Максим Лагно - Белый мусор (СИ)

По оценкам правозащитницы Мэри Алексич из двух миллионов беженцев выжили около семисот тысяч. Они переместились в Санитарный Домен, пополняя малочисленные тогда банды выживанцев. Кровавый девятьсот шестнадцатый год можно теоретически назвать рождением выживанчества (или — выживанства), как радикального протестного движения.

Общество выдало большой кредит доверия Людовику Перельвадскому. После Голодной Резни, кредит полностью исчерпан. Улицы Моску волнуются. Отовсюду доносится глухой ропот и всё чаще звучат призывы начать Фронду и строить баррикады.

Но Людовик не сомневается в выборе действий и в этом случае. В одну ночь он производит одновременный арест сразу всех хоть сколько-нибудь важных главарей Фронды. Во время ареста многие из них погибают как бы по случайности, хотя есть свидетели, что пэвэкашники просто стреляют арестованным в лицо, затрудняя опознание тел.

Аресту подвергаются ранее неприкасаемые аристократы из династии Дворковичей. Менее чем за сутки вся Фронда обезглавлена.

Но наутро Людовик не останавливается и объявляет о роспуске Парламента. Этого права императоры были давно лишены. Парламентарии отказываются покидать здание. Они тем более недоумевают о принятом решении. Ведь Парламент одобрил действия Императора против «орд голодных дикарей». Но Людовику не нужен Парламент, который голосует, а потом разрешает. Ему нужен Парламент, который вообще молчит.

Забаррикадировавшихся в здании парламентариев, которые ещё не понимают, что происходит, расстреливают из танков и бес-пилотов. Так в Империи сковывается та малая часть свободы, что ещё была…

Современные независимые исследователи не сомневаются, что возведение на трон набожного Людовика Перельвадского — многоходовая операция катохристанской Церкви.

После уничтожения Парламента и назначения новых выборов в него, Людовик Перельвадский озвучивает новую идею. Отныне все граждане Империи будут носить специальный гражданский чип, который якобы создан на Императорском Монетном Дворе. Но позже выяснится, что гражданские чипы не созданы на Дворе, а были той самой загадочной находкой в архивах Сен-Брянского монастыря в 870 году.

Монахи давно знали об их предназначении и принципах работы, но раскрыли тайну только Людовику Перельвадскому.

Современные официальные историки отрицают добедовое происхождение гражданских чипов, но мы-то, люди с мозгами, знаем правду.

Внедрение в организм электронного беспроводного устройства, об истории создания и полном предназначении которого нам ничего неизвестно, — опрометчивый шаг, ясно показывающий отношение императора Людовика к населению. Все мы для него поголовье граждан, требующее контроля и учёта.

Чипизация одновременно жестокий и нелепый процесс. Кто-то охотно идёт на неё, кто-то подчиняется «очередной выходке правительства», кто-то восстаёт с оружием в руках. Ядром восстания стали секты мультимондистов. Неизвестно как, но они узнают, что чипы уже носили в себе добедовые люди. Факт идёт вразрез с их верованием о переносе сознания в иную реальность.

«Нас не только сажают на поводок госконтроля, но и затягивают намордник единоличия. С чипом в шее ты никогда не станешь иным человеком в ином мире. Ты навеки привязан к куску пластика» — писал в «Манифесте отрицания» философ-мультимондист Пилатр де Розье.

Мультимондисты умудряются поднять в Моску и Сен-Брянске небольшие восстания, которые быстро подавляются силами Имперской Канцелярии. Церковь проводит через Парламент «Закон о единоверии». Катохристанство становится на целый век обязательной религией. Все остальные попадают под запрет. Исповедование иного бога, кроме Иисуса-девы-марии сначала штрафуется, а при повторном правонарушении, карается тюремным заключением и исправительными работами.

Нелепость чипизации в том, что её никак не удаётся провести в один боевой наскок. Всегда что-то препятствует, зачастую то, что ранее чипованные люди умирают, следовательно, их чипы снова необходимо ввести в оборот. Параллельно с цифровой системой хранения информации о чипованных гражданах ведётся бумажная, добавляя хаоса в учёт. Всё это занимает более десятка лет. Император Людовик Перельвадский не доживает до конца процесса чипизации, погибая, как водится, не досидев на троне до шестидесяти лет, от очередной засекреченной Имперской Канцелярией болезни. В 940 году на трон восходит его сын Лоран-Антуан Михайлков.

Я стараюсь вводить в описание каждого исторического отрезка отдельную главу о развитии науки и техники, но это самообман. В нашей истории нет поступательного развития.

Из добедовых источников мы знаем, что древнее человечество развивалось логично. Одна технология, например беспроводная связь, вела к развитию другой, например нейроинтерфейсу для управления техникой. У нас же технологии расцветали как взрывы, эпицентром которых являлись находки из добедовых бункеров или расшифровка добедовых материалов из архивов катохристан. Одним провинциям достаётся энергия ядра взрыва, другим — последствия ударной волны, а до отдалённых провинций докатывается лишь эхо.

В наше время технологии относительно равномерно размазаны по провинциям. Моему современнику, то есть тебе, неведомый читатель, сложно представить те времена. Например, в Моску строят космодром для запуска первого спутника, а в Лион де Ване (пр. Крайний Восток) пассажиры вокзала Оранжиновый Сад с негодованием ожидают подвоза биоугля для паровоза. А ещё глубже в провинции Крайний Восток люди, пересекая площадь, стараются не вляпаться в конский навоз.

В учебнике по Астрономии за пятый класс есть подробное описание Солнечной Системы, квазаров и теории чёрных дыр, взятые из добедовых архивов, но мы совершенно не знаем, что творится у нас под боком, в отдалённых районах Неудоби, куда не проникает ни одна экспедиция.

Впрочем, в этом «пятновом развитии» есть своя логика. Ведь мы не столько изобретаем что-то, открывая для себя мир, но восстанавливаем знания прошлого. Мы не понимаем, мы — вспоминаем. Мы не учимся, но повторяем пройденное. Словом, ты понимаешь метафору, читатель.

К началу Третьей Мировой Империи Ру́сси подходит с населением, численность которого регулируется количеством пущенных в оборот чипов.

В Ханаате проходят подобные процессы, с тою разницей, что они не имеют запасов добедовых чипов и создают свои. Ввод ханаатских чипов длительный, болезненный процесс. Зачастую организм чипованного гражданина отторгает имплант и погибает. Сами чипы не имеют беспроводных передатчиков, а показания считываются через выходящие на левый висок гражданина ординатёрные разъёмы.