Брендон Сандерсон - Источник Вознесения

Ощущая нереальность происходящего, Эленд заставил себя улыбнуться:

– Так мы же за ним и пришли, разве нет?

– А если я не знаю, что делать? Если я возьму силу, но не буду знать, как ее использовать? Если я… стану такой же, как Вседержитель?

Эленд посмотрел на нее, и страх его немного ослаб. Он ее любил. Ситуация, в которой они оказались, не укладывалась в его логичную картину мира, но действия Вин редко поддавались логике. И Эленду тоже не требовалась логика, чтобы ей доверять.

Он взял лицо жены в ладони и повернул к себе:

– У тебя красивые глаза.

– Что…

– И, – продолжал Эленд, – отчасти их красота происходит из твоей искренности. Ты не станешь Вседержителем, Вин. Ты знаешь, что делать с этой силой. Я тебе верю.

Она робко улыбнулась, потом кивнула. Однако пока не пошла вглубь пещеры, а указала на что-то за спиной Эленда:

– Что это?

Эленд повернулся и увидел выступ. Он выдавался из скалы, прямо над входом, через который они прошли. Вин двинулась туда, и Эленд последовал за ней, обратив внимание на осколки, которые лежали внизу.

– Словно черепки от битой посуды, – заметил он.

Тут и там, особенно под выступом, лежали кусочки. Вин подняла один, но по нему ничего нельзя было определить. Она посмотрела на Эленда, который перебирал черепки.

– Погляди-ка, – сказал он, показывая ей кусочек, который не был расколот, как остальные, и по форме напоминал диск из обожженной глины с металлическим зернышком в центре.

– Атиум?

– Не тот цвет, – покачал головой Эленд.

– Тогда что же это?

– Возможно, мы найдем ответы там. – Он развернулся к свету, скрытому рядами колонн.

Вин кивнула, и они пошли вперед.

Марш тотчас же попытался толкнуть Сэйзеда, использовав его металлические наручи. Однако Сэйзед был к этому готов и зачерпнул из железного кольца-метапамяти. Тело сразу стало тяжелее, террисиец почувствовал, как его потянуло к земле, а собственные кулаки показались железными шарами на концах свинцовых рук.

Инквизитора с силой отбросило назад. Издав удивленный возглас, он вломился в дальнюю стену.

Тени танцевали вокруг, по мере того как угасала свеча. Зачерпнув зрение и отпустив железо, Сэйзед ринулся на сбитого с толку Марша. Впрочем, он уже пришел в себя и потянул со стены одну из незажженных ламп. Та шмыгнула по воздуху прямо Маршу в руки.

Сэйзед зачерпнул цинк. С металлами внутри, он чувствовал себя извращенным гибридом алломанта и ферухимика. Золото исцелило его внутренности, вернуло ему целостность, но кольца оставались под кожей. Что и сделал Вседержитель – сохранил метапамять внутри себя, пронзив свою плоть, чтобы ее сложнее было украсть.

Раньше это казалось Сэйзеду ужасным, теперь же он понял, что в таком поступке был смысл. Мысли ускорились, и он увидел траекторию полета лампы. Марш собирался использовать ее как оружие. Сэйзед зачерпнул силы из стали. Алломантия и ферухимия в одном различались коренным образом: алломанты брали силу из самих металлов, поэтому ее количество было ограниченным; ферухимия же позволяла откладывать некое качество многократно, чтобы потом потратить запасы, собранные за несколько месяцев, в течение нескольких минут.

В стали хранилась скорость тела. Сэйзед промчался по комнате, ветер свистел у него в ушах, когда он миновал открытый проем. Схватил летевшую лампу, зачерпнул полной мерой железа, многократно усилив собственный вес, и добавил пьютера, чтобы придать себе сокрушительную силу.

Инквизитор не успел отреагировать. Он тянул на себя лампу, которую Сэйзед держал в нечеловечески сильных и тяжелых руках. И опять Марша отбросила в сторону собственная же алломантическая отдача. Он пролетел через комнату, прямо на Сэйзеда.

Террисиец развернулся и изо всей силы ударил лампой по лицу инквизитора. Металл согнулся в руке – Марша отшвырнуло назад. Он ударился о мраморную стену, оросив ее веером кровавых капель: один из штырей сдвинулся и раздробил кость вокруг глазницы.

Вернув вес к норме, террисиец прыгнул, вновь воздев свое импровизированное оружие. Однако Марш выставил вперед руку и толкнул. Сэйзед проехал по полу несколько футов спиной вперед, пока не сумел снова зачерпнуть вес из стальной метапамяти.

Инквизитор охнул, когда отдача вдавила его в стену, но все-таки удержал Сэйзеда на расстоянии. Тот пытался приблизиться, но алломантический толчок Марша вместе с собственным громоздким тяжелым телом затрудняли задачу. Об противника на миг застыли в меркнувшем свете, отталкивая друг друга. Инкрустации на стенах комнаты поблескивали, неподвижные фрески наблюдали за происходящим, в стороне зиял проход к Источнику.

– Почему, Марш? – прошептал Сэйзед.

– Я не знаю, – прорычал тот.

Террисиец отпустил железную метапамять и взамен зачерпнул скорости из стали. Бросил лампу, нырнул в сторону, двигаясь быстрее, чем Марш мог уследить. Лампа полетела назад, но упала на пол, когда инквизитор перестал толкать и прыгнул, явно пытаясь уйти из ловушки возле стены.

Но Сэйзед оказался быстрее. Он повернулся, поднял руку, пытаясь вытащить стержень, который удерживал душу Марша, – тот, что сидел между лопатками, вбитый в спину на всю длину. Вытащив его, можно было убить инквизитора – изъян, который Вседержитель вложил в свои творения.

Сэйзед скользнул мимо Марша, пытаясь зайти за спину. Штырь в его правом глазу высовывался из задней части головы на несколько лишних дюймов, и с него капала кровь.

Стальная метапамять опустела.

Кольца не предназначались для длительного использования, и две яркие вспышки осушили запас за секунды. Сэйзед замедлился, но его рука все еще была поднята, и он все еще был силен, как десять человек. Он видел выпуклость штыря души под робой инквизитора. Если бы он только мог…

Марш повернулся, умело отбил руку Сэйзеда. Локтем врезал ему в живот, потом тыльной стороной ладони ударил по лицу.

Сэйзед повалился на спину; пьютерная метапамять закончилась, сила исчезла. Он ударился о жесткий стальной пол, охнул от боли и откатился в сторону.

Свеча мигала. Марш возвышался над ним в темноте.

– Ты был не прав, Сэйзед, – негромко произнес он. – Когда-то я не был воином, но это в прошлом. Ты провел два последних года в учении, а я все это время убивал. Я многих убил…

Инквизитор шагнул вперед, и Сэйзед закашлялся, попытавшись заставить свое измученное тело двигаться. Рука наверняка опять была сломана. Он зачерпнул цинк, ускорив мысли, но это не помогло телу. Четко осознавая свое безнадежное положение и не в силах ничего сделать, террисиец мог только смотреть, как Марш поднимает лампу.

Свеча погасла.

Но Сэйзед по-прежнему видел его лицо. Кровь текла из разбитой глазницы, делая выражение этого и без того сурового лица совершенно непроницаемым. Марш выглядел… опечаленным. Он поднял лампу, стиснув ее пальцами, словно когтями, намереваясь обрушить на Сэйзеда.