Андрей Красников - Наблюдатель

– Вот даже как…

Короткий разговор с Умником оставил неприятный осадок. Плохо, конечно, что я не додумался до поднятой им проблемы сам, но особой роли это не играет – от Лизы, похоже, действительно нужно будет избавиться.

Впрочем, особых сложностей с этим быть не должно. По завершении исследовательской миссии все равно ведь собираюсь увольняться. Вот заодно сдам помощницу, попрошу восстановить личность Шара – и история моего общения с Лизой будет закончена. Уж как-нибудь, наверное, обойдусь я и без механической девушки. Тем более, что в последнее время она у меня все равно только и делает, что в стене стоит.

Окончательно приняв решение и успокоившись на этот счет, я с помощью Умника принялся следить за расставленными повсюду контейнерами с живностью.

Шимпанзе грустили, кошки лениво валялись на специально положенных к ним мягких подушечках, канарейки бездумно прыгали по жердочкам, крысы не менее бездумно бегали по дну емкостей. Что делали амебы, узнать не удалось.

Но вся эта фауна, находящаяся в непосредственной близости от таинственного многогранника, а то и вплотную к нему, не подавала никаких тревожных сигналов, до сих пор оставаясь бодрой и здоровой.

Спустя двенадцать часов и шесть успешно пережитых срабатываний объекта роботы опять появились из колбасы и принялись таскать контейнеры обратно.

– Есть вероятность, что нас скоро пригласят вниз, капитан, – заметил Умник, когда последняя коробка отправилась внутрь исследовательского судна.

– Ну и хорошо, – я зевнул. – А то здесь действительно уже надоело сидеть.

Увы, в итоге ждать пришлось еще почти сутки. Именно через такой промежуток времени доктор наконец-то решил, что в непосредственной близости от комплекса можно не только прятаться под защитой корабельной обшивки, но и гулять снаружи.

После чего все трое ученых покинули свою колбасу и целеустремленно двинулись к объекту. Само собой, не поставив меня в известность.

Увидев это, я ругнулся и, приказав Умнику посадить корабль у границы построек, помчался надевать скафандр. Мне очень хотелось поучаствовать в первом визите людей к объекту, созданному чужим разумом – на правах первооткрывателя, так сказать.

Первое, что появилось в зоне видимости, стоило только мне выйти из корабля – это гневное лицо доктора Григорьева. Следом в шлем пробился звук его голоса:

– Алан, немедленно уберите свою посудину отсюда! Вы нам все исследование портите! Приборы сбиваются!

– Ладно, ладно… Умник, улетай обратно.

Пока корабль поднимал трап и перемещался на прежнее место, к нам успели подойти девушки. Я удостоился сурового взгляда от Ирины и доброго – от Энни.

– Ну, раз все в сборе, можно отправляться дальше, – проворчал ученый и целенаправленно устремился к центру сооружений. Его ассистентка отправилась следом, а замыкать процессию довелось нам с Энни.

– Что-то эпохальное уже обнаружили? – поинтересовался я у нее, рассматривая напоминающие куски серого сыра плиты.

– Пока что определили только точную сигнатуру излучения, идущего от объекта, – с охотой поведала мне девушка. – Она весьма интересна. Даже в спокойном состоянии он излучает нейтрино, а на поверхности этих вот камней идет постоянная реакция адронизации, представляешь? То есть, они служат чем-то вроде генераторов свободных кварков, причем обе эти реакции – холодные. Я даже не представляла, что такое вообще возможным. Так вот, из-за этого всего к нейтрино добавляются нейтроны. Сигнатура получается очень узнаваемая. Возможно, что-то подобное мы сможем найти в наших мирах. Вдруг подобные постройки находятся под самым нашим носом?

– Хм, – я осторожно прикоснулся пальцем к ближайшей плите, но ничего интересного не почувствовал. – Что тут скажешь. Я рад, что ты у меня такая умная.

– Издеваешься?

– Нет, просто не до конца понял, о чем речь, – я постарался принять как можно более невинный вид.

– Про уникальные спектры звезд ты же в курсе? – подозрительно спросила Энни, явно не до конца поверившая в мою необразованность.

– Конечно.

– Вот здесь тоже самое. Примерно.

Мы забрались в самое сердце объекта и остановились перед центральной постройкой.

– Дальше что, через эти дырки лезть? – поинтересовался Григорьев, задумчиво рассматривающий преграду на своем пути.

– Когда мы Лизу сюда отправляли, другого входа не наблюдалось, – сообщил я, первым забираясь в подходящее отверстие.

Скафандр истошно пискнул, сообщая о потере ориентации, но что-то подобное нами ожидалось с самого начала, так что я спокойно продолжил двигаться вперед.

– Интересно, как же выглядели создатели этого всего, – задумчиво произнесла Попова где-то у меня за спиной. – Может быть, они были какими-нибудь червяками?

– Или шарами, – пропыхтел доктор, судя по всему, ползущий через соседнюю дырку. – В любом случае, скорее всего они имели круговое сечение.

– Мы тоже имеем круговое сечение, если нас поперек разрезать, – я выбрался в коридор, окружающий зал с многогранником и теперь оглядывался по сторонам.

– Верно, – согласился Григорьев, оказавшись рядом. – Куда дальше идти?

– Вон туда.

– А как мы их назовем? – неожиданно спросила Энни, в свою очередь присоединяясь к нам. – Это ведь наше право, как первооткрывателей.

Я громко и скептически хмыкнул.

– Хватит с тебя и того, что ты здесь звезду с планетой по своему усмотрению обозвал, – тут же отреагировала Ирина. – А название для чужой расы нужно придумать серьезное и солидное.

На некоторое время мы замерли, стоя в коридоре и обдумывая неожиданно возникшую задачу.

– Чертовы фантасты уже все варианты перебрали, – наконец заметил Григорьев. – “Чужие” бы отлично подошло, но это такая банальность…

– А мне нравятся “предтечи”, - грустно заметила Энни. – Но это все столько раз уже было…

– Может, назвать их какими-нибудь “нейтринниками”? – выдвинул идею я. – Энн мне рассказывала, что излучение от построек складывается из нейтрино.

– Глупое название, – фыркнула докторша. – Нужно назвать их “строителями” или как-то похоже. Раз уж мы сначала нашли их постройки, а не их самих.

– Белее унылого названия еще свет не видел, – не остался в долгу я. – Давайте еще вспомним древние профессии и назовем их какими-нибудь “караванщиками” или “глиномесами”, к примеру. Все лучше будет.

– Может, пусть будут “облачниками”? – робко предложила Энни. – Здесь же Магелланово облако. По территориальному признаку получится. И на слух, вроде бы, ничего так воспринимается..

С минуту мы раздумывали над этим названием. Затем я пожал плечами:

– Как по мне, то вполне подходит.

– Пожалуй… А почему бы и нет, действительно, – согласился Григорьев. – И место находки отражает, и таинственность некоторую. Да и звучит неплохо на основных языках, не только на федеральном. Пусть будут облачниками. Сейчас отдам в сеть распоряжение.