Вернор Виндж - Сквозь время

Эллисон почувствовала, как ускорение мягко вдавило ее в кресло, а снаружи донеслись странные скрежещущие звуки. Бледные оранжево-красные сполохи прорезали ночь за передними иллюминаторами. Постепенно цвета стали насыщеннее, ощущение тяжести усилилось. Эллисон знала, что ускорение не превышает половины g , но после целого дня, проведенного на орбите, ей казалось, что оно гораздо больше. Квиллер сказал что-то о переходе на лазерную связь, а Эллисон попыталась представить себе землю, лежащую в восьмидесяти километрах внизу: тайга, возделанные поля, следом за ними канадские Скалистые горы – но представлять было не так интересно, как видеть своими глазами.

До последнего поворота оставалось около четырехсот секунд, и Эллисон лениво размышляла о том, как сложатся ее отношения с Полом. Она встречалась и с более привлекательными мужчинами, но ни один из них не был так умен. Именно в этом, возможно, и заключалась главная проблема. Хелер был явно в нее влюблен, но он не имел права рассказывать Эллисон о своей засекреченной работе, а незасекреченная часть ей ни о чем не говорила. Более того, среди коллег Пол считался возмутителем спокойствия; Эллисон это казалось очень странным, учитывая, что Пол был невероятно застенчив. Физическое влечение рано или поздно ослабевает; любопытно, сколько пройдет времени, прежде чем Эллисон ему надоест – или он ей. Последние события в Ливерморе вряд ли помогут улучшить их отношения.

Огненные сполохи на небе постепенно начали тускнеть, появились даже слабые оттенки голубого. Фред, утверждавший, что хочет перейти на работу в гражданскую авиацию, проговорил: «Дамы и господа, добро пожаловать в небеса Калифорнии. Они просто великолепны. Впрочем, вполне возможно, что мы еще находимся над Орегоном».

Нос космического корабля снова начал опускаться. Вид из иллюминаторов открывался примерно такой же, как если бы они летели на самом обычном самолете, не считая того, что линия горизонта была сильно изогнута, а небо казалось более темным. Внизу зеленым коридором лежала Большая калифорнийская долина, справа расплывался в тумане залив Сан-Франциско. Они пролетят примерно в девяноста километрах к востоку от Ливермора. Похоже, в этом месте сосредоточилось все, ради чего был нужен их полет: система слежения давала противоречивые сведения, которые заставили военных и политиков заподозрить, что Советы готовят какую-то акцию. И эта же система слежения была составной частью проекта, вызвавшего у Хелера серьезные подозрения – по причинам, о которых он не желал распространяться.

В этот момент мир Эллисон Паркер перестал существовать.

Старый калифорнийский торговый центр был самым крупным объектом полицейского управления Санта-Инеса и самым любимым маршрутом Мигеля Росаса. В этот теплый воскресный вечер в центре было полно покупателей, многие из них, чтобы попасть сюда, проехали не один километр по старому шоссе № 101. Торговля шла особенно бойко: отчеты о качестве и количестве выпущенного за неделю товара предсказывали очень продуктивное воскресенье. Кроме того, дождя не обещали до самого вечера. Майк ходил по торговому центру, время от времени останавливаясь поболтать с кем-нибудь или из праздного любопытства заходя в магазины. Все знали, насколько эффективно работает электронная аппаратура слежения, так что пока ему было совершенно нечего делать.

Майка это вполне устраивало. Росас находился на официальной службе в полицейском управлении вот уже три года. Но и раньше, с того самого момента, как он и его сестры приехали в Калифорнию, он так или иначе работал на управление. Шериф Венц сделал его кем-то вроде своего приемного сына, так что Майк вырос в окружении полицейских и с тринадцати лет выполнял обязанности помощника шерифа, причем за это ему уже тогда начали платить деньги. Венц хотел, чтобы парень нашел себе какую-нибудь техническую работу, однако служба в полиции оказалась для Майка более привлекательной. Полицейское управление Санта-Инеса имело хорошую репутацию и сотрудничало с большинством семей, обосновавшихся вокруг Ванденберга. Платили вполне прилично, район был довольно мирным, и вдобавок Майк чувствовал, что приносит людям пользу.

Майк покинул территорию торгового центра и начал подниматься по заросшему травой склону холма, за состоянием которого тщательно следила местная администрация. Сверху были хорошо видны выкрашенные в яркие цвета навесы над переходами между магазинами.

Переговорное устройство было, разумеется, включено – вдруг помощь полицейского понадобится для регулировки движения. Лошадям с повозками запрещалось заезжать дальше наружных парковочных площадок, и обычно это всех устраивало, но при таком наплыве посетителей кое у кого могло возникнуть желание немного ослабить жесткие правила.

Почти на самой вершине холма, греясь на солнышке, сидел Пол Нейсмит со своей любимой шахматной доской. Каждые несколько месяцев Пол спускался на побережье – иногда в Санта-Инес, иногда в города, расположенные севернее. Нейсмит и Билл Моралес приезжали пораньше, чтобы занять удобные места для парковки; Пол расставлял шахматы, а Билл отправлялся за покупками. Ближе к вечеру, когда Мастеровые привезут свои товары, Пол, возможно, у них что-нибудь купит. Сейчас же старик сидел, склонившись над шахматной доской, и жевал завтрак.

Майк с некоторой робостью подошел к нему. Нейсмит не казался опасным человеком, и с ним было очень легко разговаривать, но Майк знал его лучше многих – поговаривали, что за доброжелательностью старика скрывалось множество странностей.

– Сыграем, Майк? – спросил Нейсмит.

– Увы, мистер Нейсмит, я при исполнении.

«А кроме того, мне прекрасно известно, что ты никогда не проигрываешь, разве что нарочно».

Старик с досадой махнул рукой, посмотрел через плечо Майка куда-то между магазинами и вскочил на ноги.

– Ладно, я никого силком не тяну. Раз так, пойду, пожалуй, немного прогуляюсь, поглазею на витрины.

Майк узнал этот старый речевой оборот, хотя в торговом центре не было «витрин», если не считать застекленных прилавков с драгоценностями да еще экранов электронных приборов. Поколение Нейсмита все еще составляло большинство, так что многие архаичные словечки не умирали.

Майк заметил на холме мусор, но негодяя, ответственного за это безобразие, найти не смог. Собрав мусор в кучку, он догнал Нейсмита, спускавшегося по склону в сторону магазинов.

Как и предполагалось, торговля продуктами питания шла хорошо. Прилавки были завалены какао-бобами, бананами, другими местными фруктами и даже привезенными откуда-то издалека яблоками. Игровая площадка справа полностью находилась в распоряжении детей. Впрочем, к вечеру ситуация изменится. Разноцветные занавески и тенты будет колыхать легкий ветерок, а когда совсем стемнеет, засияют многочисленные дисплеи, на которых начнут происходить волшебные события. Сейчас свет не горел, многие игры не работали. Даже в шахматы и другие симбиотические игры мало кто играл – стало почти традицией продавать и покупать подобные товары, только когда спускаются сумерки.