Алекс Маршалл - Клинок из черной стали

– София, он предупреждает, что вы замыслили измену.

– Или просто отказался от предложения, держа в уме лучший вариант, – вставил Феннек, напомнив о том, каким циничным он бывает порой.

Цинизм и практичность хорошо уживаются друг с другом, мог бы возразить он, но это было не важно, потому что впервые за долгое время второй отец не подвел Чи Хён. Казалось бы, мелочь, он всего лишь отказался войти в сговор со своими старыми друзьями и продать ее императрице Рюки. Но Чи Хён, пусть даже на одно мгновение, снова ощутила тепло и спокойствие, как однажды в детстве, когда на Хвабун обрушился ураган и ее семья нашла убежище в пещере, расположенной в глубине острова, и сидела там возле огня, потрескивающего в древнем очаге.

Это ощущение казалось таким неуместным в заснеженном лагере, окруженном Таоанским полком, как Хвабун – штормовым морем. Ведь теперь не было никакой надежды на то, что опасность пройдет стороной, что южный ветер унесет ее прочь и очистится горизонт. Но пока оно не исчезло, Чи Хён наслаждалась.

Марото не успел как следует рассмотреть тварь, что гналась за ним по темным джунглям, но предпочел бы и дальше ее не видеть. Яйца размером с плод манго, которые они с Бань украли из гнезда в прибрежной пещере, выглядели достаточно внушительно, чтобы не искать встречи с тем, кто их отложил. Поначалу они были довольны добычей, но когда услышали раскатистый рев со стороны скал, заподозрили, что ужин откладывается, и кинули жребий.

Результат оказался вполне ожидаемым, так что Бань, Донг-вон и Ники-хюн вооружились копьями и забрались на верхние ветки баньяна, а Марото остался с факелом в руке возле шипящей жиром сковороды. Он знал, что запах яичницы обязательно привлечет жаждущее мести чудище, и тогда они все вместе набросятся на врага и одолеют его… Но, увидев серебристый панцирь, ломящийся сквозь джунгли, он тотчас рванул прочь. Заостренной палкой такую броню не проткнуть, и варвару не очень-то хотелось проверять, можно ли проделать этот трюк одолженным у капитана кинжалом.

Он все бежал и бежал, поскальзываясь и едва не падая на крутых склонах. Плечевая сумка подскакивала и била по лицу, лианы норовили накинуть петлю на шею, корни хватали за ноги, как капканы, поваленные деревья заставляли огибать себя, мокрая листва норовила погасить факел, и со всех сторон слетались адские тучи москитов.

А это означало, что Могучий Марото вернулся в свою стихию. Колено, не успевшее полностью зажить за эти дни, едва не подломилось на последнем склоне. Затем он проскочил через подлесок на ровное место, и на финишном рывке колено заработало в полную силу. Разъяренная тварь, от которой несло затхлостью пещеры, почуяла близость добычи и прекратила истошно вопить, но тут закричал сам Марото. Он бежал так быстро, что факел только мешал, освещая деревья и прочие препятствия лишь в последний момент, когда уже трудно было избежать столкновения. Но Марото не бросал его, надеясь выбрать верную дорогу…

В лунном свете сверкнули барашки волн; он выбрался из джунглей и, петляя между пальмами, понесся по черному пляжу. Позади с громким треском рухнуло дерево. Глинистая почва подлеска сменилась рыхлым песком, и Марото тут же оступился. На несколько страшных секунд он увяз, потом с отчаянным усилием рванулся вперед, оказавшись на более плотном песке у самого берега, повернул и побежал вдоль воды. Размахивая факелом над головой и завывая так, что мог разбудить всех до единого морских богов, Марото сломя голову мчался по залитому лунным светом пляжу, обгоняя собственную тень в прибрежных волнах… и с тревогой поглядывая на другую, гораздо большую тень, которая быстро приближалась.

Он все еще размахивал факелом, но уже не мог дышать запаленными легкими а кричать – и подавно. Раскрыть сумку не было никакой возможности – от тряски узел затянулся наглухо. Стоя под яркими звездами и не видя вблизи никакого укрытия, Марото понял, что все кончено. Еще один блестящий план провалился в задницу, Джекс-Тот. Правда, с недавних пор это выражение лишено смысла, ведь Затонувшее королевство вернулось, став еще ужаснее, чем прежде. Почувствовав леденящее душу дыхание твари, Марото перевернул вверх тормашками непослушную сумку и дернул узел. Получилось!

С той лишь оговоркой, что груз разбился за время бегства и вместо трех яиц, что должны были вывалиться из сумки и остановить преследователя, оттуда хлынула желтая жижа с осколками скорлупы и потекла по гудящим от изнеможения ногам Марото. Он бы и сам посмеялся над таким конфузом, если бы тот приключился с Хортрэпом или Софией. Все мысли замерли от ужаса. Он так и не успел придумать запасной вариант, прежде чем что-то вроде крепкой дубовой скамьи из таверны, обтянутой жесткой щетинистой кожей, сбило его с ног. Варвар упал ничком и набрал полный рот влажного песка.

Преследователь перевернул добычу с садистской деликатностью, и в меркнущем свете факела, упавшего на песок в нескольких шагах, Марото увидел нечто пострашнее, чем просто разгневанная самка. План провалился, и его теперь съедят живьем. Это само по себе плохо, но вдобавок еще и приходится смотреть на того, кто тебя съест.

Тем не менее варвар не мог отвести не в меру любопытный взгляд от нависшего над ним монстра, от жвал, что тянулись к мокрой сумке.

Только это были вовсе не жвала, а покрытые серебристым мехом руки, еще более отвратительные из-за сходства с человеческими. Если бы только этим сходство и исчерпывалось! Нет, руки располагались по сторонам огромной бледной головы, имевшей до ужаса привычную форму. Будь голова вдвое меньше, ее было бы легко представить примыкающей к человеческой шее, но, располагаясь на покрытом хитином теле, она производила тошнотворное впечатление.

Как и смрад из огромного рта этой твари, дохнувшей в лицо Марото, когда она бережно открыла сумку на груди человека, о котором, похоже, на время забыла. Крупные капли серой слизи катились по пухлым щекам – существо плакало. Даже сумев освободиться от сумки, Марото не улизнул бы – монстр нависал над ним, четыре толстые, кривые лапы преграждали путь к бегству.

Факел потрескивал и шипел, как яйца на сковороде, и постепенно затухал на влажном песке. Вдруг монстр удивленно раскрыл глаза и слабо вскрикнул. Марото стал свидетелем чуда: тварь осторожно вытащила конечность из сумки, на раскрытой ладони лежал ярко-голубой краб.

Маленькое существо медленно подняло покрытый слизью коготь, и только теперь Марото догадался, что не все яйца в сумке разбились от тряски. Похоже, одно лопнуло, потому что настал его срок. А еще он вспомнил, как в первую ночь на этом пляже потерпевшие кораблекрушение ели крабов точно такой же расцветки. И когда гигантская тварь перевела взгляд со своего потомка на похитителя яиц, тот без труда представил, что произойдет дальше.