Михаил Михеев - Вопреки приказу

Зрелище, конечно, вышло эффектное, такое увидишь один раз в жизни. Но бой еще не был окончен. Уцелевшие корабли нигерийцев сцепились с немногочисленными истребителями, и тут уж каждому пришлось думать о выживании самостоятельно – по огневой мощи атакующие превосходили расстрелявшую ракеты авиагруппу раз в сто, а может, и в тысячу, считать было некогда, все силы уходили на то, чтобы уцелеть. И во время одного из маневров истребитель Милославского поймал-таки свою ракету.

К счастью, машина выдержала попадание малокалиберной зенитной дуры. Выдержала – в смысле, не развалилась на куски, но двигатели ее замолкли, и теряющая управление болванка рухнула на поверхность Геркулеса. Пилот хладнокровно выдержал паузу и рванул рычаг катапульты у самой поверхности, всего-то в сотне метров от нее. Предосторожность нелишняя, катапультируйся он раньше – и сбивший его корвет расстрелял бы командора, а так он, сидя в пилотском кресле, с относительным комфортом приземлился, подняв вокруг тучу пыли выхлопом реактивных двигателей. Спокойно отстегнул ремни, встал и посмотрел вверх. Там все еще мерцали вспышки выстрелов и с немыслимой скоростью метались туда-сюда корабли. Остатки группы продолжали бой, а он, командор Милославский, похоже, отлетался…

Ну что же, зато живой. И для того, чтобы не покинуть этот бренный мир, предстояло сделать всего ничего – пройти около двухсот километров до базы. Если ее не разбомбят, конечно. И сделать это до тех пор, пока не закончится воздух в скафандре. Даже при мизерном тяготении Геркулеса – задача не из легких, и времени терять не стоило. А потому командор бросил любоваться красотами и решительно двинулся в путь.

То, что случилось с ним и его группой, равно как и выигранное ими время, было всего лишь эпизодом. Маленьким эпизодом большой трагедии. Но из этих эпизодов и складывается жизнь. И тот камушек, что бросили на чашу весов пилоты, и погибшие, и уцелевшие, сложился с другими. С неслышимым миру скрежетом чаша опустилась, переводя стрелки истории на новый путь.

И вот пришел черед эскадры Александрова, подоспевшей наконец к месту боя. Механики выжали из двигателей своих кораблей все и даже чуть-чуть больше, что позволило прийти к планете на полчаса раньше, чем рассчитала штурманская группа, и минут за десять до того, как оборона Урала рухнула бы окончательно. Они свое дело сделали, и теперь остальным предстояло доказать, что старались боги машин не зря.

Первоначальный план Александрова (ну, как план, мысль, рожденная на бегу и наскоро просчитанная на тактическом компьютере) предусматривал атаку с тыла. Подойти, используя увлеченность противника боем и хорошие системы маскировки своих кораблей, отработать по нигерийцам в упор, а потом прижать уцелевших к орбитальным крепостям и без помех раздавить.

План был вполне разумный и реальный, однако ситуация успела поменяться. Крепости мало того, что понесли потери, так еще и утратили до шестидесяти процентов огневой мощи. Последствий долгого боя адмирал не учел, и допущенная ошибка разом ставила крест на его идее. В своем нынешнем состоянии крепости не смогли бы выполнить задачу, скорее, погибли бы сами, да и корабельная артиллерия, вместо загонного обстрела вынужденная работать за двоих, неминуемо накрывала собственную планету, оказавшуюся на линии огня. Ну, что же…

Маневр, совершенный эскадрой, тактическими наставлениями не предусматривался. Считалось, что запредельные перегрузки могут разрушить корабли. Однако на Урале линкоры строили крепко, и поперечные нагрузки, иной корабль способные и переломить, здесь и сейчас вызвали лишь жутковатый скрип. Набор корпуса выдержал, намертво вжатые в противоперегрузочные кресла люди – тоже, и флагман первым ринулся в бой, заходя на этот раз со стороны планеты. Остальные линкоры шли следом, колонна линейных крейсеров заходила с фланга, легкие силы зажимали противника, лишая его маневренности. И первый залп, данный с дистанции, на которой противник еще не мог организовать хоть сколько-то эффективную стрельбу, был страшен.

Почти четверть флота нигерийцев попросту исчезла. Они не успели перестроиться, не успели организовать стрельбу, а корабли Александрова уже рвали их на куски. Словом, произошло то, чего и следовало ожидать при столкновении сравнимых по численности флотов, один из которых укомплектован старьем, а другой – новейшими кораблями, да вдобавок использует эффект внезапности.

В рубке «Суворова» командующий эскадрой с чувством мрачного удовлетворения наблюдал, как орудия его кораблей практически в упор расстреливают не успевших даже понять, что происходит, нигерийцев. Это было заметно, реакция на угрозу – чисто механическая, работают компьютеры, а люди пока не знают, что случилось и как быть. А действия компьютеров предсказуемы – вот оно, их слабое место, которого в упор не могут разглядеть теоретики Конфедерации.

Впрочем, и его собственные действия нельзя было назвать откровением тактической мысли. Чуть уступая противнику в численности и в разы превосходя его в огневой мощи и защите, Александров не стал мудрствовать, а пустил свои линкоры классической «стеной», отжимая противника от планеты. Жиденькая стеночка получилась, ну да и противник не из привередливых. Правда, не удавалось использовать преимущество в дальнобойности орудий, однако это уже ничего не решало. Чтобы пробить защиту его кораблей, нигерийцам требовалось сконцентрировать на нем огонь трех-четырех своих одноклассников. Корабли Александрова в подобном извращении не нуждались, с одного залпа ломая щит и вдребезги разнося звездолеты противника. Конвейер смерти заработал.

В течение нескольких минут флот вторжения порвали с той легкостью, с которой дворовый щенок полосует на куски старую тряпку. Это был даже не бой – просто избиение. Сейчас окупались сторицей все жертвы, понесенные уральцами, и обломки чужих кораблей, сгорающие в верхних слоях атмосферы, еще долго будут расцвечивать небо планеты прощальным салютом. Как память тем, кто сегодня не дожил до победы…

Пожалуй, единственными, кто всерьез оказал сопротивление, были все те же приснопамятные «Миражи». Истребители, маневренные и неплохо вооруженные, оказались сложными целями, однако и противопоставить могучей защите тяжелых кораблей им было нечего. Да и пилоты на «Миражах», откровенно говоря, были не из лучших. Провинциальная подготовка сказывалась, и, хотя дрались они храбро, пучина обреченного сражения проглатывала их одного за другим, добавляя обломков к облакам мусора, которые сегодня повисли над Уралом, и новых вспышек в многострадальной стратосфере планеты.