Андрей Васильев - Черная весна [СИ]

— Побег — скривил рот в усмешке Монброн — Стража имеет право обнажать клинки во дворце, исполняя свои обязанности по защите королевской резиденции. И убивать без разговоров.

— Именно — подтвердил Борн грустно — А я не стражник, вас сопроводить не могу. Даже если захочу. Нет, с вами пойду, я не брошу вас в беде, только толку вам от меня большого не будет.

— Месьор Борн — Гарольд положил руку на плечо Борна — Знаю, что так не делают, знаю, что сейчас могу показаться вам крайне неучтивым, но выхода нет. У вас с собой деньги есть?

— Ну да — толстяк тряхнул кошелем, привязанным к поясу, тот издал мелодичный звон — Десятка три золотых, не меньше.

— Одолжите мне пять… Нет, десять монет — попросил Монброн — Я вам отдам их сразу же, как появится такая возможность.

— Право, какой пустяк — немного обиженно произнес приятель Унса — Вы меня обижаете, молодой человек. Что деньги? Это пыль. Друзья — вот главное сокровище. Вы же дороги моему Унсику, а, значит, и мне.

Он отвязал кошель от пояса и сунул его в руку Монброна.

— Благодарю вас — от всего сердца сказал мой друг и вылетел из комнаты, на ходу бросив — Эраст, проснись уже! Время не ждет!

Стражники у входа в Палаты Раздумий сильно опешили, когда из дверей выскочил один из узников, и рявкнул:

— Ребята, по десять золотых каждому за то, чтобы нас сопроводили до тюремной кареты прямо сейчас, мы на суд опаздываем. А может и на свою казнь. Южный выход из дворца — и быстро!

Для наглядности Монброн тряхнул кошелем.

— Оба не можем — живо ответил один из стражей — Не положено. Но, ежели вы одному из нас заплатите как за двоих, то он отведет вас куда следует. Тем более что служить правосудию наша обязанность.

— Здесь даже больше, как за троих — сунул стражнику кошелек Гарольд — Пошли, пошли уже.

Скорее всего стены королевского дворца такой картины никогда не видели — два подсудимых стремительно мчатся по переходам, а за ними бежит стражник, прося их чуть сбавить скорость, и аргументирует это тем, что палачи люди основательные и никогда никуда не спешат.

Собственно, эта спешка чуть нас и не погубила. Прав был Борн, кто-то из наших недругов, уж не знаю кто именно — то ли костлявый виконт Скорца, то ли дядюшка Тобиас и впрямь предпринял очередную попытку отправить нас к Престолу Владык. За одним из поворотов, совсем рядом с южным выходом из дворца, мы наткнулись на четверых поджарых молодцов в форме королевской стражи.

— Побег из Палат Раздумий! — тут же завопил один из них, радостно скалясь — Преступники сбежали! Король в опасности.

Моментально прошуршали клинки, выходя из ножен, у меня неприятно похолодело в животе, но все обошлось. Из-за поворота появился усатый страж, держащийся за солнечное сплетение, и, отдуваясь, сообщил своим сослуживцам:

— Все в порядке, они не сбежали. Я их сопровождаю до кареты, она этих двоих на Судную Площадь повезет.

Четверо крепких парней не спешили убирать оружие, они переглядывались и катали желваки на скулах. Нет, я их понимаю, всем хочется подзаработать. Тем более, что золота за наши жизни им, скорее всего, обещали отсыпать немало. Да и времени спрятать труп нашего сопровождающего у них было предостаточно.

Мы с Гарольдом не сговариваясь встали плечом к плечу, предчувствуя то, что у Ордена Истины вновь могут появиться к нам вопросы по незаконному применению магии. Да и наш сопровождающий почуял что-то неладное.

Как ни странно, обстановку разрядил Борн, который, оказывается, и в самом деле последовал за нами. Вот только скорость такую же развить не мог, потому и задержался в пути.

— Уффф — тяжело дыша, вывалился он из-за поворота — Я и в юности бегать не любил, а уж сейчас-то… Что тут у вас происходит?

Эти четверо явно знали, кем является наш спаситель, и прекрасно понимали, что главный постельничий короля Эдуарда будет всерьез расследовать исчезновение своего брата. И потом — им платили за смерть государственных преступников, а не собратьев по оружию и высокопоставленных персон. Тут и спрос другой, и цена тоже.

— Подумали, что обвиняемые в преступлении сбежали — сказал один из них — Но теперь видим, что ничего такого нет и в помине. Можете проследовать дальше.

— Только чуть медленнее, пожалуйста — взмолился Борн — У меня сейчас сердце из груди выскочит!

— Правильно — одобрил его слова стражник — Это дворец, здесь по коридорам бегать нельзя. Да и годы мои не те, чтобы за вами, сорванцами, поспешать!

Когда мы садились в карету, часы на одном из зданий мелодично проиграли третью четверть двенадцатого.

— Почтеннейший, вы получите столько же, сколько я вам уже заплатил, если сопроводите нас до площади — сказал Гарольд стражнику — Кто знает, куда нас этот возница задумает завезти? А вы свой долг точно выполните честно.

Стражник замялся.

— Мое слово тому порукой. Да я вам сам и заплачу — быстро проговорил Борн — И еще пара бутылок «Силистрийской лозы» из моего винного погреба.

Как видно, погреба его семейства славились своими винами, поскольку этот аргумент и решил дело.

— А ну, вали отсюда — стражник столкнул возницу с облучка и занял его место — Буду я еще гадать, куда он правит. Сам довезу до площади.

— Господа, а можно с вами? — вытирая пот с лица и размазывая по нему белила, спросил у нас Борн — Я никогда не ездил в тюремной карете. И потом мне очень нравится в вашей компании!

— Сделайте милость — распахнул перед ним дверцу кареты Монброн — Конечно же. Но только до площади. На эшафот мы вас с собой не возьмем, уж не обессудьте.

— Какой эшафот? — просопел Борн, залезая в карету — Брат сказал, что все уже решено, и волноваться решительно не за что. Я больше вам скажу — уже ищут нового поставщика лошадей на королевские конюшни.

— Господин Борн, я жалею об одном — Гарольд впихнул меня внутрь, состроив свирепую рожу — Эраст, ну что такое, кого ты ждешь? Так вот — жалею об одном, о том, что мы не слишком много общались раньше. Вы положительно прекрасный человек! Любезный, гони! Да так, чтобы ветер в ушах гудел!

Стражник совершенно по разбойничьи свистнул, карета, скрипнув, сорвалась с места.

Занавески в окнах развевались от скорости, открывая прекрасные виды на город, но я старался на них не глядеть. Мне было страшновато. Карета, подпрыгивая на булыжниках мостовой, мчалась по узким улочкам Форессы так резво, что у меня возникло ощущение, что мы непременно врежемся в один из домов. Я прекрасно знаю, что раньше или позже умру, но одно дело если это случится от яда, клинка или руки наставника. А вот скончаться от множественных переломов или свернутой шеи — это совсем другое. Это нелепо, комично и, вдобавок, очень болезненно.