Владимир Абрамов - Симбионт и лень

В реальности всё иначе. Рабов надо где-то содержать, желательно в помещении, поскольку, как не прискорбно это говорить, они товар. Подпорченный товар стоит дешевле и его вряд ли захочет кто-то купить. Во времена, когда клиент сам приходит по рекламному объявлению, нет смысла сооружать помосты, достаточно иметь небольшую комнату для демонстрации «товара» в офисе конторы и камеры временного содержания.

Живой рынок расположен на противоположной стороне города, на самой его окраине. Это была широкая улица с широкой дорогой и с очень просторными тротуарами, половина четырёхполосного бетонного полотна была предназначена для парковки. По обеим сторонам дороги были расположены двухэтажные дома из красного кирпича, они были длинными, словно солдатские казармы и, судя по решёткам на окнах, многие помещения были предназначены для содержания людей.

Дальше по улице дома были расположены с большим интервалом, скорее представляя собой небольшие двухэтажные офисные здания, а за ними виднелись загоны для скота и амбары. Мне после выхода из такси открывался вид на кусочек ближайшего загона, в котором крупные ящеры, которые повсеместно встречались впряжёнными в кареты и телеги, с пофигистичным видом жевали сено.

При расчёте с таксистом, молодым, худым и черноволосым негром, возникла небольшая проблема. Он потребовал двенадцать хвостов, а у меня столько мелочи не было. После того, как я кинул парню золотой, он уставился на него огромными карими глазами, затем посмотрел на меня с жалобным видом и с надеждой, словно я скажу волшебные слова: «Без сдачи». После чего он произнёс:

— Господин, у меня нет сдачи с такой крупной суммы.

— Я арендую повозку на весь день, — медленно говорю таксисту. — Жди!

— Конечно! Господин, я вас буду возить, куда пожелаете хоть весь день и всю ночь! — тут же обрадовался таксист.

Весь день и всю ночь… Ну-ну. Судя по всему, услугами паровых такси пользуются редко, так что на золотой парню пришлось бы трудиться пару недель минимум, и то, при высоком пассажиропотоке и без учёта расходов на топливо и прочее. Понятно же, что потеряю больше времени и нервов, ожидая, пока парень разменяет монету, а самому делать это лень. А тут ещё открывается перспектива не тащиться пешком обратно до леса, в котором спрятан истребитель.

При взгляде на вывеску, любезно переведённую коммуникатором, убедился, что прибыл именно туда, куда и планировал:

Контора Джона Картера.

Рабы.

Внутри помещение не блистало шиком, но выглядело вполне презентабельно: стены отделаны вагонкой, на полу паркет, диванчик, обтянутый кожей. На скрип двери тут же обернулся здоровенный чернокожий мужчина, на глаз прикинул, что роста в нём около ста девяносто сантиметров. Лысая, как колено голова, кривой, поломанный в двух местах нос, бугрящаяся мускулатура и возраст около тридцати лет. Он был одет в коричневый шерстяной камзол, на поясе под пиджаком также как у меня висел пистолет.

Мужчина широко улыбнулся, демонстрируя белозубую улыбку, от которой менее устойчивых товарищей появилось бы желание проверить, на месте ли кошелёк.

— Добрый день, господин, — пробасил он. — Интересует покупка раба? Вы пришли по адресу, у нас самый лучший выбор рабов в столице!

— Приветствую, — киваю, придерживаясь политики немногословности. — Нужны лекари, механики и водители. Сколько есть.

— Несколько штук? — удивился и одновременно обрадовался мужчина. — Замечательно! У нас как раз есть нужные вам рабы. Проходите, — сделал он приглашающий жест, открывая дверь в соседнее помещение.

Тут стояло удобное кожаное кресло, с которого открывался вид на помост, занимающий половину комнаты. Торговец направился на выход из помещения. Достигнув дверного проёма, он обернулся и густым басом произнёс:

— Сей момент, сейчас доставят товар. Я так понимаю, вы выкупите всех обученных рабов по озвученным специальностям?

— Да, но буду проверять, — киваю в ответ.

Знаю я этих торговцев, они по всей галактике одинаковые. Вечно норовят впарить что-то ненужное или завысить цену. Не скажи я о проверке, наверняка попытались бы продать под видом механиков тупых разнорабочих… Тьфу! Вжился в роль, уже и мыслю, словно потомственный плантатор.

Долго ожидание не продлилось. Через ту же дверь в помещение завели четверых одетых в дерюгу белокожих людей под конвоем, состоящем из одного негра, который выглядел, почти как брат-близнец торговца, за тем исключением, что одет был в джинсовый костюм. Вслед за конвоиром зашёл улыбающийся продавец.

— Вот, полюбуйтесь! — обвёл он рукой рабов.

Дежавю… Когда-то я точно также стоял на потеху публике, а долбанный пират пытался продать меня. Печальное зрелище, которое навевает неприятные воспоминания. Так сильно хочется врезать кулаком в эту гадскую чёрную рожу, превратить его ровные белые зубы в кровавое крошево. Хочется вбивать ногами в торговца и надсмотрщика понятие о том, что торговать людьми плохо, что отвратительно обращаться с ними, словно с неразумной скотиной. Хочется устроить революцию и спалить всю эту планету.

Да, много чего хочется, но нельзя. Я не вправе судить иную цивилизацию. В истории Земли тоже было много тёмных пятен, от рабства отказались буквально чуть больше ста лет назад. А в содружестве и вовсе, рабовладельческие отношения называют передовыми…

Дабы успокоиться, я решил отвлечься от дурных мыслей и стал рассматривать «товар». А рабы тем временем с интересом рассматривали меня.

Первым стоял старик, на вид ему было лет шестьдесят: седые растрёпанные волосы, блеклые серые глаза, худой, среднего роста. Но о стариках в объявлении не было ни слова, следовательно, это тот самый мужчина-водитель и механик, которому пятьдесят два года. Да уж, тяжёлая жизнь потрепала человека, как дожил-то до столь преклонного возраста?

Вторым был крепкий кряжистый мужчина с обветренным лицом, короткий ежик русых волос, голубые глаза, мозолистые ладони и понурый вид.

Следующим стоял худой низкий мужчина, он был одного со мной роста и примерно такой же комплекции, под которую мне приходится маскироваться. Пшеничные волосы достигали плеч, голубые глаза с живым интересом исследователя смотрели на мир. Я бы ему дал лет сорок. Руки… Руки выдавали профессию мужчины с головой. Они явно не были привычны к тяжёлому труду. А какую профессию может иметь раб, чтобы не работать руками, если учесть известную информацию? Выходит — это лекарь. Но в тридцать пять выглядеть на сорок… Всё же заметно, что даже с хорошей работой он оставался в положении раба.

Последним был тридцатилетний парень с каштановыми волосами, стриженными под горшок. Сто семьдесят сантиметров роста, карие глаза, крепкая фигура. Так-так… Похоже, указанный в объявлении механик-сантехник двадцати семи лет.