвовать в атаке изнемогающих крепостей, развернулась в сторону Геркулеса. Даже не сбей группа Милославского ни одного корабля, задачу свою она могла считать выполненной. Напор на орбитальную оборону пусть на время, но ослаб. Однако вкусившие победы юнцы жаждали продолжения банкета, и Милославскому пришлось затратить немало сил, чтобы удержать их в узде и заставить действовать по заранее разработанному им плану. Впрочем, командор справился.

Наведя порядок в собственных рядах, Милославский тут же приказал драпать. Точнее, это называлось тактическим отступлением, но, по сути, все свелось к постыдному (если смотреть со стороны и не знать подоплеки) бегству. А разъяренный потерями враг силами, включающими аж два линкора, гнался по пятам и рычал от злости так, что заглушить его не мог никакой вакуум.

Теоретически юркие истребители, рассыпавшись в стороны, могли легко уклониться от боя, затерявшись среди неровностей ландшафта, или рвануть в космос, где искать их среди моря обломков было бы занятием неблагодарным. Однако планы Милославского были совсем иные. И потому его группа шла компактно, держала строй и не отрывалась далеко от поверхности Геркулеса, позволяя врагу вначале себя настигнуть, а потом и зажать. Именно там, где командор и рассчитывал.

Единственная ракетная батарея, сооруженная еще во времена строительства Клоповника, за оставшиеся до нашествия дни была выведена из консервации и на скорую руку перевооружена. К сожалению, слишком многое изменилось за прошедшие десятилетия, в том числе и габариты ракет, поэтому ничего особо нового и прорывного запихать на стартовые позиции не получилось, однако двадцать ракет ближнего радиуса – тоже сила. Оставалось только с умом ее использовать, что и проделал Милославский. Виртуозно проделал, выведя нигерийский флот под удар в упор. И он еще смог насладиться зрелищем, когда головной линкор противника заполыхал и вывернулся наизнанку, заполнив космос огненными брызгами.

Второй линкор попытался отвернуть. Совершенно зря, кстати, поскольку перезарядить пусковые установки и дать второй залп батарея просто не успевала. Впрочем, простительно – командир этого летающего гроба не мог знать, одна батарея в засаде или все десять. Корабль начал резко забирать вверх, уходя от поверхности Геркулеса, но в этот момент на него навалились три десятка истребителей, оставленные командором в резерве и не участвовавшие в первой атаке. Под их килями было установлено только по одной ракете, зато самой мощной, какую только смогли прицепить. Дожидаясь своего часа, пилоты «засадного полка» командора Милославского висели в космосе, соблюдая радиомолчание, но сейчас настало их время. И линкор, буквально влетевший на их позицию, огреб сразу и со всех сторон.

Это было редкостное зрелище. Стальная игла почти двухкилометровой длины, теряя управление из-за поврежденных отражателей, совершила немыслимый кульбит. Еще во время разворота ее корпус не выдержал перегрузок и начал надламываться, но окончательно расколоться старый линкор не успел. Его развернуло на двести семьдесят градусов, и нос корабля ударил в поверхность Геркулеса почти вертикально. Корабль буквально вмяло в грунт, и он, разбрасывая обломки на десятки миль вокруг, замер на миг, а потом вдруг рассыпался. Просто рассыпался, и все, превратившись в кучу металлических обломков, в которые впаяло человеческий фарш. Впрочем, нигерийцы, послужившие для него продуктом, к тому времени были уже давно мертвы.