Андрей Васильев - Черная весна [СИ]

— Каких именно? — уточнил король.

— Ну, например, о том, что именно Генрих все это придумал — Гарольд бросил взгляд на брата — Или о наемных убийцах, которых он ко мне подослал. А еще о том, как именно умер мой отец. У меня есть все основания полагать, что он был убит. Вот только я все это не смогу доказать.

— Нельзя доказать то, чего не было — подал голос Генрих.

— Действительно? — король закинул ногу на ногу — А я слышал, что любое свершенное злодеяние непременно оставляет следы. Дерье, давай душегуба.

Бравый страж кивнул и через пару минут подвел к королю порядком потрепанного и совершенно незнакомого мне юношу.

— Монброн, сколько убийц напало на тюремную карету? — требовательно спросил король.

— Четверо — тут же ответил Гарольд — Троих мы прикончили, четвертый сбежал.

— Верно — кивнул король — И, как ты уже, конечно, догадался, этот самый беглец сейчас перед тобой. Вот, поймали вчера.

Дядюшка тяжело засопел и немного попятился. На такое развитие событий он не рассчитывал. Одно дело кто кого переорет, другое — свидетель твоей вины.

— Ну, будем говорить? — лениво спросил Эдуард у убийцы.

Тот промолчал.

— Как хочешь — оживился король — Оно и к лучшему. Вон, народ заскучал, да и я тоже. Палач, давай, раздувай угли, доставай свой инструмент. И не переусердствуй гляди, мне надо чтобы он говорил, а не умер.

— Все скажу — тут же передумал убийца — Не надо палача.

— Поздно — расстроенно сказал Эдуард — Надо было сразу соглашаться. А теперь все, теперь нам всем охота на пытку поглядеть.

Убийца бухнулся на колени.

— Ладно — смилостивился король — Говори, кто тебя нанял?

— Вон тот — связанными руками негодяй показал на Тобиаса — Он с нашим старшим договаривался.

— О чем именно?

— Надо было убить молодого Монброна, его спутника и тюремную охрану — торопясь и проглатывая окончания слов, тараторил убийца — Карету следовало отогнать за город, нагрузить камнями и утопить вместе с трупами.

— А вот тот молодой человек? — король ткнул пальцем в Генриха — Он при этом был?

— Нет — помотал головой головорез — Я его впервые вижу. Но вон тот упоминал, что его племянник настаивал на том, чтобы карета была утоплена. Два раза это повторил. Наш старший просто не хотел связываться с такой работой. Одно дело горло перерезать, другое днем через весь город на тюремной карете прокатиться.

— Племянник — поднял указательный палец вверх король — Запомним. Итак, Тобиас, что скажете?

— Вранье — заявил дядюшка — От первого до последнего слова. Гарольд специально это все подстроил.

— Из тюремной камеры, надо полагать — покивал король — Напомню, он на свободе в Силистрии и нескольких часов не пробыл, практически прямо с корабля вашими заботами отправившись в Башню на Площади. Кстати, в высшей степени интересен и тот факт, что все участники ареста как-то очень быстро и дружно отправились к Престолу Владык.

Тобиас трубно засопел, но промолчал.

— А вообще мне на все происходящее смотреть грустно — продолжил Эдуард — Не сказать — противно. Тобиас Монброн, где ваша честь? Где ваше достоинство? Даже последнему идиоту уже понятно, чьих это рук дело. Так скажите уже: «Да, я хотел возвысить свое семейство. Да, я хотел, чтобы мои потомки были старшей ветвью, и заняли место у трона». Будьте мужчиной.

— В смерти служителей закона я неповинен — тихо сказал дядюшка — Остальное… Будь все проклято, да! Да, это сделал я. Но, повторюсь — стражники не на моей совести.

— А на чьей? — полюбопытствовал король.

— Его — дядюшка показал на Генриха.

— Врет — холодно парировал тот — Я вообще тут ни при чем.

— Да как же! — заорал Тобиас — Ты все придумал. Ты меня уверил в том, что мне это нужно!

— Докажи — предложил ему Генрих — Есть какие-то письма, записки, свидетели? Нет уж, дядюшка, сам эту кашу заварил, сам и расхлебывай. Я, между прочим, вообще пострадавший. Я своего любимого младшего брата преступником считал, и теперь не знаю, как ему в глаза смотреть. И вообще — эта история мне урок на всю жизнь. Нельзя разувериваться в родных людях. Гарольд, брат, прости меня.

Что примечательно — он даже не потрудился изобразить на лице скорбь.

— Ловок — с легким восхищением произнес король — Тобиас, ты можешь доказать то, что именно Генрих Монброн подбил тебя на участие в этой отвратительной истории?

— Нет — выдавил из себя дядюшка — Если только вон, его мать и сестры это подтвердят. Только я в этом сильно сомневаюсь.

— Прямые родственники не могут быть свидетелями — развел руками король — И ты это знаешь. Итак, подытожим.

Он встал и заложил руки за спину.

— Я, король Силистрии Эдуард Четвертый, выслушав стороны и свидетелей, своей властью выношу следующее решение. Тобиаса Монброна признать виновным в оговоре и мошенничестве. В связи с тем, что и то, и другое не привело к чьей-либо смерти, смертную казнь по отношению к нему не применять.

Народ разочарованно загудел, он, как видно, настроился на кровавое зрелище.

Что до меня, я лично не стал бы так уверенно говорить о том, что обошлось без смертей. Королевские стражи, трое убийц — это ведь тоже были люди. Хотя, с точки зрения короля, может, и нет. Речь, как видно, шла о тех, в чьих жилах текла благородная кровь, а остальных он просто не брал в расчет.

— Но это не значит, что правосудие не покарает означенного Тобиаса Монброна — продолжил король — Наказание должно воспоследовать. За совершенные преступления я приговариваю его к десяти… Нет. К пятнадцати ударам кнутом, к суточному стоянию привязанным к позорному столбу, и высылке из столицы. Пожизненной высылке. Стража!

Два стражника подошли к Тобиасу и прихватили его за локти.

— Генрих Монброн — король мрачно посмотрел на брата Гарольда — Твоя вина не доказана, но это не значит, что я не стану за тобой присматривать.

— Как будет угодно вашему величеству — склонился в поклоне тот.

— Гарольд Монброн — тон короля потеплел — Я всегда знал, что ты честный и отважный юноша, достойный потомок славных отцов. Твоя невиновность доказана, хотя у меня в ней сомнений и не было. Подойди сюда.

Кто-то подал королю шпагу и дагу Гарольда, те, что он вчера положил к его ногам.

Монброн приблизился к нему, встал на одно колено и, протянув руки к королю, принял от него свое оружие.

А я? Про меня забыли, что ли?

— Эраст фон Рут — словно отвечая на мои мысли, сказал король — Я рад знакомству с тобой. И, признаюсь, даже немного завидую Гарольду. Вокруг меня полно людей, которые рады составить мне компанию за столом или на охоте. Но я не знаю, найдутся ли среди них, клянущихся в вечной верности, желающие последовать за мной на эшафот. Впрочем, я надеюсь, что такую прогулку мне и не придется совершать. И, тем не менее — ты большой молодец, барон. Оставайся таким же. А ты, Гарольд, гордись дружбой этого человека.