Пол Андерсон - Антология мировой фантастики. Том 4. С бластером против всех

— Конечно же, я собирался лечить твоего брата, чтобы он поправился.

— Лживый комок грязи, — прошептала она, улыбаясь.

Микал улыбнулся в ответ.

— Ну что ж, придется испытать искусство моих специалистов по умственному контролю, — сказал он. — Держу пари, не будет нужды в оковах для удержания твоего брата после того, как они поработают с ним.

Он сделал насмешливый жест над столом в сторону стеклянных глаз Джанды.

— Именно так. Но он будет все знать, каждым нервом ощущать все, что случится с ним. Можешь быть в этом уверена.

Она предполагала это и ждала, что подобное произойдет, но теперь почувствовала, будто вдохнула дьявольский воздух. Она опасалась обморока и в то же время желала, чтобы он случился.

— Наш гость в своем костюме доставлен. — Микал бросил взгляды по сторонам стола. — Кто первым его развеселит?

С ближайших кресел раздались рукоплескания.

— Джеми известен своей изобретательностью, — приятным тоном сказал Микал. — Я настаиваю, чтобы ты смотрела на это. Выше нос!

Филипп Ногара, по другую сторону от Микала, уже не выглядел безразличным, словно он вынужден наблюдать поневоле. В нем было заметно возрастающее ожидание, переборовшее отвращение.

Джеми подошел, хихикая, сжимая маленький, украшенный драгоценностями нож.

— Не глаза, — предупредил Микал. — Я хотел бы, чтобы он кое-что увидел позднее.

— О, конечно, — подобострастно сказал Джеми. Он сдвинул рогатый шлем набекрень и стремительно схватил лицо Джанды пальцами. — Начнем со щеки. С кусочка кожи.

Прикосновение лезвия Джеми было достаточно мягким, но для мертвой плоти все же слишком сильным. От первого же прикосновения безжизненная маска опала красным и мокрым месивом перед внимательными глазами присутствующих. И стальной череп берсеркера ухмыльнулся.

Люсинда успела увидеть, как тело Джеми было отброшено через зал стальной рукой, прежде чем люди, державшие ее, лишились своих жизней, а она нырнула под стол.

Наступил форменный бедлам, и в следующее мгновение стол разлетелся вдребезги от мощного удара берсеркера. Машина, обнаружив, что ее разоблачили, изменила свой начальный план просто уйти с доказательствами смерти Карлсена. Она вернулась к главной цели древнего берсеркера — обычному убийству. Двигаясь через зал, приземистая и невероятно подвижная, она скашивала на своем пути руками, как косами, все подряд — сама Смерть, пожинающая в кровавом удовлетворении кричащую толпу.

У главного входа завывающие люди, обезумев, отталкивали друг друга от двери, а убийца работал среди них, методично калеча и убивая. Затем он снова вернулся в зал. Приблизившись к Люсинде, сидевшей под столом, машина заколебалась, узнав в ней партнера по своей основной функции, и, к счастью девушки, через мгновение нашла другую цель.

Это был Ногара. Его сломанная правая рука бессильно свисала. Он достал тяжелый ручной автомат и открыл огонь с левой руки, когда машина оказалась напротив него. Разрывы расшвыряли тела друзей Ногара и мебель, но лишь слегка задели быстро перемещающегося противника.

Наконец один заряд попал в цель. Машина рухнула, но в своем стремительном движении сшибла Ногара на пол.

На мгновение неестественная тишина повисла в Большом Зале, разгромленном, словно здесь разорвалась бомба. Люсинда встала. Повсюду слышались стоны, возгласы, но никто больше не поднялся.

В изумлении она прошла среди разгрома, устроенного машиной-убийцей, и ощутила только оцепенение, поглядев на ошметки одежды и плоти, которые все еще покрывали металлический остов. Теперь мысленно она видела лицо брата, каким оно было когда-то — волевым и улыбающимся.

Но сейчас здесь оставалось и нечто большее, чем просто мертвец, если вообще можно было дать этому название. Конечно, космонавты, заложники берсеркера — совсем неплохие люди. Она могла отдать в обмен на них тело Карлсена.

Обслуживающие машины выстроились вдоль стены с самым паническим видом, на какой только были способны. Они ненадолго задержали Люсинду, и она уже собиралась открыть тяжелый гроб, когда слабый голос из зала остановил ее. Ногара сидел у разломанного стола.

Он снова прохрипел:

— …живой.

— Что?

— Йохан живой. Здоровый. Видишь? Это морозильник.

— Но все мы говорили берсеркеру, что он мертв.

Она вдруг остро ощутила собственную глупость, испытав одно потрясение сразу после другого. Впервые она взглянула в лицо Карлсена, и прошли долгие секунды, прежде чем она смогла остановить слезы.

— Там заложники. Им нужно его тело.

— Нет. — Ногара покачал головой. — Теперь я понимаю. Но нет. Живым я его берсеркерам не отдам.

Грубое могущество воли не покинуло его. Оружие он опустил, но его внутренняя сила держала Люсинду на месте. Теперь в ней не было ненависти.

Она выразила протест:

— Там остались семь человек.

— Берсеркеры отличаются от людей еще и тем, — Ногара болезненно стиснул зубы, — что никогда не дают пленникам свободы. Здесь… ключ…

Он достал его из внутреннего кармана своего мундира.

Взгляд Люсинды вновь опустился на строгое лицо в гробу. Затем импульсивно она бросилась за ключом. Едва она взяла его, Ногара, похоже, потерял сознание.

Замок гроба имел несколько положений, и она повернула его в «УСКОРЕННОЕ ОЖИВЛЕНИЕ». Искорки зароились вокруг лежащей фигуры, послышалось гудение энергии.

Автоматические системы корабля наконец переключились на режим опасности. Обслуживающие машины начали вытягивать служебные устройства. Первым унесли Ногара. Вероятно, где-то действовал робот-медик. Из-за трона Ногара прокричал громкий голос:

— Корабельная система защиты требует распоряжений! В чем причина режима опасности?

— Не контактируйте с курьерским кораблем! — крикнула Люсинда. — Наблюдайте, чтобы он не напал. Но не заденьте спасательную шлюпку!

Люсинда подбежала к смотровому окну, едва не наступив на тело Микала.

Уставившись в окно, она увидела берсеркера-курьера, смутно различимого в клубящемся свете гипермассы. Спасательная шлюпка с заложниками — маленькая смутная точка перед нею.

Сколько пройдет времени до того, как убьют заложников и берсеркер станет искать спасения в бегстве?

Обернувшись назад, она увидела, что гроб открыт и в нем сидит человек. Какое-то мгновение его глаза были как у ребенка, смотрели на нее беспомощно. Затем в них появились энергия, сила воли, совершенно отличная от той, что была у его брата, и, возможно, даже большая.

Карлсен отвел взгляд от нее, осмотрел окружающее пространство, опустошенный Большой Зал и гроб.

— Филипп, — прошептал он в болезненной муке, хотя его единоутробного брата здесь не было.

Люсинда подошла к нему и как можно короче пересказала всю историю, с того самого дня в тюрьме Фламланда, когда она услышала, что Карлсен умер от чумы. Один раз он прервал ее: