Анастасия Ликова - Волк в овечьей шкуре

Мы с Дашей вышли из комнаты и направились в душ. В зале ни кого уже не было. Это меня обрадовало. Сперма еще не высохла, но уже и не текла. Хотелось пить. Я облизал пересохшие губы, с ужасом ощутив, насколько они увеличились, и, почувствовав на языке что-то тягучее и липкое, тут же сплюнул на пол. Зайдя в душ, Даша быстро и аккуратно отстегнула подвязки и скатала чулки. Я последовал ее примеру. С поясом тоже проблем не возникло.

Когда Даша вышла из кабинки, я вновь засмотрелся как мужчина на ее обворожительную фигуру. У нее и, как я заметил, у всех, кого я видел, лобки были абсолютно гладкие, без какого либо намека на растительность. Она перехватила мой взгляд и от смущения опустила свой взгляд вниз.

— Анджела, ты меня смущаешь, — совсем тихо произнесла она. — Я еще в комнате почувствовала, как ты на меня смотришь. Так обычно девушки не смотрят. Ты это, ну как тебе сказать, — смущенно продолжала она, — ты лесбиянка?

Тут уже моя очередь пришла смутиться. Смешно, но, так же, как она, я опустил взгляд, и, заикаясь, произнес:

— Я… Ннеет… Почему?

— Ну, значит, би, — продолжала она.

— Нет, я не знаю, — уже более раздраженно ответил я.

Она подошла ближе и встала практически вплотную со мной.

— Не стесняйся ты так, сейчас это даже модно, — и неожиданно произошло то, чего я никак не ожидал.

Она лизнула меня по щеке, пытаясь слизать уже подсохшую сперму, а я так и не понял, что произошло, но уже через мгновение я впился губами в ее губы. Перестав контролировать себя, я почувствовал, что низ живота мгновенно налился расплавленным свинцом, и в следующее мгновение все это начало изливаться наружу. Я почувствовал женскую слабость и нежность. Ощущения внизу живота были необычные и непонятные для меня. Они тут же начали распространяться по всему телу. Мне даже показалось, что с меня уже струя течет. Между ног было очень мокро. Не знаю, сколько это все продолжалось, но я почему-то с каждым мгновением влюблялся в Дашу, растворяясь в ее объятиях. Дальнейшее я просто не помню, наверное, отключился. Но я отключился от настоящего наслаждения.

Придя немного в себя, я обнаружил, что мы с Дашей просто лежим на полу в душе. Дыхание у нас такое, как будто нас прогнали не один десяток километров. Я попытался встать. Это у меня получилось, но, правда, с трудом, сил практически не было. Даша в таком же состояние села рядом.

— Что это было? — тихо и, что удивительно, как-то смутившись, спросил я, и тут же добавил: — Извини, я не хотел, — опять сказав в мужском роде. — Все произошло как-то само.

— Ну, ты даешь, подруга! Что, интересно, в тебя пичкают? Вставай! Давай, помогу подмыться и умыться, — сказав, она поцеловала меня в щеку.

Тут в душ вошла еще одна девушка, только в красном белье, на лице у нее также виднелись следы спермы, да и волосы кое-где слиплись. Увидев нас на полу, она улыбнулась и, быстро сняв с себя белье, зашла в кабинку. Даша помогла мне привести себя в порядок. В комнату мы вернулись, выжатые как лимон, и обе рухнули на свои кровати. Марины в комнате не было.

— Ну, вы даете, — в комнату вошла Марина, с полотенцем на голове. Я даже не видел, когда она появилась в душе.

— Нас сегодня будут кормить? — спросил я вместо ответа.

В данный момент мне было все равно. Я находился в состояние эйфории. Я не думал о сложившейся ситуации, о том, что тут находятся моя дочь и другие девочки, которые тоже нуждаются в помощи. Я летал, или уже летала. Ведь я влюбился по-мужски, а ощутил оргазм — по-женски.

Придя в комнату, я молча лег в кровать. И когда я уже начал видеть сон, то дверь открылась, и вошла довольно симпатичная девушка со светлыми волосами до пояса и очень стройной фигурой. На вид ей лет 20. Одежда у нее была весьма строгая: обтягивающие бриджи до колен и топик. Войдя в комнату, она орлиным взглядом посмотрела на нас и неторопливо произнесла:

— Меня зовут Вера. С этого дня я буду вас готовить, чтобы вы стали настоящими леди, — с сарказмом произнесла она. — И вы обязаны выполнять все, что я скажу, иначе мне даже сложно представить, что с вами будет. Поверьте мне, до этого дело лучше всего не доводить.

Следом за ней вошел охранник, вкатив к нам в комнату белый столик с едой. Пропуская мимо ушей тот бред, который несла Вера, кажется, так она себя назвала, я принялся за трапезу. Пока мы ели, Вера продолжила свой монолог:

— Поверьте мне, наказание будет суровым, хотя бить вас я никому не позволю.

Мое лицо выражало удивление и пренебрежение. Бросив взгляд в сторону Марины, я заметил, что ее взгляд стал увереннее. Было ощущение, что для нее тоже так называемая училка не указ. Она стала выше сложившейся ситуацией. Неожиданно Вера изменилась в лице. Она, заметив наши взгляды, продолжила:

— Мне нельзя портить хороший товар, а вот все остальное я могу применять. В тумбочках вы найдете инструкции по вашему поведению и распорядку дня. Необходимо все соблюдать беспрекословно. За нарушение тоже последует наказание. Кушать будете в своих номерах. У нас нет кафе, ресторанов и кинотеатров, — язвительно отметила она, — а в комнатах у вас будет все, что нужно молодым девушкам. Если будете вести себя хорошо, то получите некоторые поблажки. Поверьте мне, лучше не сопротивляться. Только вам будет хуже. За 10 лет существования этого заведения из него еще никто не убегал.

Все это время охранник продолжал смеяться. Видимо, сама идея наказания его возбуждала.

«Чертов извращенец! Все вы тут извращенцы! Суки! Ненавижу! — в душе негодовал я, зная о том, что пока мое негодование останется без ответа, в пустоте… — Ха, ерунда, что никто еще не убегал. — Воодушевившись, я продолжил свою мысль: — Просто никто и не пытался этого сделать. И вообще, убегать я не собираюсь. Я уйду гордо, через ворота. Может быть, даже выеду на вашей машине, положив всю вашу контору!»

— Так что привыкайте! — сказала она, уходя из комнаты. — Да, я вам забыла сообщить, что с вами будет жить еще одна шлюшка. Скоро ее приведут. А вы, — она посмотрела на меня и Дашу, — еще раз такое устроите, будете строго наказаны.

Марина издала ехидный смешок. Вера сделала вид, что пропустила это мимо своих ушей, хотя по ней было видно, что ее это напрягло.

— Это последнее предупреждение. Впредь будете наказаны.

Она ушла, не закрыв дверь. Я снял туфли и прилег на кровать, желая подумать о дальнейших возможностях. Даша поднялась с кровати, надела туфли и вышла из комнаты. Я обратил внимание, что пока мы ели, она постоянно кидала в мою сторону влюбленные взгляды. Как ни странно, при этих взглядах я опускал глаза и, как мне казалось, краснел.

«Вот, черт, как же меня угораздило? — подумал я, но неожиданно вспомнил про свое драгоценное ожерелье. — Чертов ошейник! Поймали, как последнюю собаку! Как же от него избавиться? Пока он на мне, я ничего не смогу предпринять. Я практически бессилен. Не ровен час, и изнасилуют».